— Только ночлег, — ответила ему на ставрском Элор, и пасть вождя приоткрылась. Похоже, этого он не ожидал. — Мы отдохнем и завтра уедем.
Вождь поклонился, и Стас поймал направленный на него презрительный взгляд. Конечно, я ведь безрогий! Стас дерзко и вызывающе глянул в ответ:
— Знает ли вождь клан Буйногривых?
— Знаю.
— Как туда проехать?
— Есть тропа. По ней до реки, — объяснил ставр. — Дальше через холмы.
— Змеиные! — вспомнил Стас.
— Они самые.
Все! Дальше он найдет.
— Да, еще. Накормите единорога и приготовьте что-нибудь в дорогу, — сказала Элор. Стас улыбнулся: правильно, надо думать о будущем.
Трапеза закончилась затемно. После нее Элор проводили в один из домов, Стас не отступал от нее ни на шаг, молясь про себя, чтобы какие-нибудь люди не заглянули в этот клан.
Девушка оглядела большую комнату с внушительной кроватью и осталась довольна. «Еще бы, — подумал Стас, вспоминая ночи на холодных камнях пещеры. — Тут просто рай». Они заперли двери, и Элор тут же упала на кровать.
— Как же хорошо! Я забыла, когда лежала в кровати, я, наследница Ильдорна, — тихо засмеялась она.
— Думаю, здесь нам стоит говорить на твоем языке, — сказал Стас.
— Зачем? — спросила она, разметавшись на подушках.
— На всякий случай.
— Они не посмеют ничего сделать нам.
— Это так. Но — почему? Видимо, потому что аллери часто бывают тут, — сам ответил Стас.
— Может, ты и прав, — сказала Элор. — Но знаешь что: даже если сама Айрин явится сюда, я и то не слезу с постели!
Она засмеялась, Стас тоже. Он подошел к окну и поглядел наружу. Темно.
— Послушай, — повернулся он к девушке, но та уже спала. Стас вздохнул и осторожно лег рядом, тут же провалившись в сон.
Их никто не беспокоил, и Элор проспала до полудня. Стас проснулся раньше, но, чтобы не будить девушку, сидел тихо и думал. Как встретят его в родном клане — безрогого, вернувшегося с того света? Ну, друзей не берем в расчет — они будут рады, а вот враги… Надо продумать, чем они могут напакостить? Хотя что они могут, если рядом Элор? Зримрак не посмеет ничего предпринять против аллери.
Элор проснулась, они позавтракали кашей и плодовым вином. Уник стоял у крыльца. Перед ним громоздилась охапка свежескошенной травы — ставры старались вовсю. Такой прием был приятен. С другой стороны, Стаса раздражало заигрывание перед аллери. И он еще хочет их освободить! А сами они хотят этого? Безрогим нечего терять, они поднялись легко, как трава под дуновением ветра. Эти имеют дом, детей, землю… И ненавидят безрогих, которые им не пример.
— Надо бы тебя приодеть, — сказала Элор и попросила у вождя одежду для Стаса. Просьба была выполнена, и Стас с удовольствием облачился в привычную кожаную безрукавку и штаны.
Путники выехали из селения, направившись указанной вождем Меднокожих дорогой. Как было сказано им, тропа привела к реке, которую перешли вброд. Тучи назойливых мошек оккупировали низину, и Стас инстинктивно фыркнул, отгоняя насекомых. Ему стало неловко. «И впрямь, как корова, — подумал он. — Еще бы хвостик — слепней отгонять».
За рекой потянулись холмы, и Стас с замиранием сердца узнал место, где много дней назад его схватили аллери. Вот тут стояли воины Юргорна, а за те кусты убежал мальчишка по прозвищу Прутик. Он почти дома!
— Я знаю эту дорогу, — сказал он Элор. — Мы приехали.
Ничего не изменилось. Те же дома, увиденные однажды и запомнившиеся навсегда. Стас и Элор двигались по улице, и видевшие их ставры замирали у своих домов. Его не узнавали — как же, без рогов! — но вот сквозь шепот и негромкие разговоры Стас услышал:
— Мечедар!
— Это не Мечедар!
— Безрогий Мечедар!
Народ сходился, детишки бежали следом, и, когда гости остановились у дома отца Мечедара, вокруг собралась толпа. «Шаманов нет — и хорошо, — подумал Стас, оглядывая любопытствующих односельчан. — А то весь праздник испортят».
Пусть и с безрогим — с ним явно хотели говорить, но присутствие аллери сковывало любопытных ставров. Стас начал первым:
— Привет всем вам!
— А ты не Мечедар ли? — набрался смелости какой-то старик, косясь на аллери.
— Он самый.
Толпа зашумела. Стас видел, что многим не терпится узнать, что с ним произошло и зачем он здесь.
— Где мой брат Скалобой?
— Так в лес пошел, — сказал кто-то.
— Найдите! — приказала Элор. Кто-то из молодых бросился за Скалобоем. Стас с благодарностью взглянул на нее. Его, безрогого, вряд ли бы послушали.
— Кто ваш вождь? — спросила она.
— Крепкохват, — ответила толпа.
Крепкохват? Его Стас не помнил, но какая разница? Очередная «шестерка» шаманов.
— Кто-нибудь поможет накрыть на стол в этом доме? Госпожа проголодалась. — Стас бросил лукавый взгляд на Элор, и девушка улыбнулась. Похоже, ей нравилась новая игра.
— Быть может, госпожа пройдет в мой дом? — расталкивая зевак, через толпу протиснулся вождь. Стас узнал его по мечу на бедре и гордо задранной челюсти.
— Нет, я желаю в этом! — заявила Элор. — Несите все сюда.
Оставив Уника во дворе под взглядами ставров, они вошли в дом. Стас тут же узнал прихожую-кухню. Все было так же, словно он не уходил и не скитался. Сколько? Сколько времени прошло с тех пор? Месяц или два. А кажется, что прожил целую жизнь…
Стас очнулся и двинулся за Элор, к тому времени обследовавшей весь дом.
— Где здесь едят? — спросила она.
— Ты прошла это место.
— В прихожей? — удивилась Элор.
— У ставров нет прихожих, — сказал он. — Вот, вошел — и кухня! И стол тут есть, смотри.
— Но в другом клане было не так.
— Там был дом вождя. Простой народ живет проще.
— Мне кажется, ты не любишь богатых, — заметила Элор. — Ты всегда говоришь о них с презрением.
— На тебя это не распространяется.
Элор улыбнулась. Стас с радостью заметил, что улыбаться девушка стала чаще и уже не напоминала изможденного и запуганного зверька, которого он видел в подземельях Ильдорна.
— Ну когда же будет обед? — с деланой капризностью переспросила она.
— Да вот и обед, — сказал Стас, увидав в дверях несущих горшки и подносы ставров. — А вот и мой брат!
Скалобой бежал к дому. Стас увидел косматую голову брата и почувствовал неведомое прежде чувство. В старом мире у Стаса не было братьев и сестер, но сейчас, при виде несущегося на него, вопящего и размахивавшего руками ставра, он ощутил тепло и радость. Как, почему рогатое чудище ставр — даже не человек! — стал ему так дорог, Стас объяснить не мог, но чуял, что врос в этот мир еще сильнее.
