— Ты должна уехать домой, Фейра.
Домой. То место не было мне домом — то было Пекло.
— Я хочу остаться с тобой, — прошептала я, голос надломился. — Невзирая ни на Договор, ни на болезнь.
Он провёл рукой по лицу. Его пальцы замерли, коснувшись маски.
— Я знаю.
— Так позволь мне…
— Это не обсуждается, — прорычал он и я свирепо уставилась на него. — Ты не понимаешь? — он вскочил на ноги. — Рис — начало. Ты хочешь быть здесь, когда вернётся Аттор? Ты хочешь узнать, каким существам Аттор подчиняется? Существа подобные Богги — и хуже.
— Позволь мне помочь тебе…
— Нет, — он расхаживал перед кроватью. — Разве ты сегодня ничего не заметила между строк?
Нет, но я вскинула подбородок и скрестила руки.
— Значит, ты отсылаешь меня прочь, из-за того, что в бою я бесполезна?
— Я отсылаю тебя прочь, потому что мысль о тебе в их руках сводит меня с ума!
Воцарилась тишина, наполненная только звуками его тяжёлого дыхания. Он опустился на кровать и закрыл глаза основаниями ладоней.
Его слова эхом отзывались во мне, они растопили злость, обращая всё внутри меня в хрупкость.
— Как… как долго мне придётся держаться подальше?
Он не ответил.
— Неделю?
Ответа нет.
— Месяц?
Он медленно покачал головой. Моя верхняя губа дёрнулась, но я заставила себя придерживаться нейтралитета.
— Год?
Так много времени вдали от него…
— Я не знаю.
— Но ведь не навсегда, правда?
Даже если болезнь снова придёт в Весенний Двор, даже если её последствия разорвут меня на части… я вернусь. Он убрал волосы с моего лица. Я стряхнула его руку.
— Надеюсь, всё станет проще, когда я уеду, — сказала я, глядя в сторону. — Кому хочется, чтобы рядом находился кто-то настолько покрытый шипами?
— Шипами?
— Колючая. Вспыльчивая. Угрюмая. Упрямая.
Он наклонился вперёд и легонько поцеловал меня.
— Не навсегда, — сказал он мне в губы.
И хоть я знала, что это ложь, я обняла его за шею и поцеловала.
Он потянул меня к себе на колени, крепко прижал к себе, пока его губы разделяли мои. Во мне проснулась каждая клетка тела, когда его язык проник в мой рот.
Хотя меня всё ещё терзал ужас магии Рисанда, я толкнула Тамлина на кровать, села сверху, придавив его так, будто каким-то образом это удержит меня от отъезда, будто это остановит время.
Его руки лежали на моих бёдрах, их жар опалял сквозь тонкий шёлк ночной сорочки. Мои волосы упали словно занавеси, оградив нас. Я не могла целовать его достаточно быстро и жестко, чтобы выразить нахлынувшую необходимость внутри меня. Он тихо зарычал и ловко перевернул нас, накрывая меня собой и отрываясь от моих губ, чтобы спуститься поцелуями к шее.
Весь мой мир сузился до ощущения его губ на моей коже. Всё остальное кроме них, кроме него, было лишь пустотой из тьмы и лунного света. Когда он дошёл до места укуса, моя спина выгнулась и я запустила руки в его волосы, наслаждаясь их шёлковой гладкостью.
Он спустился к изгибам тазовых костей, задержавшись на краю нижнего белья. Моя ночная сорочка скомкалась вокруг талии, но меня это не волновало. Я обхватила голыми ногами его ноги, проведя ступнями вниз по твердым мышцам его икр.
Он выдохнул моё имя мне в грудь, одна его рука исследовала моё тело, поднимаясь по склону груди. Я дрожала, предвкушая ощущение его руки там, а его рот снова нашёл мой, когда его пальцы остановились чуть ниже.
На этот раз его поцелуй был медленнее — мягче. Кончики пальцев другой его руки проскользнули под нижнее белье и я втянула воздух.
Услышав звук, он помедлил, слегка отступая. Но я прикусила его губу в безмолвной команде, и это вынудило его зарычать мне в рот. Одним длинным когтем он разорвал шёлк и кружева, моё нижнее бельё распалось на части. Коготь исчез, а поцелуй углубился, когда его пальцы скользили между моих ног, убеждая и дразня. Я выгибалась навстречу его руке, полностью поддаваясь мучительной дикости, пробудившейся во мне, и выдохнула его имя в его кожу.
Он снова остановился — его пальцы отступили — но я схватила его, теснее прижав к себе. Я хотела его сейчас — я хотела, чтобы преграда из нашей одежды исчезла, хотела попробовать его пот, хотела быть заполненной им.
— Не останавливайся, — задыхаясь, проговорила я.
— Я… — сказал он, упершись лбом между моих грудей и вздрогнув. — Если мы продолжим, я не смогу остановиться вообще.
Я села, он, с трудом дыша, наблюдал за мной. Но я продолжала смотреть в его глаза, моё собственное дыхание успокаивалось, пока я снимала сорочку через голову и бросила её на пол. Совершенно обнаженная перед ним, я следила за его взглядом, путешествующим к моей груди, затвердевшим от прохлады ночи соскам, к моему животу, между бёдер. Хищный, непреклонный голод промелькнул на его лице. Я согнула и отвела ногу в сторону, немое приглашение. Он низко зарычал — и медленно, с хищным желанием, он снова поднял взгляд к моим глазам.
Вся мощь этой дикой, безжалостной силы Высшего Лорда сосредоточена лишь на мне — и я чувствовала шторм под его кожей, запросто способный смести всё, чем я была, даже в своей уменьшенной форме. Но я могла довериться ему, доверить себя этой могущественной силе. Я могла показать ему всё, чем я была, и он не отвернётся.
— Дай мне всё, — выдохнула я.
Он бросился вперёд, зверь, сорвавшийся с привязи.
Мы были клубком рук, ног и зубов, я рвала его одежду, пока вся она не оказалась на полу, а затем я рвала его кожу, пока не оставила отметины на его спине и руках. Его когти были выпущены, но убийственно нежны на моих бёдрах, пока он скользил между них и пировал мной, остановившись только после того как я содрогнулась и разбилась. Я стонала его имя, когда мощным и медленным толчком он оказался внутри, раскалывая меня собой.
Мы двигались вместе, бесконечно, дико и обжигающе, и когда я снова оказалась на грани, он зарычал и перешагнул вместе со мной.
***
Я уснула в его объятиях, а проснувшись несколькими часами позже, мы снова занимались любовью, лениво и пристально, медленно тлеющий огонь в сравнении с неистовым пожаром ранее. Когда мы оба выдохлись, тяжело дышали и блестели от пота, некоторое время мы лежали в тишине и я вдыхала его запах — земляной и свежий. Я никогда не смогу запечатлеть его — никогда не смогу изобразить на холсте его вкус и ощущение, и не имеет значения, сколько бы раз я ни пыталась и какие цвета не использовала бы.
Рисуя круги на моём животе, Тамлин прошептал:
— Нам нужно поспать. Завтра у тебя долгий путь.
