Герой и спутник героя, это привычно, без этого не обойтись. Благородный Дон Кихот и циничный Санча Панса, мудрый Холмс и простоватый Ватсон, майор Пронин и дурачок лейтенант Грачик: второй всегда подчеркивает безмерную крутость первого, будь это благородство, хитроумность, сила или что там в данном случае важное.
Да и немаловажная возможность разбавить сплошняк авторского текста хотя бы рассуждениями об интригах старшего брата короля, борьбе Света и Тьмы, когда Тьма, оказывается, тоже не Тьма, а свет, только черный, а Зло не зло, а своеобразное Добро, только не все тупые это понимают, а мы вот, продвинутые, понимаем, что все относительно, как говорит дедушка Фрейд…
Растер первым обменялся с рыцарем приветствием, на толстячка не обратив внимания. Мы подъехали позже, рыцарь с достоинством поклонился и в нашу сторону.
- Благородный дон Аеранис из Благоухающих Рощ, - представился он.
- Далеко собрались? - полюбопытствовал я. - Впереди низина, а там еще грязь. Не скоро просохнет. Вам лучше по верхам.
Он ответил очень серьезно:
- Надо, сэр. Над миром нависла опасность.
- Даже над миром? - переспросил я. - Ах да, если мир - родная деревня…
Растер посмотрел на Аераниса снисходительно, уже знает, что мир - это Армландия. А за ее пределами не то мировой океан, не то пустыни, где дикие звери и драконы.
Барон Альбрехт поинтересовался:
- А какая опасность над миром?
Он ответил еще серьезнее:
- Древний Темный Бог, заточенный в хрустальное подземелье в самых глубинах земли, набирает силы и рвется на поверхность. Хранители Кристалла пошли друг на друга, а брат восстал на брата… Интриги и коварство… Только мне суждено спасти мир и остановить пробуждение Темного Властелина…
Мне смутно показалось, что где-то уже слышал эту ерунду, но вспомнить не мог, потому прервал торопливо:
- Удачи вам обоим! И еще раз удачи!
Барон оглянулся на героев-подвижников, но ничего не сказал, а буквально за следующим пригорком мы встретили еще одного красивого молодого человека с задумчивым лицом, на нем доспехи, значит, рыцарь, с ним на муле худой чародей, смешной и нелепый. Я всмотрелся в юное чистое лицо с широко расставленными глазами.
- Куда держите путь? - спросил я и добавил поспешно: - Если, конечно, это не что-то интимное. Тогда беру свой вопрос обратно.
Рыцарь по-крестьянски мотнул головой из стороны в сторону.
- Нет, сэр. Откуда у меня… интимное?
- Ну, - ответил я с осторожностью, - когда я вижу не совсем… гм… старика…
- Увы, сэр, - ответил он с печальной гордостью, - долг важнее.
- Это неоспоримо, - согласился я. - Вы настоящий рыцарь!
- Я еще не рыцарь, - возразил он, - но, когда спасу мир, меня посвятят в рыцари. Надеюсь.
Чародей важно кивнул.
- У благородного юноши особая миссия.
Парень вздохнул и объяснил гордо:
- Как сказано в пророчестве, только я способен остановить возрождение могучего Черного Мага, что готовится захватить власть во всем мире и ввернуть человечество в пучину бед, страданий и всяческих мучений.
Чародей поддакнул:
- Да-да, он - избранный! Даже - Избранный. Только ему суждено… только ему предстоит… только он сможет… только от него зависит… только он сумеет… только он освободит…
Мои воины смотрят кисло и скептически, что за хрень, если на самом деле все в руке Господа и его верного паладина сэра Ричарда, который к тому же и гроссграф, а это значит, настоящая мощь именно у него в деснице. Я спорить не стал, только кивнул, прерывая чародея, интеллигенты могут говорить часами:
- Да-да, конечно. Удачи вам!
Когда мы проехали дальше, барон Альбрехт спросил негромко:
- Сэр Ричард, вы обычно желаете успеха, а этим, как и предыдущим, посоветовали удачи… Это что-то значит?
- Да, - ответил я, - значит. Вы очень наблюдательны, барон.
- Стараюсь, - ответил он скромно. - А можно спросить, что это значит?
- Можно, - ответил я и добавил любезно: - Спрашивайте, барон.
Он насупился.
- Что вы меня всегда ловите на слове… Так что это значит?
Я ответил легко:
- Догадайтесь, в чем разница между успехом и удачей. И увидите, кому что надо желать.
Я захохотал в духе жизнерадостного сэра Растера и послал коня вперед, а барон остался морщить лоб в попытках разрешить сложную загадку.
Перед обедом встретили еще воина, который отправился добывать Семь Кристаллов, затем - другого, этот шел за семью Камнями Мощи, чтобы предотвратить выход Древнего Зла, а не успели те скрыться из виду, как навстречу еще один, этот готовится спасти мир еще от чего-то, но для этого должен собрать разбросанные по свету страницы какой-то колдовской книги, хоть что-то новое…
Я слушал, слушал, подумал вяло, что есть же люди, едут спасать мир, в то время как мы занимаемся одной Армландией, что всего лишь как кленовый листок на спине арабского слона, наконец зевнул, сказал встревоженному Растеру:
- Дорогой сэр, займитесь лучше обедом. Негоже мне, вашему сюзерену…
Он торопливо подхватился, лицо виноватое.
- Простите, сэр… Просто подумал, что, если до конца света всего несколько дней…
Я спросил брюзгливо:
- Что, это повод ходить голодными? Сэр Растер, вы меня удивляете. Как будто не христианин вовсе.
Он торопливо перекрестился, пал на колени, наклонившись к сложенным шалашиком прутикам, куда я бросил огонек, принялся яростно дуть. Взвилось первое пламя, острые оранжевые язычки побежали по веточкам и березовой коре.
- Я христианин, - сказал наконец он, отдуваясь… - Еще какой…
- Так чего в какую-то хрень верите? - спросил я с интересом. - Ха, Семь Кристаллов надо собрать!… Три ха-ха, семь Камней Мощи!… Сплошное ха-ха, можно сказать даже - хи-хи, а то и хе-хе - собирать камни, кольца, кристаллы и прочие вещицы!
Он поинтересовался осторожно:
- А что, их нельзя собрать?
Я отмахнулся:
- Почему? Может быть, мы сами их раньше соберем, если это по дороге. В квесте это бывает. Даже частенько! Наберешь всего и разного, а потом не знаешь, куда девать. В мешке уже не помещается. И продать жалко, вещи-то ценные, редкие, и самому вроде уже ни к чему… Но только не ради того, чтобы не выпустить Темного Бога.
Он смотрел с недоумением, я кивнул на костер, он спохватился и принялся подкладывать мелкие сучья, потом все крупнее и крупнее. Костер разгорался, барон Альбрехт, тихонько посмеиваясь, начал свежевать оленя.
Я наблюдал, Растер поглядывал на меня с немым вопросом в глазах. Я протянул ладони к огню, наслаждаясь теплом.
- Темный Бог никогда не поднимется, - объяснил я. - Из могилы, саркофага, склепа, из черного надгробного камня. И не оживет его каменная статуя. Никогда.
