— Предательство, остается предательством. Как ты можешь смотреть в глаза Тару?
— Мне важно лишь то, как на меня смотрят твои глаза, — тихо заметила Сейлан.
От беспокойства она сжала кулаки так сильно, что длинные ногти впились в ладони не хуже когтей. Пошла кровь, но императрица не обратила на это ни малейшего внимания.
— В рассказанной тобой истории нет самого главного. — Гнев Харуса слегка утих. Он никогда не мог долго злиться на свою мать. Негодование осталась, а злость ушла. — Как во всем этом оказались замешаны Белые жрецы?
Сейлан вскинулась.
— Я не знаю! Подложные приказы верным Имсаль легионам вышли из под моей руки. Но это произошло до того, как мы узнали, что Тар действительно пострадал. Гонцов с подлинными приказами Имсаль перехватывал клана Вэйр и Красный двор. Синие подогревали столицу и Палату Власти, вынуждая Гехана действовать. Все-таки он... любил? Нет, не то слово. Твой отец неспособен любить! Скорее, просто ценил Имсаль. И долго не решался действовать. Появление Белых стало для всех нас неожиданностью!
— Уверенна?
— Да! — твердо подтвердила Сейлан. — Для меня, так точно! Если бы Имсаль не осталась прикрывать наше бегство, то мы сгорели бы с ней на одном костре.
— Возможно, это было бы к лучшему, — раздраженно бросил Харус. И тут же пожалел о сказанном.
— Возможно, — не стала спорить спавшая с лица императрица. — Надеюсь, ты меня простишь.
— Ты просишь прощения не у того принца.
— Думаешь, если я повинюсь, Тар меня простит?
— Нет, — дернул плечами Харус. — Он тебя убьет... Оставь меня, мама. Мне нужно подумать, — тихо попросил он.
Вторая императрица хотела склониться над постелью сына, чтобы поцеловать его в лоб на прощание. Она часто делала так, когда он был маленьким. Но остановилась в нерешительности.
— Выздоравливай, — вздохнула она. — И прости свою глупую мать.
Оставшись наедине со своими мыслями, Харус некоторое время молча смотрел в потолок.
С одной стороны, рассказ матери его разозлил. Он догадывался, что в той давней истории что-то нечисто. Слишком мать не любила вспоминать о гибели первой императрицы и ритуале, проведенном над Таром. Но открывшаяся правда превзошла все, что она раньше надумал, взвешивая все известные ему факты.
А с другой, весь этот разговор затронули в его душе скрытые, доселе дремавшие струны. Император книжник... Как же это заманчиво!
Побелевшие и потрескавшиеся губы Второго принца разошлись в мрачной усмешке.
"И я обвинял Тара в лицемерии? — Он ненавидел себя за подобные мысли, но разве можно запретить человеку мечтать? — Все мы братья и дети нашего отца. Столько лет рядом с троном... Так близко и так далеко...".
Да, теперь он лучше понимал поступок своей матери. Не одобрял его, но понимал. Власть манит сильных, завораживает слабых. Она делает глупцами мудрецов, а героев превращает в подлецов и предателей. Но разве кого-то это хоть раз останавливало?
— Нея! — тихо позвал он в потолок. И не удивился, когда воздух в углу комнаты пошел рябью, выпустив из тени тяжелых штор гибкую фигуру девушки в одежде служанки.
— Я здесь, господин! — Сняв "скрыт", личная служанка Второго принца послушно припала на одно колено перед его постелью.
"А мать начинает сдавать, — отметил Харус. — Тар так точно заметил, что рядом кто-то есть, хорошо хоть не стал сразу мечом тыкать, как он это любит. Сообразил, что это может быть кто-то из моих слуг. А может и он не заметил, в последнее время Нея делает успехи в "скрыте". Такая верная, талантливая, а теперь еще и много всего знающая Нея. И что мне с ней делать?".
Словно читая его мысли, служанка достала из ножен на поясе короткий кинжал и приложила его к своей груди острием к сердцу.
— По вашему слову, господин.
— Просто забудь этот разговор, — посоветовал Харус, отрицательно дернув подбородком. Он вложил в Нею слишком много своего личного времени, чтобы вот так просто ее потерять из-за тайны восьмилетней давности.
Да и кому Неи ее нести, а главное — зачем? От него она получит гораздо больше, чем от кого-то другого. Особенно если он...
Харус прикусил губу.
Снова эта ставшая почти навязчивой мысль о троне. О пользе, которую он может принести. Тар — это смута, возможно даже война. Лорс и Бадрис — это снова всесилие кланов с их вечной грызней. И еще неизвестно, что хуже.
Может и правда...
Нет! К демонам нижних планов все эти мысли!
Молча кивнув, Нея вернула кинжал в ножны и почтительно замерла возле изголовья постели своего господина. Не выдержала, и отвела взгляд, зло сжав кулаки.
Не ей осуждать поступок принца. Его жертву ради второй императрицы. Но не слишком ли велика цена?
Харус вновь задумался, вспоминая недавний рассказ матери. Не сказать, что история его потрясла — просто удивила. И все же, было в ее рассказе что-то еще, неуловимое и настораживающие.
— Что ты думаешь о рассказе моей матери? — бросил он. Не затем, чтобы получить ответ, а просто потому, что хотел разрывать эту тягостную тишину. Он видел жалость в глазах личной служанки и прекрасно знал, как выглядит со стороны. Да и чувствовал себя не лучше. Но умирать точно не собирался! Так что не стоит Нее стоять над его постелью с таким скорбным видом, словно ей скоро придется омывать его мертвое тело.
— Каком рассказе, — сделала непонимающий вид служанка.
Уголки губ Харуса дернулись вверх. Ну да, он же сам приказал ей забыть.
Умная девочка! Преданная и исполнительная... иногда чрезмерно.
— Забудь, когда покинешь эту комнату, — приказал он. Сейчас его переполняют эмоции, и сторонний взгляд будет не лишним. А раз Нея все знает, то глупо этим не воспользоваться.
— Слишком много странностей, — посерьезнела служанка. — Или ваша мать что-то не договаривает, или ее просто использовали.
Харус насторожился. Вот оно!
— Поясни! — властно потребовал он, пытаясь сесть.
В глазах потемнело. Он покачнулся и стал заваливаться набок, рискуя сверзнуться с постели.
— Ваше Высочество!
Нея подхватила его, уложила обратно. Когда в глазах прояснилось, Харус с удивлением отметил. Что руки служанки раза в полтора толще, чем его собственные. Он никогда не отличался крепким телосложением, как тот же Тар. И тренировкам с мечом предпочитал работу с рунами. Но и первые никогда не забрасывал окончательно.
— Все в порядке! — соврал он, благодарно погладив служанку по руке. — Правда! Поясни, свои слова.
Удостоверившись, что с принцем все хорошо. Если подобное слово применимо к его состоянию. Нея осторожно заметила:
— Кто-то должен был предупредить Белых жрецов. Если императрица Сейлан этого не делала. Значит, это сделал кто-то другой. Кто-то у кого были нужные связи, знания и возможности.
— Красный двор... — взвесил слова служанки и вынес приговор Харус. — Интрига в интриге. Да... это очень похоже на третью императрицу.
Да и четвертая могла знать или хотя бы догадываться, что простого домашнего ареста для устранения Имсаль будет мало. Тигра можно запереть в клетку, но это не сделает его домашним котенком.
Догадывалась ли об этом его мать? Искать ответ на этот вопрос Харусу не хотелось. Он не был уверен, что ему понравится ответ.
***
Воздух покинул легкие, выбитый быстрым ударом. Тело обожгло холодом техники и огнем боли. Сознание померкло. Очнулась она уже на земле. Слегка придя в себя, Кэра попыталась встать, но все тело вновь скрутило от приступа нестерпимой боли. Желудок противно екнул. Она попыталась удержать в себе недавний завтрак, но изо рта исторглась порция вонючей субстанции, заливая зеленую траву.
— Ты снова мертва. — Хуже боли и унижения были оттенки раздражения и разочарования в голосе Тара. — Так открыться! Проклятье, это ошибка новичка! Ты встала не стой ноги?
Кэра молча вытерла губы тыльной стороной ладони, ощущая на лице прилипшие комья грязи и вновь подняла деревянный меч, встав в стойку. От усталости она уже перестала чувствовать тело. А измочаленная от ударов деревяшка казалась тяжелой, словно огромный кузнечный молот.
