все было ясно. Она промолчала. Все равно эти люди ее переживаний не поймут, а сделать она ничего не может. Хоть бы с родителями и братом все хорошо было! И с сестрой, конечно, тоже! На нее навалилось какое-то отупение, и на бой в небе она уже смотрела отрешенно, как во сне, механически, без эмоций фиксируя происходящие события.
Вот навстречу цепочке пиктанских кэров кинулся дракон. Дракон — это Николас? Вот он вцепился в первого рыцаря. И отпустил. А рыцарь падает на землю, кажется, тремя частями?
Рядом взвыл принц Тристум, разом утратив невозмутимость, зато король, кажется, довольно улыбнулся. А тут уже Нейма завопила:
— Дракон второму кэру голову откусил! И выплюнул!
Принц, что-то крича, кинулся на край площадки и подхватил нечто вроде большой палки в чехле, который стал яростно сдирать. Де Арлуньяк попытался его успокоить, но принц его грубо отпихнул и даже той палкой ударил, свалив с ног. Что-то у «союзничков» разногласия пошли!
— Ой, третий кэр горит и на землю падает. Дракон-то разбушевался! — снова подала голос Нейма.
Тристум наконец сорвал с «палки» чехол. Оказалось, это ярко-оранжевый флаг, который он быстро размотал и теперь отчаянно махал им, стоя на краю обзорной площадки башни. Его знаки, кажется, заметили. По крайней мере, некоторые пиктанские кэры обернулись в его сторону.
Дракон налетел на четвертого рыцаря, и тот тоже замертво пал на землю. Движения флага изменились, он описывал теперь большой круг. А принц буквально брызгал слюной от ярости:
— Уроды! Во что вы меня втравили?! Четырех лучших рыцарей за полминуты угробили! Да у этого монстра бесконечный резерв и каналы, как у бога!
— Что вы делаете, сын мой?! — завопил уже король. — Атаку нельзя прерывать!
Он кинулся к пиктанцу, но отлетел, схлопотав от впавшего в истерику Тристума древком по уху. Арлуньяк тоже попытался вмешаться, хватая принца за руки, но в этот момент подлетели кэры. Назад они мчались уже на всех парах. Один из них спикировал вниз, подхватил принца, отбросившего флаг куда-то вниз за внешнюю стену, и вот уже все они быстро удаляются в противоположную от поля боя сторону.
Король Леруа поднялся и потрясал кулаками в воздухе. От его обычного веселья не осталось и следа.
— Трус! Дурак! С кем я связался?! Сбежал и даже сигнальный флаг выкинул! Хотя дэнцы теперь наших кэров из боя все равно не выпустят…
Тут он повернулся к герцогу:
— Ну и заварил ты кашу! Гениальный план! А что имеем?! Надежные союзники драпают! Кэры гибнут! А лучших наших дворян ты сам загубил! Чем теперь от Отто откупаться?! Своей головой?! Или все-таки твоей?!
Очередь дошла и до девушек:
— Что, сиротки! Боем полюбоваться пришли?! Любуйтесь теперь, как вашего короля подставили! Больше такого не увидите! СТРАЖА!!!
Нейма в страхе прижалась к Орлетте. И тут на груди девушки ярко вспыхнул изумрудный кулон-артефакт, окутав их золотистым сиянием, а вокруг огненными мухами замелькали небольшие огоньки. Только эти «мухи» с шипением прожигали в зубьях стены небольшие оплавленные сквозные отверстия.
В сияние вокруг девушек огоньки тыркались десятками, растекаясь по его краю огненной пленкой. Бант в прическе Неймы коснулся края этой пленки и вспыхнул. Орлетта прижала ее голову плотнее к себе и загасила огонек прямо рукой.
Пленки защиты вспыхнули и вокруг короля и герцога, но именно что вспыхнули. Буквально через пару секунд они погасли и рядом раздались два коротких вопля. После чего на изъеденный огненными мухами пол упали два дымящихся изъеденных тела.
Только тут до Орлетты дошло, что аналогичные крики прозвучали по всему замку. И смолкли. А вокруг них пленка защиты разгоралась все ярче. Но потом начала тускнеть и погасла. Девушка закрыла глаза, но ничего не произошло. Постояв так несколько секунд, она снова их открыла. Огоньков вокруг больше не было, а кулон-артефакт, который она невольно все это время сжимала рукой, все еще светился привычным неярким внутренним светом. Значит, заряд в нем еще остался. Она вздохнула с невольным облегчением и стала хоть немного воспринимать мир вокруг. На груди у нее плакала Нейма, подолы платьев у обеих девушек были подпалены, но все же остались целы. А рядом лежали два трупа. И еще много трупов наверняка лежит по всему замку, который устоял, но уже дымил оплавленными стенами и начинающимися пожарами. А в небе от замка в сопровождении, кажется, знакомого кэра, удалялся огромный черный дракон. Орлетта стала было поднимать руку, чтобы помахать ему, обращая на себя внимание, но безвольно ее опустила.
ГЛАВА 16
Ничего личного, только политика и бизнес
Когда Николас и фон Гербер вернулись к месту схватки кэров, бой там еще продолжался. Галлодийских рыцарей оставалось еще шесть, и прекращать сопротивление они не собирались. Более того, двое из них сумели выиграть свои первоначальные поединки, так что наседало на них только тринадцать дэнцев.
Теперь кэр Гербер решительно кинулся в бой. С криками «Расступись!», «Убивать не надо, бей по рукам!» и «Леруа все равно уже мертв!» он быстро нанес по сильному рубящему удару в плечо трем ближайшим к нему противникам. Те даже закрыться не пытались, а сразу же попадали вниз. Трое оставшихся быстро последовали за ними следом. Видимо, здравый смысл все-таки у божественных рыцарей имелся, и принцип: «Кэры не отступают и не сдаются» — предпочитают соблюдать чисто формально. В самом деле, какие могут быть претензии к захваченному в плен тяжелораненому? Мужественный герой, и только!
Последнего, кстати, Николас хвостом приложил, окончательно опустошив все накопители и личный резерв и пробив тому плечо шипом, после чего сам опустился на землю. Остальные кэры последовали его примеру.
Кэр Гербер, видимо на правах старейшего, принялся деятельно распоряжаться. По его указанию всех убитых и раненых рыцарей сложили в два ряда, отдельно. Тела пиктанцев тоже сюда принесли. Троих из них — по частям. Увидев эти останки, многие рыцари стали нервные взгляды на Николаса бросать. Тот же лежал на земле уже в человеческой ипостаси, раскинув руки в стороны и бездумно глядя в небо. Не совсем осознанно он медитировал, пытаясь раствориться в природе и таким образом восполнить хотя бы частично запас сил.
Оба сбитых дэнца, к сожалению, были мертвы. Помимо шести павших последними галлодийских рыцарей, живым оказался еще один. Правда, был он реально при смерти. Порубили его основательно, так что в чем душа держалась — непонятно. Уловив краем сознания, что кэры обсуждают состояние раненых, Николас заставил себя подняться. Энергии восстановилось крайне мало, но сообщать об этом другим он
