Она всё ещё слышала его голос в далёком эхе чьих-то шагов. Басс всё так же приходил к ней во сне. Они разговаривали, вспоминали прошлое и мечтали о будущем. А сны эти поразительно напоминали явь, ведь в них Ним видела всё те же серые стены без единого стыка или шва. Запах сырости и шорох колючего одеяла — всё как наяву. Ничего не указывало на грёзы, кроме брата, что стоял у изголовья её кровати.
— Басс, зачем ты ко мне приходишь каждую ночь? — спросила девушка как-то.
— Сеструх, ты сама меня зовёшь, — ответил тот с тёплой улыбкой. — Как же тут уйдёшь?
— Но тебя же нет, — сквозь слёзы молвила Ним. — Тебя с нами больше нет.
— Тут я, не переживай, — его касание ощущалось даже ярче, чем раньше. — Всегда тут ошиваюсь: то в купальне, то в общем зале, то в комнате Химеры…
— Химера, — выпалила девушка, уже проснувшись.
Она лежала на койке в темноте, но всё равно разглядела фигуру Ладаима. Тивалиец сидел у её ног, запустив пальцы в свои отросшие волосы. Никакой свет не был нужен, чтобы разглядеть его беспокойство.
— Ты чего не спишь? — спросила Ним. Слёзы ещё щекотали уголки её глаз.
— Там какая-то возня, — пробормотал Крысолов, не глядя на неё. — Я уж было подумал, что мы выдвигаемся из крепости.
— Так ведь завтра же. Папа сказал…
— Всё верно. Завтра, — тивалиец поднялся и хрустнул шеей. — Так, что тебе снилось?
— Как обычно, Басс…
— А звала ты Химеру.
Ним натянула одеяло на лицо и застонала. Все последние дни Ладаим оставался возле неё и всячески пытался успокоить, пусть телесная близость ему и не сулила, пока разум девушки стонал под тяжестью скорби. Она ценила его заботу, каждый глоток воды и каждую тарелку еды, что он приносил к её постели. Но иногда Ладаима было слишком много. Таким горем Ним делиться не привыкла.
— Ладно, не важно, — махнул он рукой. — Если бы у тебя к нему что-то было, вы бы ведь давно уже…
— Да хватит, что ли? — не выдержала Нималия. — Хреновое сейчас время для ревности! Хреновое!
— Извини.
Крысолов понял свою ошибку, пусть девушка и чувствовала, что сомнения его никуда не делись. Чем ближе они знали друг друга, тем тяжелее было мириться с такой мнительностью. А тут и причина его ревности разразилась громогласным воплем.
— Где эта падла? — орал Химера в коридоре. — Видел его кто?
— Мать твою, — шепнул Крысолов и распахнул дверь. — Чего орёшь как резаный, Химера?
— О, с добрым утречком, — Варион засунул голову в проём и кивком поприветствовал Ним. — Калача не видели?
— Откуда ему в моей комнате взяться? — шикнула девушка.
— Может, втроём спите тут, почём мне знать?
Ним хотела кинуть в Лиса чем-то потяжелее, но за его спиной появились запыхавшиеся Хлыст и Вереск.
— Я прочесал всё наверху, — сказал первый. — Даже на крышу вылез, но следов вокруг крепости нет.
— А я посмотрел в подвале, — доложил Вереск. — Всё как бы пусто…
— Но? — Химера навис над ним.
— Там странные ножи висели на стене. Теперь их нет.
— Вы не нашли его? — появилась Вдова. — Странно, очень странно.
Нималия дотянулась до приличной рубашки и оделась. Утро и так было паршивым временем, а теперь все Лисы решили устроить совет у неё в комнате.
— Чего вам тут надо? — спросила она, подойдя к порогу. — Поговорить больше негде?
— Калач свалил, — объяснился Вереск с виноватым видом. — Он должен был стоять караул ночью, но меня даже не разбудил к смене. И всё — найти его не можем.
— Велика потеря…
— Велика, — грозно заявил Химера. — Калач убежал со странным местным оружием, да ещё и за день до нашего исхода. Совпадение?
— Ну, продаст он это оружие, — предположил Ладаим. — Дальше-то что? Он вообще не из наших, чего теперь плакать?
— А то, что он нас заложить может! — Варион схватил тивалийца за плечи и потряс его. — Зачем ещё за день сваливать?
— Это логично, — согласился Хлыст. — Он успеет сдать нас в Люведенне или в Басселе, смотря с какого конца выйдет…
— А мы точно не уйдём далеко, — добавила Вдова. — Караван-то — только завтра.
— Во дела, — Ладаим выругался по-тивалийски. — Молодец, Химера. Отличного друга нашёл для всех нас.
— У тебя вообще вкус на них хороший! — Ним поддержала его. — То Кранц Родейн, то этот…
— Заткнитесь и собирайте вещички, — рявкнул Варион так, как никогда себе не позволял. — Сегодня же валим отсюда. Благо, это я предусмотрел.
Нималия и Ладаим остались недоумевать наедине. Они не знали, что и сказать, а потому решили не торопиться со сборами. Вскоре выяснилось, что не им одним досталось такое указание, так что в большой гостиной собрался совет из всех обитателей подземелья.
Химера и Хлыст на пару объявили, что крепость придётся покинуть сегодня же, пока не нагрянули гости. Такой план нашёл неожиданную поддержку. По сути, на их сторону встали все Лисы. Лишь семья Бертольда да Крысолов остались с иным мнением. Тогда Варион и решил доказать, что всё предусмотрел.
— В смысле, у тебя есть ещё один караван? — Ним демонстративно ковырнула оба уха. — Пап, на сколько караванов вы договорились?
— Лично я — на один, — Бертольд задумался. — Но, полагаю, что Варион неспроста решил провести целый день в одиночестве. Времени зря не терял, так?
— Я старался всё предусмотреть, — Химера развёл руками и чуть не заехал по лицу Хлысту. — Ценного добра мы прихватили достаточно, так что лучше потратить его на это, чем на пойло и дурман. Я нашёл ещё двух караванщиков на случай засады с этим Бестелем. Один ждёт нас за день до побега, другой — на следующий день после.
— Мог бы и нам сказать, конечно, — Бертольд говорил вроде бы мягко, но Ним с детства знала этот тон и поджатые губы. Он был в бешенстве.
— Без обид, но это были меры на случай предательства, и именно оно и случилось. Было лучше, чтобы я один это знал.
— Поразительная осмотрительность, Химера, — заявил вдруг Ладаим. — Прости, слово перепутал. Я хотел сказать «подозрительная».
— Только если тебе есть, что скрывать, Крысолов, — на защиту Вариона встал Хлыст.
— Да вы охренели тут?! — теперь прорвало Вийма. — То идём в Люведенн, то не идём. То сидим в крепости, то валим! То в последний день луны, то сегодня! Какого, мать вашу, хрена?!
— Дорогой, давай успокоимся, — вкрадчиво сказала Вдова. — Времени очень мало.
— Я требую объяснений!
— Брат, бесполезно, — Арбо взял Вийма под руку, но тут же получил локтем в живот.
— Слушай, у нас тут не канцелярия герцога, чтобы всё шло точно по плану, — попытался объяснить Хлыст. — Чтобы выжить, надо действовать по ситуации…
— Пошли вы на хер со своим выживанием! Это не объяснение, почему он нам врёт постоянно! — орал Вийм.
— Объяснений хочешь? — Химера вмиг оказался перед лицом Вийма. Глаза Лиса раскрылись широко и не моргали. — Как тебе такое объяснение? Среди нас завёлся предатель, и он готов сдать нас всех за пригоршню монет и сани до Трисфолда. Мы очень далеко зашли, чтобы выжить, Вийм, очень далеко. Каждый из нас — это Лис, наёмный убийца, положивший не один десяток людей просто для того, чтобы не сдохнуть в Собачьей Яме. Как думаешь, далеко мы пойдём, чтобы выжить? Задумайся об этом в следующий раз, когда решишь на меня поорать.
Ним с трудом проглотила ком, что распёр её горло. Химера словно сбросил маску давнего друга и предстал холодным чудовищем, каким его многие считали всё это время. Вийм замолчал, поник и Бертольд. Зато Лисы оценили такое поведение Вариона. Хлыст с уважением закивал, а Сойка хищно закусила губу.
Холод сковал Нималию, но она всё равно не верила Химере. Точнее, не верила она в то, что он вдруг скинул маску. Скорее, он её надел.
***
Туман памяти проявил недюжинный аппетит в этот день. Как в бреду, Нималия собрала пожитки и бросила последний взгляд на тёмную келью в подземной крепости. Вместе с Арбо и Крысоловом она спустилась по скользким ступеням к самому её основанию, где мрачная плита блестела в свете Лисьих факелов.
