— Я вовсе не намерен перенапрягаться в поисках дезертиров. Убирайтесь-ка отсюда, Гаррет!
Я похлопал себя по карманам. Да, мне действительно вернули почти всю мою собственность. В команде Тупа служили в основном честные люди. Я повернулся, чтобы последовать его совету.
— Подождите!
Проклятие! Я так и предполагал, что он передумает.
— Да?
— Вы все еще встречаетесь с Белиндой Контагью?
Этот человек знает обо мне чересчур много.
— Нет.
— Весьма печально. Я-то думал, вы сможете попросить ее напомнить папочке о нашем уговоре держаться подальше от Холма.
— Ах вот что. — Довольно прозрачный намек, что я должен доставить его слова по адресу. — Не думаю, что проблема снова возникнет, — уверенно заявил я, зная, что головорезы Белинды — во всяком случае, те, кто был достаточно глуп, чтобы полезть на Холм, — покинули наш мир.
Заявив это, я ретировался.
Этот день оказался длинным и трудным. А ведь он только начинался. Все тело болело. Выглядел я так, будто пережил схватку с чересчур усердными ревнителями общественного порядка. Именно в таком виде я проскользнул через служебный вход Королевской библиотеки. Сделать это гораздо легче, чем вы можете себе представить.
Старый Джейк должен был держать дверь на запоре. Но тогда его старинные военные дружки не смогли бы проникнуть к нему с запасами горячительного. Старый Джейк был единственным охранником на всю библиотеку. Он не очень резво скакал на своей деревянной ноге, но, видимо, сердце его находилось там, где ему следовало быть. У Линды Ли даже возникла дурацкая привычка повторять, что он очень похож на меня — только в два раза старше.
Джейк спал. Ну и что? В библиотеке было очень немного того, что, по мнению рядового вора, стоило бы украсть.
Я проскользнул мимо старикана. Тот храпел. Мне весьма редко приходилось заставать его за другим занятием. С трудом верилось в то, что он получил пожизненную работу, потеряв на войне ногу и став одним из самых выдающихся героев корпуса Королевской Морской пехоты. Иногда кажется — лучше бы некоторые живые легенды помирали раньше.
Я начал поиски Линды Ли, надеясь, что напугаю своим видом не всех ее коллег. Надо сказать, они здесь приходили в ужас очень легко.
Линда сама нашла меня.
Я изучал, забравшись повыше, полки — на официальном жаргоне стеллажи, — когда позади меня раздался голос:
— Что ты, черт побери, здесь делаешь?
Я задержал дыхание, выдохнул и, убедившись, что ноги прочно стоят на полу, повернулся к ней лицом.
— Страшно рад тебя видеть. Ты неотразима как всегда.
Она осмотрела меня с ног до головы. Ее премиленькая верхняя губка слегка сморщилась.
— Оставайся на месте и отвечай на вопрос.
Я открыл было рот, но она не унималась:
— Ты должен больше следить за своей внешностью, Гаррет. Внешний вид играет огромную роль. Итак, что ты здесь делаешь?
Я вновь попытался открыть рот.
— Ты собираешься доставить мне новые ужасные неприятности…
Я прыгнул вперед и, зажав ротик Линды ладонью, прижал ее к себе. Она попыталась вырваться, чем доставила мне удовольствие.
— Я всего лишь хотел поговорить с тобой об украденной книге. Это было первое издание «Яростных клинков», так?
Линда перестала извиваться и начала прислушиваться. Затем она энергично завертела головой.
Пришлось ее отпустить.
— Это было первое издание «Стальных игр». Книга находилась в библиотеке со времен ранней Империи.
Она принялась молоть об одном древнем императоре, который хотел собрать все три тома, чтобы попытаться обнаружить легендарные сокровища Орла. Линда Ли заверяла, что ни одно постороннее лицо не знало о существовании книги.
Мне удалось прервать ее словоизвержение несколькими замечаниями:
— Хо!.. Я был прав… Книга не та, но идея верная.
Я достал пергаментную страницу, которую подобрал на полу в доме Мэгги Дженн. Неизвестно, первое это издание или нет, но люди пошли на смерть, стараясь защитить книгу от тех, кому вся история Орла была глубоко безразлична. Интенсивность первой схватки в доме на Холме задала тон последующему кровавому побоищу.
— А что ты сказал о «Яростных клинках»? — спросила Линда Ли. — У нас никогда не было первого издания этого тома.
— Да просто недавно видел копию, там, где ей быть не положено. Однако я понял это только сегодня. И подумал, что смогу помочь тебе избавиться от неприятностей.
Тем временем неприятности начали появляться у меня самого. Линда Ли не могла стоять спокойно. Я стал терять способность сконцентрироваться. Она стояла слишком близко, от нее исходило тепло, и вдобавок Линда начала мурлыкать, как высоко ценит мою заботу о ней.
— Ну-ка иди сюда, Джек! Я его тебе покажу. Ты мне не веришь, так убедись собственными глазами!
— Я не поверил бы тебе, старая карга, даже если бы ты заявила, что небо находится наверху, — пробормотал чей-то голос.
— Ты дрыхнул. Можешь продолжать врать, но все знают, что ты спал на посту и пропустил постороннего. Ты стал слишком стар.
Голос старухи звучал для меня почти так же отвратительно, как и голос Попки-Дурака, хотя я и слышал его всего несколько раз. Этого было более чем достаточно. Она постоянно жаловалась, нещадно гундося и срываясь на визг. Ее речь больше всего напоминала скрежет гвоздя по стеклу.
— Стар? Ты вообще сдохла три года назад, только никак этого не поймешь. И продолжаешь досаждать людям.
Старый Джек не боялся оскорбить свою оппонентку. При всем желании он не мог сделать этого. Старуха была на две трети глуха.
— Когда я проходила мимо, ты спал.
— Я просто дал отдохнуть глазам, проклятая свинья.
Бах! Старик, видимо, упал. Его пальцы потеряли чувствительность, и теперь, особенно когда торопился, он не мог толком приладить протез.
Клюнув Линду в лобик, я бросил:
— Мне лучше скрыться.
— Позже увидимся. — Она многообещающе подмигнула. (Испытываю необъяснимую слабость к подмигивающим женщинам.) — Клянусь… — прошептала Линда и отправилась помогать старому Джеку, проигнорировав старуху. Та, ничего не заметив, продолжала вести спор за двоих.
Я сумел проскользнуть незамеченным, а в этот момент старик начал речь об одержимых старых девах, которым повсюду мерещатся молодые люди.
Длинный, трудный день все никак не кончался. У меня болели даже те места, о существовании которых большинство людей и не подозревает. Я прошагал слишком много миль, и мне чересчур часто мяли бока. Все это очень смахивало на старые недобрые дни, когда Покойник делал все так, что у меня вообще не было отдыха.
