Хохотнув, паренек в очках принялся подталкивать крысолова в спину револьвером. Они дошли до автомобиля и сели в салон. Испуганный водитель завел мотор, автомобиль тронулся с места.
А крысолову очень хотелось верить, что зомби пришел не один.
— Сначала нам вниз. — сказал Никак, и они провалились под землю.
Вот так, все разом. Вячеслава завопила где-то в темноте (света, естественно, не было, а вокруг царил неописуемый Мрак, будто сначала выкололи глаза… а потом еще раз выкололи глаза, для верности).
Семен почувствовал, как ледяной ветер начинает хозяйничать под его одеждой. В ноздрях защипало.
— И долго нам так лететь?! — донеслось из темноты.
— Еще секунду! — отозвался Никак. — Теперь нам нужно осмотреться!
И под ногами появилась земля. Мягкая и упругая, будто свежая корка хлеба. Вокруг по прежнему было темно, но Семен вдруг ощутил нежность этой темноты, ее неуловимую наполненность светом, который словно бы зарождался где-то вдалеке, а потом растекался и растекался киселем вокруг, заполняв пространство, лез в глаза… Сначала Семен разглядел неясные очертания, силуэты, затем увидел бабушку Фиму, следом из темноты показалась Вячеслава. Подковылял господин Виноградов, крепко и заботливо прижимая к груди бутылку коньяка. Господин Виноградов озирался по сторонам, и вид у него был слегка разочарован.
Оказалось, что они стоят в центре гигантского холла. Со всех сторон уходили вверх массивные колонны, их верхушки исчезали в непроглядном мраке. Видны были только три стены — абсолютно белые и ничем не украшенные. Этот холл мог бы с равной легкостью исполнять обязанности склепа, или тюрьмы. Семен живо представил себе арестантов, набитых плечом к плечу до самого основания. Сколько их здесь могло бы уместиться? Тысяча? Две тысячи?
— Теперь нам нужно идти туда, где темнота. — направлял Никак. Голос его разбежался многоликим эхом.
— Это склеп? — вырвалось у Семена.
— Это начало путешествия. — отозвался Никак. — Любое воображение начинается с голых стен. Сначала пустота, а потом — голые стены. Эти стены — начальная точка любой мысли. Отсюда она начинает путешествие в темноту, потому что никто не может знать наперед, что сформируется в вашем воображении, в вашей голове. Куда заведут вас ваши мысли, верно?
— А что же там в темноте?
Никак пожал плечами:
— То, что вы вообразите. Я же говорю, что путь к Храму сложен и полон опасностей. Прежде всего, потому, что не все люди умеют контролировать свои мысли. Думайте о дороге, которая приведет вас к Храму, и эта дорога появится перед вами.
— В чем тогда твоя функция проводника? — поинтересовалась бабушка Фима, крепко беря Вячеславу под локоть.
— Я вас предупреждаю. — улыбнулся Никак. — Пойдемте в темноту, узнаем, что ждет нас дальше.
Семену вдруг расхотелось, куда бы то ни было идти. Совсем. Но он тоже зашагал следом за бабушкой Фимой и остальными.
Темнота на месте четвертой стены стала растворяться. Люди приближались — темнота таяла, будто боялась их, ускользала, отступала, сдавая рубежи.
— В вас есть сила! — в который раз повторил Никак, обращаясь к бабушке Фиме. — Представьте себе то место, где бы вы хотели оказаться. Ваше воображение слепит во Мраке любой образ. Ваше воображение — это умелый художник, талантливый скульптор и гениальных фотограф в одном лице. Просто попробуйте.
— Я и так стараюсь! — скрывая неуверенность, пробормотала бабушка Фима.
Темнота отступила окончательно. Они уперлись в стык двух стен. Вместо логичного угла обнаружилась деревянная дверь с металлической ручкой. Никак пожал плечами.
— Я не знаю, что за дверью, — сказал он. — Но если мы ее не откроем, то никогда и не узнаем, верно?
Еще не успел раствориться запах выхлопных газов, не затих звук двигателя, земля дрожала от колес автомобиля… а на кладбище вовсю кружились тени. Может быть, земля дрожала не только из-за автомобиля. Может быть, это сотни оживших мертвецов прогрызали себе дорогу наверх.
Эти зомби были глазами и ушами Брокка. Вот, что он приобрел, оказавшись в заточении собственного воображения. Он мог поднимать мертвых людей и пользоваться ими, будто тряпичными куклами, которых надеваешь на руку. Это так примитивно! Но вместе с тем — так необходимо. Иначе Брокк просто сошел бы с ума…
И слева и справа от дороги ветер доносил шорох осыпающейся земли, треск одежды, сухой звук трущейся друг о дружку кости. В резко очерченный свет одинокого фонаря выступил зомби, в голове которого зияла совсем свежая рана. Зомби лишился одного глаза и ряда зубов, но смотрелся не очень-то хуже, чем раньше. За его спиной, в темноте, вырастали скрюченные фигуры.
— Хозяин устал спрашивать, что происходит. — сказал зомби. — Он хочет решить все раз и навсегда.
И зомби заковылял по дороге в ту сторону, куда уехал автомобиль. Зомби знал, куда поедет крысолов. Путь к Храму всегда заканчивался одним и тем же — Тупиком.
Дорога казалась бесконечной. Ноги болели. Хотелось есть.
Наташенька вдруг вспомнила рецепт греческого салата из журнала. Как там… пятьсот грамм помидоров, триста грамм болгарского перца (Наташенька любила красный, просто из-за цвета), четыреста грамм огурцов, лук еще нужен…
— Извини! — сказал Клим. Он все никак не отставал от Хватки. Почему она его все еще терпит?
— Чего тебе? — спросила Хватка.
— Ты думаешь, мы сможем догнать автомобиль на своих двоих? Я просто подумал, нет ли во Мраке других машин? Ну, знаешь, как в фильмах о конце света. Вроде как все вымерли, а машины всюду стоят, пустые, с наполненными баками. Мы бы могли воспользоваться, так сказать, транспортом.
— Целиком поддерживаю! — заметил Вальдемар. — Я умею летать, так что для меня вообще проблем нет, а вот люди… они выдохнуться могут.
— Я никого не звала. — ответила Хватка. — Вы сами вызвались.
"А еще есть рецепт мяса по-французски. — неожиданно подумала Наташа. — Какой-то необычный рецепт. Мясо, само собой, картофель и майонез…"
— А вы умеете летать? — вопрос был адресован Вальдемару.
Бродячий волшебник расправил плечи от гордости.
— Умею. В жизни, знаете ли, может пригодиться.
— Может, тогда слетаешь вперед и посмотришь, есть ли поблизости место для ночлега? — поинтересовалась Хватка
— Мы будем ночевать? — воскликнула Наташенька радостно. Еще бы поесть…
— Нет. Но Умнику нужно было где-то остановиться, чтобы привести Вора в чувство. Это же логично. — на губах Хватки заиграла улыбка. Или Наташеньке показалось?
— А что? И слетаю! — сообщил Вальдемар. — Вот сейчас возьму и полечу. И все посмотрю. И будет всем счастье!
