Авариэль обернулся и увидел, что Рангриму повезло меньше. Рыцарь все еще был в седле, его нога застряла в стремени, и когда Келсандас завалился на бок, его недавний друг оказался погребен под ним. Когда бронзовый дракон поднялся с земли, Рангрим, словно тряпичная кукла в бесформенных стальных доспехах, свисал у него со спины.
Келсандас обернулся к Тэгану, зарычал и набросился на эльфа, но уже не так проворно, как раньше. Тэган нырнул под голову дракона и всадил шпагу ему в горло. Клинок вошел глубоко в шею, и Тэган провернул шпагу, чтобы рана стала еще шире. Келсандас отдернул голову, что еще больше увеличило дыру. Когда дракон освободился от клинка, из его шеи забила кровь.
Келсандас приготовился к новой атаке, но вдруг остановился. Бока его ходили ходуном, из раны со свистом вырывался воздух. Тэган понял, что проткнул Келсандасу дыхательное горло. Дракон стал задыхаться.
Эльф увернулся от неловкого нападения дракона, пытавшегося зацепить его когтем, и вогнал клинок в живот змея. Из открытой пасти Келсандаса полетели шипящие искры, и дракон повалился на землю.
Тэган поспешно обошел дракона, чтобы узнать, что с Рангримом. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что рыцарь мертв. Хотя авариэль все же надеялся, что ошибался.
Но это было не самое худшее. Оглядев поле боя, Тэган обнаружил еще трех мертвых бронзовых драконов, погибших от рук своих командиров, которые так же, как и Рангрим, вынуждены были сражаться со змеями. Двое других, наверное, бросились преследовать убегавших солдат. И хотя опасность миновала, случившееся уже превратило день в катастрофу.
Королевская армия понесла тяжелые потери, части отступили в полном беспорядке, а вот оккультисты и их помощники все еще были целы и невредимы, потому что им хватило здравого смысла держаться подальше от обезумевших бронзовых драконов — они просто стояли в стороне, пускали в королевских солдат стрелы и насылали на них проклятия. Но вот дракон-мертвяк с седоком на спине рванулся вперед, ведя за собой целую свору оборотней, гикающих страшилищ, фанатиков Культа, черных и зеленых змеев, и теперь у королевских частей не оставалось ни единого шанса выдержать атаку.
Некоторые воины Рангрима, побросав щиты и оружие, бросились наутек. Другие, отступая, пытались сохранить строй. Рыцарь с привязанным к шлему малиновым шарфом — подарком дамы — приказал своим слугам держаться вместе, когда они галопом понеслись к лесу. Колдун произнес заклинание, скрыв стрелков из виду, направив на наступавшего противника заряды с огнем и льдом, а сам исчез, и через мгновение в то место, где он только что стоял, дракон-мертвяк выпустил кислотную струю.
Трудно было поверить, что бесстрашие и отвага людей теперь могли иметь какое-то значение.
У ног Тэгана в землю воткнулось копье. Это напомнило ему, что нужно спасаться. Поскольку из-за раненого крыла лететь авариэль не мог, он бросился бежать.
Магическая дымка, до сих пор скрывавшая его, начала рассеиваться, но еще какое-то время она продержалась, и благодаря этому ему удалось оторваться от преследователей. Но его догнала женщина-оборотень. Ощетинившаяся серо-черным мехом, пуская слюни и пузыри, она пыталась вцепиться в Тэгана. Он обернулся и на ходу, сделав выпад шпагой, отсек ей руку, а затем прикончил оборотня ударом в сердце.
Налегая на весла, Дорн с товарищами добрались, наконец, до военного корабля еще до того, как на берегу вспыхнул пожар. Жители Элмвуда подожгли один из домов, чтобы отвлечь внимание зентов. Это было ветхое полуразвалившееся строение. По словам Тоянны, там никто не жил с' тех пор, как два месяца назад обитавшая там старая дева умерла от старости и лихорадки. Можно было ожидать, что если огонь не перекинется дальше, то убытки будут незначительными.
Те из зентов, кто еще не спал, собрались на палубе и глазели на прорезавшее темноту ночи пламя. Казалось, пожар не очень их встревожил, — именно этого Дорн и ожидал.
И все же пока кое-кто из захватчиков вглядывался в темные, покрытые рябью воды залива, Дорн не мог отделаться от желания пригнуться и спрятаться, несмотря на то, что никто в его сторону не смотрел, а если бы и смотрел, то в сумерках разглядеть что-либо было невозможно. Желание спрятаться не покидало его даже несмотря на то, что не слышно было ни скрипа весел в уключинах лодки, ни всплесков воды, когда весла опускались в воду. Павел с помощью заклинания заглушил все звуки, которые могли выдать их приближение. Но у зентов тоже были заклинатели, и ни за что нельзя было поручиться.
Они направили судно к высокой корме военной галеры. Когда их лодка коснулась корпуса галеры, Уилл взял прочную пеньковую веревку, к концу которой было привязано тяжелое свинцовое грузило, и подбросил его вверх. Грузило перелетело через перила палубы — веревка сделала петлю — и упало прямо в руки хафлинга.
Уилл ловко, как паук по паутине, взобрался вверх по канату, оглядел планшир и, вскарабкавшись на корму корабля, исчез из виду. Вскоре он выглянул сверху и сделал знак рукой, чтобы остальные тоже поднимались.
Дорн полез следом. Взобравшись на борт, он вышел из круга тишины, созданного Павелом. Он слышал скрип мачт, как на любом крупном судне, даже если оно стоит на якоре, храпение зентов, спавших на палубе, завернувшись в одеяла, и чей-то разговор. Один из говорящих выражал надежду на то, что деревушка со всеми ее жителями сгорит дотла. Тогда Черное Сообщество перевезло бы туда своих людей и построило бы нечто вроде сторожевой заставы, которая ему так необходима.
Дорн бросил взгляд за борт. Аламарайна никак не могла взобраться по канату, и он стал тянуть веревку вместе с ней, пока жрица не оказалась на палубе. Оставалось только надеяться, что жрица Луны на борту окажется проворнее. Хотя он отнюдь не был в этом уверен. Не каждое духовное лицо обладало такой смелостью и военными навыками, как Павел. Но жрица, как и другие старейшины городка, настояла на своем участии в рейде. Эзрил и Тоянна отправились на другую галеру вместе с Павелом и Рэруном.
Как только Аламарайна оказалась на борту, они оба принялись за дело. Завернувшись в черные плащи, они надеялись незаметно прокрасться по кораблю, где их могли принять за зентов в черных мантиях. На Уилле были его собственные темные одежды, в руке, под складками плаща, он держал охотничий кинжал. Хафлинг осторожно пробирался среди спящих на палубе матросов.
Зенты все были людьми, среди них не было ни одного хафлинга. Если бы хоть кто-то обратил внимание на Уилла, тотчас же поднялся бы крик. Но бывший вор заявил, что никто его не заметит, и Дорн согласился. Его партнер обладал недюжинным, почти сверхъестественным талантом по части всевозможных хитростей и уловок.
