Ари погладил сестру по гриве и жестом заставил ее замолчать.
– Я уже привык к своему виду, младшая сестра. Пожалуйста, не плачь. Разве ты не слышала, что сказали врачи? Возможно, позже, когда они изучат мои травмы, им удастся восстановить мою прежнюю внешность.
– Но ведь что-то можно сделать прямо сейчас, – настаивала девочка.
– Конечно, можно, – вмешался Беккер. – Нужно сломать неправильно сросшиеся кости и срастить их заново. Я думаю, это поможет.
Он посмотрел на врачей и вопросительно поднял брови. Акорна перевела его слова.
– Мы не используем таких процедур, капитан. Даже в терапевтических целях! Ранение любого живого существа – это акт насилия, который неприемлем для нашей расы.
Когда Акорна перевела Беккеру ответ врача, он пожал плечами и спросил.
– А они согласятся лечить его, если я возьму всю грязную работу на себя?
Акорна перевела вопрос и получила ответ.
– Они не возражают.
Девушка с тревогой посмотрела на капитана.
– Что вы задумали?
– Сначала мне нужно уточнить некоторые детали. Когда Ари лечил меня и Размазню, мы почти не чувствовали боли. Вы можете сделать то же самое? Я имею в виду мгновенное воздействие. Вы способны убрать боль в ту же секунду, как ему будет нанесено ранение?
Врачи неопределенно пожали плечами, но Акорна, которая уже не раз прибегала к целительным свойствами рога, кивнула.
– Да. И, возможно, мы сделаем это лучше, чем Ари, потому что при вашем исцелении он использовал мертвые рога.
– Ну, тогда я не вижу проблем, – сказал Беккер. – Нам лишь нужно сломать ему кости в тех местах, где они неправильно срослись. Затем вы срастите их заново. Конечно, Ари придется потерпеть. Это будет болезненная операция. Вам, докторам, не придется нарушать своих принципов, а у меня-то их, к счастью, нет.
– Я никогда прежде не встречалась с такими старыми переломами, – сказала Бидила. – И мне известно только несколько врачей, которые имели подобный опыт. На нашей планете, где каждый может вылечить любую рану, старых травм и переломов почти не бывает. И они не принимают таких запущенных форм, как у Ари.
– Все ясно, док. Ваши принципы не позволяют вам прибегать к этому методу. Вы считаете, что целитель не имеет права ломать кости. Но у меня подобных заморочек нет. Я всегда готов сломать несколько костей – особенно, по хорошему поводу.
Он похлопал Ари по плечу.
– Что скажешь, приятель? Ты не против, если я тебя немного покорежу? Твои кости срастутся правильно, и ты станешь нормальным парнем. У меня нет рога, но зато имеется отличный ломик. Он вполне сойдет за хирургический инструмент. Несколько точных ударов, и все. Ребята обещают, что боли почти не будет.
Ари посмотрел на докторов. Все, кроме Бидилы, отступили на шаг.
– Я согласен принять боль от руки друга, – ответил он. – Переломы меня не страшат. Кхлеви приучили меня терпеть жуткие пытки. Они были творцами мук и гурманами страданий. Йо, я знаю, что ты и мои сородичи будете делить боль со мной. Это поможет мне переносить ее.
Капитан кивнул и повернулся к Акорне.
– Леди, мне кажется, что этой пожилой даме и девочке лучше уйти.
Мати не стала дожидаться перевода его слов. Она затрясла головой и вцепилась в руку Ари. Грандама, определив, что Беккер может читать мысли, телепатировала ему четкий ответ:
(Ваша забота о наших переживаниях делает вам честь, капитан. Но Ари нуждается в поддержке. Мы останемся здесь и поможем ему, пока вы будете выполнять свою задачу. Чем больше линьяри войдут с ним в контакт, тем меньше боли он почувствует.)
Беккер кивнул. Другие доктора начали выражать протесты, но Бидила дала им резкую отповедь. Когда Беккер принес ломик, они отвернулись. Однако никто из них не покинул помещения. Ари облокотился на стол. Грандама, Акорна и Мати обступили его с трех сторон. Их рога касались лица и шеи Ари; руки лежали на его плечах. Беккер бесстрашно примерился и нанес сильный удар по той части бесформенной ноги, на которую ему указала Бидила. Ари издал протяжное фырканье, с высоким присвистом. Затем к нему подбежали врачи и, приложив рога к ране, установили сломанные кости в правильном положении.
– Ты в порядке, приятель? – сочувственно спросил Беккер.
Ари поморщился и тихо ответил:
– Да.
Сделав нескольких глубоких вдохов, он добавил:
– Приступай к другой ноге, Йо. Не стесняйся.
Мати уткнулась лицом в его гриву. Акорна подумала, что он больше волновался о состоянии сестры, чем о боли. Рога врачей притупили неприятные ощущения. Во всяком случае, боль не шла в сравнение с тем, что он чувствовал при ходьбе из-за неправильно сросшихся костей, растянутых, почти атрофированных мышц и изогнутых сухожилий. Каждый новый перелом и последующее исцеление воспринимались легче, хотя лица присутствующих – особенно, Ари и Беккера – стали мокрыми от пота. Хуже всего переносились звуки ломавшихся костей. Иногда их заглушало мрачное и высокое завывание макахомианского храмового кота, который, съежившись, сидел под столом.
Процесс исцеления занял несколько часов. Грандама едва не валилась с ног от усталости. Акорна видела, что рога врачей стали почти прозрачными, как это было у нее, когда она лечила раненых в битве между кхлеви и защитниками Рушимы. Ари открыл глаза только после того, как его исцелили от последнего перелома. Беккер, наносивший удар за ударом, действовал, как автомат, но его голос всегда оставался мягким и встревоженным, когда он обращался к Ари или к кому-то из врачей. Он знал, что оказывал помощь. Каждый удар причинял ему столько же боли, сколько и Ари.
Когда, наконец, все закончилось, и Ари встал во весь рост – прямой, без горба, на пять дюймов выше – Акорна подошла к Беккеру и приложила рог к его лбу.
– Спасибо, Кхорнья, – поблагодарил ее Ари. – Жаль, что я не могу сделать этого сам. Ты очень устала.
– Мы все устали, – сказала грандама.
Кот выбежал из-под стола. Мати подхватила его и успокоила прикосновением рога. Животное громко заурчало.
– Ари, мы с коллегами посовещались насчет рога, – сказала Бидила. – Вы говорили, что среди костей, привезенных вами для перезахоронения, находится прах вашего брата, который погиб на Вилиньяре. Мне кажется, дух покойного не обидится, если мы возьмем небольшой кусочек его рога. Образец будет иметь ДНК, сходную с вашей – то есть, если мы сейчас имплантируем его, он может прижиться к сохранившимся корням вашего собственного рога. Вы согласны, чтобы мы провели такую процедуру?
Ари и Мати дали им свое разрешение. Врачи приступили к работе.
– Теперь ты можешь отправиться с нами в город, – сказала Мати.
Ее брат приложил руку к повязке, под которой находился имплантированный рог.
