– Кого вы изловили на этот раз, Отон? – обратился он к низкорослому воину с луком, – видно, предводителю.
– Это наш лес, – гневно сказал Отон, и на его бледных щеках выступила едва заметная краска.
– Хо! Хо! – загрохотал великан. – Опять Народ развоевался! Опять Народ собрал большее войско, чтобы извести одного-единственного дакини! Узнаю своих доблестных соседей! Храбрость их не знает пределов, предусмотрительность их вождей повергает в завистливую дрожь!,.
– Это наш лес, – повторил Отон упрямо, не позволяя себе поддаться соблазну и разозлиться по-настоящему. ~ Уходи, Теленн Гвад. Дай нам совершить то, что зелит сердце.
– А злое у вас сердце-то, – сказал Теленн Гвад. – Потому я и примчался, едва госпожа Имлах заметила, что вы там, внизу, опять засуетились.
– Госпожа Имлах любит смотреть в телескоп не на звезды... Грех это, – назидательно проговорил другой человек, стоявший за спиной Отона.
Великан даже не заметил этих слов. Он соскочил с седла на землю и, пригнувшись, нырнул под ель. Почти сразу же в его круглую, багровую от натуги физиономию уставился перепуганный Тэм Гили. Хелот продолжал лежать неподвижно, полуприкрыв глаза.
– Ой! Кто здесь? – дурашливо удивился великан и, подцепив Тэма пальцем за ворот, выволок мальчишку из-под укрытия на свет божий. – Что это ты тут прячешься?
Отон сделал шаг вперед.
– Он предатель, – сказал маленький лесной житель так спокойно, что у Тэма от страха онемели руки. – Он из Народа, разве ты не видишь? Он один из нас, а служит какому-то дакини.
– Да-а? – протянул великан и с новым интересом воззрился на Тэма. – Если он из Народа, это меняет дело...
– Я сам дакини! – закричал Тэм, извиваясь в попытке вырваться на волю из великаньих лап.
– Дакини – презренная раса, – отрезал Отон.
– Ну и пусть! – вопил Тэм. – Пусть презренная! Я не хочу принадлежать к вашему Народу! Я хочу остаться с ним...
Великан хрюкнул носом и неожиданно толкнул Тэма в руки Отона.
– Подержи-ка этого звереныша, Отон, – сказал он. – А я покамест погляжу, кого это он так яростно защищает.
Тэм содрогнулся, когда маленькие крепкие руки взяли его за плечи. Затем одна ладонь сжала, запястья мальчика, да так сильно, что он, как ни старался, выдраться так и не сумел. Вторая ухватила за волосы. Тихий голос проговорил над самым ухом:
– Лучше не дергайся, ты... раб дакини. Великан выпрямился, придерживая Хелота, чтобы тот не рухнул. Глаза у лангедокца были мутные и ничего не выражали. При виде своего хозяина Тэм скрипнул зубами, однако, помня наказ, дергаться не посмел.
– Этого дакини я забираю с собой, – объявил Теленн Гвад.
– Он, кажется, умирает. Госпожа Им-лах будет в восторге. Она обожает хворых. Хо, хо!
– Что ж, честный дележ, – заметил Отон. – Дитя Народа пусть останется с Народом. Ты ведь не станешь препятствовать этому?
– Когда это я чинил препятствия Народу? – сказал великан и затрясся от хохота.
– Господин! – закричал Тэм и бросился вперед, увидев, как великан усаживает Хелота в седло. Бессильно мотнув головой, Хелот опрокинулся на шею лошади и обхватил ее руками. Великан весело махнул Отону и затопал по кустам, ведя терпеливую мохноногую лошадку в поводу. Глотая слезы, Тэм смотрел им вслед, покуда Отон не дернул его за волосы и не потащил за собой в противоположном направлении.
Гулкий бас прокатился по замку Аррой, отзываясь в самых дальних его уголках:
– Имлах! Имлах! Имлах!
По каменной лестнице дробно застучали деревянные башмаки. Задрав бороду, великан смотрел, как навстречу несется Имлах: полосатые юбки вздымают тучи пыли, соломенные косицы прыгают по плечам, большой детский рот растянут в счастливой улыбке. Спрыгнув с последней ступеньки и едва не своротив огромный ушат, наполовину заполненный водой, госпожа Имлах бросилась ему на грудь. Росточка она была для великанши небольшого – и двух метров не наберется.
– Хо, Имлах! – прогрохотал рыжебородый, хватая ее за талию и поднимая в воздух. С одной ноги Имлах слетел деревянный башмак, когда она задергалась, хохоча и пытаясь высвободиться.
– Пусти! – пискнула она наконец, чувствуя, что ребра ее трещат. И едва очутившись на полу, поинтересовалась: – Что там затеял Отон? Опять с тобой воевать надумал?
– Нет, не угадала. – Великан покачал головой. – Отон нашел в лесу одного несчастного заблудившегося дакини и собрал целую армию, чтобы извести его. – И увидев, как дрогнули губы жены, быстро добавил: – Хорошо, что ты вовремя углядела. Я поспел раньше, чем они перерезали ему горло. – Так он здесь?
– Да, у порога валяется. Опробуешь на нем свое новое заклинание, а? Ведьмочка ты моя...
Подскочив к нему, Имлах от души чмокнула своего могучего супруга и, прихрамывая, как была, в одном башмаке, выскочила во двор.
Хелоту подумалось, что его разбудил запах. Непривычный медвяный аромат, сладостный и томный, как будто он вдруг очнулся в гареме среди одалисок, благоухающих мускусом. Или в раю среди гурий. Ему как-то рассказывал об этом Алькасар. Но не успел он сообразить, что католика вряд ли пустили бы в мусульманский рай, как рядом, почти над самым его ухом, кто-то оглушительно чихнул и запыхтел. Хелот предположил, что райская дева, во всяком случае, подобных звуков издавать не может, и рискнул приоткрыть глаза.
Он обнаружил себя в большой полутемной комнате с низкими сводами. Колонны и потолок были украшены резьбой: как будто виноградные лозы вползали наверх по стенам и свисали с низкого потолка спелые грозди. Сам Хелот лежал в углу, зарывшись в вороха медвежьих шкур. Ему было тепло. Сам не зная почему, он вдруг разом воспрял духом.
Приподнявшись, он увидел большой дубовый стол, заваленный книгами в кожаных переплетах in-folio и in-quarto, свитками и восковыми и глиняными табличками. По всему столу были расставлены пять или шесть оплывших разномастных свечей, которые горели – одни чистым пламенем, другие нещадно чадя. А над столом, как разобрал Хелот, когда привстал, маячило в полумраке чье-то лицо. Белокожее и круглое, с большим ртом, широко расставленными светлыми глазами, обрамленное двумя лохматыми косами. Существо казалось гигантской девочкой. Но чувствовалось в этой девочке нечто нечеловеческое, Не то, чтобы это отталкивало, – просто Хелот сразу и очень ясно осознал: она не человек.
Склонив голову к плечу и время от времени покусывая зеленое яблоко, она деловито царапала острой палочкой по восковой дощечке.
Возле Хелота опять чихнули. Он отвел глаза от странной девушки и увидел наконец, что из-под медвежьей шкуры высовывается острый нос какого-то маленького зверька, не больше кошки. Черные усы зверюшки воинственно топорщились.
