В груди родилось мерзкое щекочущее жжение, начало расти, разгораться, заполняя собой все тело. Ощущение, будто кипятка хлебнула. А потом меня тряхнуло и с чудовищной силой отбросило в сторону. Я упала с лавки, разбив локоть о деревянный пол. Подняла глаза и увидела, как мелко сотрясается крепкая фигура Бьорна, шевелятся длинные волосы, а от кожи исходит едва заметное свечение. Я так испугалась, что даже позвать его не смогла, даже не поднялась на ноги, когда горница наполнилась людьми. Бьорн широко распахнул глаза и, издав сдавленный вопль, запрокинул голову и вдруг весь обмяк, как марионетка, лишившаяся нитей. И я не знаю, что из произошедшего со мной за всю мою короткую жизнь было бы страшнее этого.
— Бьорн! — короткий вскрик расколол мрачную тишину. Или это мне казалось, что из мира исчезли все звуки? Из-за моей спины выскочила Дэйси и рухнула перед обездвиженным мужчиной на колени. — Бьорн, Бьорн! Ответь мне, пожалуйста!
Она не плакала, но голос ощутимо изменился, стал глуше и ниже, будто она давно и безутешно рыдала.
— Что с ним, Хейке? — к ним приблизился Лоуренс и, присев рядом, заглянул Бьорну в лицо, приподнял одно веко. — Расслабься, жить будет. Мне больше интересно, что такого тут произошло? А, Милана?
Я беспомощно валялась на полу, пытаясь сопоставить происходящее в комнате с тем, что творилось в моей голове. Губы покалывало, и я рефлекторно зацепила нижнюю зубами.
— Милана! — от этого голоса внутри все буквально перевернулось. Я подняла глаза и уставилась на опустившегося передо мной на колени Кая. — Что с тобой? Этот… он с тобой что-нибудь сделал?
— Это она! Это она с ним сделала! — голос, минуту назад принадлежащий Дэйси, захлебывался от отчаяния.
— Успокойся, Хейке. Не кипятись, — вразумлял Лоуренс, и, судя по всему, именно он спас меня от неминуемой расплаты. Кай между тем заботливо поднял меня на руки и усадил на лавку. Комната перевернулась, приняв свое привычное положение, и я смогла наконец, оценить ситуацию.
В платье Дэйси, поддерживаемый блондином под локоть, сидел Хейке, глаза его блестели от слез. Теребя в руках шторочку, у входа мялся Рансу. Заметив мое внимание, он робко улыбнулся и махнул мне рукой.
Но больше всего меня пугало совсем другое. Кай. Он был здесь. Рядом. Он появился в тот самый постыдный момент, когда я безропотно кинулась в объятия другого мужчины. И самое неприятное, я испытывала не чувство раскаяния или стыда. Нет, мне было страшно, что Кай узнает о моем поступке и… Он теперь рядом, будет очень больно, если он отвернется от меня.
И я захныкала, обвив Лемминкайнена руками и уткнувшись лицом ему в грудь. Парень бережно погладил меня по волосам.
— Ребят, помогите. Надо уложить его на кровать. Один я не справлюсь. — Лоуренс за плечи тряхнул Хейке и припер к стене. — Стой спокойно. Все в порядке будет с твоим Бьорном.
Парни поднялись и спустя несколько минут сумели втиснуть расслабленное тело в дверь спальни и уложить на медвежью шкуру. Я же все это время не отрываясь смотрела в растерянное лицо Хейке. А он невидящим взглядом смотрел на меня.
Жутко.
До меня дошло не сразу.
Дэйси — это Хейке? Мама родная, как такое могло случиться? Нет, ну фигурка у него стройная и маленькая, грудь идеальной формы, скорее всего, накладная, но вот волосы. Я бы видела, если бы это был парик. На всякий случай я пробежалась взглядом по полу и не нашла никакого намека на волосы.
Или наоборот. Хейке — это Дэйси. Грудь можно перебинтовать. А голос?
А-а-а, черт. Я резко вскочила на ноги и едва смогла на них удержаться. Голова закружилась то ли от удара (опять током шандарахнуло, не иначе. Когда-нибудь я себя убью), то ли от обилия мыслей в голове. Что сказать, как оправдаться, как себя дальше вести, что случилось с Бьорном, а вдруг он что-нибудь скажет Каю, а если кто-то догадается? А если… если он не очнется?
Я уперлась рукой в стол и потерла глаза. Так, Милана, быстро взяла себя в руки и успокоилась. Проблемы надо решать по мере их поступления, только вот поступили они все одновременно.
Кай обнял меня и притянул к себе, сажая обратно на лавку. Его рука была теплой и нежной. Мне захотелось позорно, чисто по-девчачьи разрыдаться, но пока еще были силы держаться. Поплакать успею, если мой грешок всплывет наружу. Кай был рядом, все обязательно снова наладится.
Хейке оттолкнулся от стены и подошел ко мне. Нужно было что-то ему сказать, извиниться за Бьорна:
— Дэй… Хейке, я…
Хлесткий удар по щеке заставил меня подавиться извинениями. Удар получился совсем не женским, но и недостаточно сильным для парня, но я все равно дернулась. Потому что было за что.
— Как ты смеешь? — Кай вскочил на ноги, и я не успела его остановить. Мне на помощь пришел Рансу, бросивший, наконец, мять цветастую занавеску на входе. Рыжик очень вовремя вырос между парнями и раскинул руки не хуже, чем сам Хейке когда-то.
— Стойте! Как вы можете в такой тяжелый для этого мира час? — пафосно воззвал он, сверкая очками. Никто ничего не понял, но Рансу, видимо, на это и не надеялся. Он схватил Хэйке за руку и потащил на выход. — Идем, нам нужно срочно познакомиться и переодеть тебя. У тебя есть мужские вещи? Могу одолжить свои сменные, только тебе великовато будет. Кстати, а почему на тебе женское платье?
И так, болтая громко и ни о чем, он увел одну мою головную боль подальше. Мы с Каем остались одни.
Надо с ним заговорить. Почему так страшно? Ведь он же не знает, не может знать про этот дурацкий поцелуй. Ну почему же я молчу!..
— Милана, — он заговорил первым, и от звука его проникновенного голоса по телу пробежал табун мурашек. — Я волновался.
И все. Больше можно ничего не говорить. Я повернула голову и уткнулась парню лбом в плечо.
— Ты так внезапно исчезла, я… — тихо продолжил он. — Я думал, что это моя вина. Моя настойчивость.
Я закусила губу, чтобы не всхлипывать.
— Глупости… — кажется, будто я совсем разучилась разговаривать, так тяжело было выдавливать из себя слова. — Ты ни при чем.
— Луиджи мне все рассказал. Они с моим отцом были в курсе всего. Если бы я знал, Милана, я бы ни за что не оставил тебя одну. Ты мне веришь?
— Да.
Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Глаза, синие, как сапфиры, мягко мерцали совсем близко. Столько всего нужно было спросить и сказать, но дверь спальни приоткрылась, и к нам выглянул Лоуренс.
— Эй, голубки, не хотите присоединиться? Бьорн сейчас не самый активный собеседник, и я немного заскучал.
Момент блондинчик испортил мастерски, но, может, оно и к лучшему. Мы с Каем поднялись и, держась за руки, вошли в соседнюю комнату.
