Я схватил ее руку и благодарно затряс.
— Как только починят портал, я залечу за тобой… Пару недель! — Я собрался бежать обратно к дайверами, но Алгеца привлекла внимание, будто обернув мой взгляд на себя.
— Ты должен знать одну вещь, прежде чем купишь крылья у моего деда. — Девушка молчала несколько секунд. — Все эти артефакты древности делали очень сильные люди. Нынче подобных мастеров уже не найти… Вещи эти — как живые. Они способны общаться с нами, просить, ненавидеть. Они умеют любить и помнят очень много…
Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Ты должен знать одну вещь: счастливые вещи никогда не покидают своих хозяев.
Я молчал, не зная, что ответить. Да, я мог поверить в то, что вещи обладают душой. А уж в этом мире и подавно. Но ведь люди не так долговечны, как вещи… Мы можем просто умереть. А так же крылья могли быть украдены, или потеряны. Может, они наоборот ищут нового хозяина и молят меня купить их?
— Алгеца, я очень хочу купить эти крылья.
Девушка вздохнула, будто после долгого разговора с неразумным ребенком.
— Увидеть их могут десятки, одеть — единицы, взлететь — двое, не разбиться — лишь один. И никто не даст тебе гарантии, что этот один — ты.
Легонько кивнув на прощание, девушка пошла обратно к корпусу. Теперь уже я не торопился, придавленный ее словами к тротуару. Может, не стоило так ломиться в Баэндар, руководствуясь лишь одной навязчивой идеей? Не все так просто и привычно в этом мире, как в родном. И не обязательно, если я могу заработать на понравившуюся мне безделушку, эта безделушка должна стать моей?
Резко развернувшись, я направился к замку с намерением найти книгу, в которой Морей показал мне изображение крыльев. Найдя нужный стеллаж, я вел пальцами по корешкам, пытаясь отыскать знакомый. Через несколько минут понял, что бесполезно.
Беспомощно махнул рукой, собираясь посетить библиотеку с кристаллами памяти, как советовал Морей в тот день. Когда же вышел из библиотеки, увидел идущего сквозь сад Тальцуса. Хлопнул ладонью себя по лбу: дайверы! Марго! Побежал обратно на площадь и замер на ступенях, наблюдая. Платформа с дайверами уже оторвалась от земли. Беспомощно опустился на нагретые камни и уставился на поднимающихся в воздух друзей. Как я мог? Может, мне лишь хотелось в это верить, но я почувствовал взгляд Марго. И теперь стало действительно гадко…
Может так оно и лучше, подумалось позже. Так, по крайней мере, проще для всех.
Не собираясь задерживаться тут дольше, я направился к своему летуну. Подумал о том, что могу догнать их в порту и попрощаться по-человечески. И с неожиданной злостью отогнал эту мысль и направил птицу к Зальцестеру. Пусть все так и будет.
Я не смог пойти по рабочему списку в этот день…
Слоняясь по пустой резиденции, я пару раз забредал к Эзнеру. В один из заходов догадался попросить его найти информацию о крыльях. У него это получится явно быстрее… Пошел гулять по уже знакомым улицам города, бездумно и безучастно заходя в лавки. Прекрасно понимая, что увижу их меньше чем через месяц, я уже безумно скучал. В какой-то момент я пробежал пол-улицы до башни с летунами, собираясь догнать судно, но вовремя опомнился.
Когда начало смеркаться, я обнаружил себя в знакомой таверне. Удивленно осмотрелся и вздохнул. Расплатился с хозяином и направился к резиденции. Ноги гудели от ходьбы. На улице стояла великолепная теплая осень. Впрочем, она не могла поднять настроение даже до «нормального».
— Как дела? — Плюхнулся я в полюбившееся кресло у стола Эзнера.
— Будешь про крылья смотреть?
— Да, давай.
Эзнер вставил маленький малиновый кристалл в иллюзор, очень напоминающий мне подставку под горячее. Откинулся в кресле.
— Что мы ищем? — Обернулся ко мне помощник управляющего.
— Крылья. Первой ступени видимости или выше. Показывай все.
Эзнер кивнул и над кристаллом, сменяя друг друга ежесекундно, замелькали всевозможные крылья.
— Стоп! Предыдущие. Да, эти.
— Крылья седьмой дочери Им Каруса. Созданы приблизительно в четвертом веке Нового Мира, как свадебный подарок. — Заговорил мелодичный женский голос.
— Это три тысячи лет назад где-то. Новый Мир был установлен после окончания последней, особенно разрушительной войны. Тогда даже мир заключать было практически некому. — Прокомментировал их летоисчисление Эзнер.
— То есть им три тысячи лет? Ты серьезно?
— Ну, а почему бы и нет?
— Из чего же они сделаны?
— Изделие предположительно на треть состоит из креацина различной плотности, природных материалов преобразованных в результате магических трансформаций в функциональные движущие составляющие. Материал информационной составляющей ныне расшифровать не представляется возможным в связи с отсутствием сведений о местонахождении изделия…
— Ты что-нибудь понял? — Повернулся я разочарованно к Эзнеру.
— Креацин — магическое волокно. Дорогое, но в его структуру можно заложить практически любую информацию вплоть до программ. Используется везде, даже не могу предположить, где бы он не использовался. Кристалл памяти из криацина высокой плотности. Все защитные купола сделаны из разреженного креацина.
Невидимость обеспечивает элементарная магия. Природные материалы… Тут я вряд ли могу сказать что именно имеется ввиду, особенно после трансформаций. Это может быть вода и воздух, запрограммированные работать в разных ситуациях по-разному.
Например, можно представить дождь. Вполне возможно, что при попадании под дождь или просто в воду, крылья будут образовывать защитный купол. То же с ветром, землей, песком, давлением… Невозможно представить всего, что Им Карус мог заложить в крылья для дочери. За свою жизнь он создал более сотни изделий, многие из которых выше первой ступени видимости. Все они считаются бесценными артефактами. Разгадать их дополнительные назначения в наше время практически невозможно. А, вот, информационные составляющие…
Эзнер замолчал на какое-то время. Я попытался переварить услышанное, пораженно вглядываясь в крутящуюся перед глазами голограмму.
— Понимаешь, эти вещи, эти изделия… Они живые. Все что создавалось в то время, вплоть до оружия и сетей для ловли рыбы… было живым. Мы очень давно потеряли возможность использовать технологии предков. И одной из главных причин, почему мы не можем вернуть те знания — мы ничего не знаем о «материале информационной составляющей». Проще говоря, мы не знаем, как они оживляли свои поделки. Откуда брали для них сознание…
— Возможно, они вкладывали в них кусочек своей души? — Предположил я больше про себя. — В моем мире тоже можно найти живые вещи. Может, не настолько живые, но все же…
