Мунт был пленен сладкими речами и обвораживающим волшебством Обманщика.
– Спасибо, Повелитель, мне это очень приятно слышать. Мне бы не хотелось иметь там врагов.
– Итак, идите со своей армией на прорыв, а я разорву их фланги. Очень хорошо. Мы взломаем их линию обороны здесь, а затем вторгнемся в Аргонат.
Ваакзаам одарил генерала улыбкой. Под руководством Властителя Мунт может подняться очень высоко. У него для этого есть все необходимые достоинства.
К ночи катапульты с обеих сторон прекратили стрельбу. На успокоившееся поле битвы спустились сумерки. Загорелись кухонные костры, люди и драконы собрались на ужин. Несмотря на неприятности прошедшего дня, горячая пища подняла у всех настроение.
Генерал Урмин произвел поспешную инспекцию линии обороны. Большинство дневных повреждений было ликвидировано, по крайней мере частично. Возводились новые оборонительные сооружения около Мутного пруда к югу от лагуны Бурых вод, там, где зыбкие пески образовали полосу чуть менее сотни ярдов шириной. Всю вторую половину дня люди и драконы рыли ров и возводили оборонительный вал.
Урмин усилил фланговые группы. Теперь весь Четвертый марнерийский полк Первого легиона вместе с двумя эскадронами драконов держал здесь оборону. Это ослабило силы драконов на главном направлении до минимума, но Урмин прекрасно понимал, что на флангах может случиться все что угодно и ему следует держать там войска, которые смогли бы противостоять любой неожиданности. Стодевятый и Стосорокпятый совместными усилиями одолели монстра, который атаковал их позицию у Рыболовной заводи. Похоже, что для такого большого и серьезного противника требовалось, как минимум, два полных эскадрона драконов.
Коммандер Леншвингель прямо-таки пузырился от возбуждения и притока адреналина. Первый боевой опыт привел его в неведомый ему ранее восторг. Сражение было тяжелым, даже яростным, но они удержали свою позицию и отразили постоянно наседавшего противника. Теперь Леншвингель, получивший повышение, чувствовал свою возросшую ответственность за эту жизненно важную точку в обороне. Он постоянно бубнил что-то о рвах и частоколах. Урмин посчитал, что молодому командиру необходимо хорошо выспаться этой ночью.
И все время в воздухе продолжала висеть мысль о волшебстве. Теперь уже каждый солдат в армии знал, что они противостоят не просто падмасской орде. Битва, разыгравшаяся минувшей ночью, могла войти в легенды не то о местной аномалии, не то о чьем-то безумии. Это было бы смешно, если бы при этом не погибло столько людей и не была бы прорвана линия обороны у Бурых вод. Молящиеся собирались каждый час, и к этим группам присоединялось намного больше людей, чем обычно.
Урмин и сам хотел, чтобы у него нашлось время помолиться. Но вместо этого ему пришлось мчаться обратно на свой командный пост, где он обнаружил рапорт генерала Холлейна о том, что на участке обороны аргонатского легиона все спокойно. Речной туман сгустился, но докладов о вражеских огнях, кроме большого скопления на дальнем берегу реки, не поступало.
Первые изменения ситуации произошли на южном фланге. Через час после наступления ночи несколько отрядов самоубийц-багути возникли из болот и обрушились на фланговую линию. Местами они сумели прорваться сквозь линию обороны. В результате завязалась жестокая битва, целью которой было или уничтожить прорвавшихся багути, либо отбросить их обратно.
Урмин очень внимательно прочитал все полученные рапорты. Никаких намеков на волшебство в них не было. Атаку произвели около тысячи кавалеристов-багути, которые умудрились пробраться через топи и протоки лагуны. Никакой поддержки у этих сил не было. Атаку можно было бы рассматривать как разведку боем, если бы багути не положили при этом сотни жизней. Такое поведение для кочевников, которые в отличие от бесов не были способны на самоубийственные поступки, казалось необычным.
Урмин забеспокоился и поспешил лично оценить сложившуюся ситуацию. Проехать по тропинке, тянущейся примерно на две мили вдоль задней линии лагеря, заняло у него около десяти минут. Он встретился с командиром Файной, а затем и с генералом Ва'Голом. Все выглядело вполне спокойно. Группы людей при свете небольших факелов все еще делали засеки на болоте.
– Какой вывод вы из всего этого сделали? – спросил Урмин.
– Думаю, это была просто разведка боем, господин генерал, – ответил Файна. – Никакой поддержки у них не было.
– Эти багути ведут себя очень странно.
– Мы противостоим волшебнику, обладающему огромной силой, – пробормотал Ва'Гол. – Может быть, здесь-то и лежит источник небывалой активности кочевников?
Урмин удовлетворился этим ответом и начал пристально изучать подробные карты их позиций. Позиции были укреплены везде, где только возможно. Складывалось впечатление, что этот фланг выстоит.
Впервые они услышали странный звук, когда беседовали, стоя около жаровни, рядом с шатром генерала Ва'Гола. Сначала звук был не очень громким и напоминал вой далекой стаи. Однако постепенно он становился все громче и громче. Сначала казалось, что его источник находится где-то далеко-далеко на севере, но теперь он переместился на восток, за их линию обороны, куда-то в район Рыболовной заводи.
– Что за дьявольщина?
– Может, волки? – предположил Ва'Гол.
– Здесь нет волков, – возразил Файна.
– Я должен вернуться на командный пункт, – поспешил Урмин к своему коню. – Держите меня в курсе дел, генерал.
И Урмин, пришпорив коня, рванулся на север.
Вой продолжался. Каждый раз он длился около полуминуты, постепенно набирая громкость. Если бы это была собака, то ростом она, наверно, была бы с хорошего быка.
Пока Урмин скакал, он почувствовал, как страх начал сжимать его сердце.
Он подгонял свою лошадь, несясь на север вдоль линии обороны. Его штаб следовал за ним, пригнув головы, как перед штормом. Говорить было трудно, сосредоточиться на чем-нибудь – невозможно, потому что вой не прекращался, становясь все громче и громче.
Пока они скакали к командному пункту, они заметили, как с севера набежали тучи, за которыми спрятались звезды. Эти тучи бежали необычайно быстро. На севере начали сверкать молнии, и вскоре над их головами прокатились раскаты грома.
И все равно сквозь шум и грохот по-прежнему доносился вой, который становился все громче и громче. Время от времени в ответ начинали реветь драконы, и на какое-то время их низкие тяжелые голоса перекрывали вой, но он тут же возобновлялся.
