Я смерил взглядом этого глупца. Восемь или даже десять парней поймали по смертельной стреле, а что этот, что его дружок Слайд целы и невредимы. На одеждах нет ни кровинки. Вот уж чьей смерти я бы не опечалился.
Глебол осадил его:
— Что за бред? Соваться ночью туда, где тебя возможно ждут? Хорошо подготовленная ловчая яма с бревном сверху или огненным составом опасна даже для меня. Нет, мы двинемся по дороге, к центру основного лагеря.
Я проследил, куда он показывал, а через миг до меня дошло и я оглянулся на стену деревьев, которая скрывала белое знамя. Мой крик слился с криком Трейдо:
— Старший наставник!
Он даже не повернулся ко мне:
— Что ещё, Трейдо?
— Нам нужно в другую сторону, — палец Трейдо указывал как раз туда, куда только что глядел и я. — Там, у реки было поднято знамя старшей принцессы.
Глебол прищурился, вглядываясь в небо над кромкой деревьев.
Бихо недоверчиво хмыкнул:
— Что-то я ничего не видел в той стороне.
Я буркнул:
— Знамя поднято невысоко и скрыто кронами. Его от нас видно только с одного места.
Префера шепнула, но я её услышал:
— Она всегда так хитрит, чтобы её меньше донимали.
Глебол неожиданно заорал, оглушая нас, стоявших рядом:
— Визир! Сколько можно там возиться?!
Бихо снова не удержался:
— Вот уж такого отребья Кузня набрала нам в солдаты.
Мгновение Глебол молчал, затем с угрозой посоветовал:
— Рот закрой, птенец.
Ровно в этот момент я наконец заметил спешащих к нам людей. Остальных слепило пламя лежащих между нами костров, но мне и они и темнота не помеха. Ещё когда между нами лежало больше двадцати шагов, я уже различал фигуры и лица, ища своих. Кодик, Наглый, Тощий и Поварёнок. Всё?! Выходило, что трое погибли под стрелами. Ловкач, Здоровяк и Молчун.
Подошедший наставник Визир буркнул:
— Очень неудачно накрыли первым залпом.
А я сейчас по проклятьям остальных птенцов понял, что мне ещё и повезло. У тех же Слайда и Фату уцелело всего трое из полного десятка. Правда, даже они сами не были уверены, что остальные их товарищи впрямь погибли, а не рванули в ночь, едва началась заварушка.
Может, и мои тоже? Всего лишь потеряли голову?
— Сбились плотней. Плотней, я сказал! Вы что, со страху позабыли, как держать щиты?
Неважно.
Я оглядел своих людей в общем строю. Они щиты держали правильно, Кодик их отлично натаскал. Знают и как принять огненный шар и как стряхнуть жидкое пламя со щита.
Глебол рявкнул:
— Двинулись, безрукие! Всё точно так же, как делали до этого в полях. Только штандартов вы не видите, но вам они и не нужны, нас, Паладинов, всего двое. Я, да Визир. На вас с лихвой хватит, мы с ним идём по центру и в пяти шагах позади вашего строя. Стрел не бойтесь.
Трейдо презрительно заметил:
— Бесполезно. Кусты сразу расстроят строй. Тем более в темноте. Они не настолько хороши.
Адалио, что стоял от нас в трёх шагах, заметил:
— Они не удержат его и потом. Кровавые жнецы проломят их.
Фату со значением качнул мечом:
— А мы здесь зачем?
Адалио помедлил, затем повёл плечами разминаясь. Жест, который я видел каждый раз перед нашими схватками. Затем он шагнул вперёд, в темноту, куда нас вёл Глебол и негромко сказал:
— Забудьте тех Кровавых жнецов, что вам подсунули в подвалах Кузни. Реольцы никогда бы не потратили столько крови и каторжников на те отбросы, которые только что пытались перегрызть наши глотки. Это те, кто стоял на краю ритуала и принял на себя откат.
Бихо позади него забормотал:
— Погоди, погоди, ты чего хочешь сказать?
Адалио на миг обернулся, коротко рыкнул:
— Закрой рот и слушай.
Интересно, видел ли кто-то, кроме меня, с какой ненавистью зыркнул в ответ Бихо? Но больше он и впрямь не издал и звука, а Адалио, помолчав, продолжил:
— Такой большой и сложный ритуал, в котором на откате появилось столько отбросов, должен был создать десятки сильных Кровавых жнецов. Настоящие Кровавые жнецы отлично помнят, как держать в руке меч, если держали его до этого. Но даже если нет, то они стали сильней и быстрей обычных людей. Лучше считайте каждого из них равным себе.
Кто-то, кажется, даже девушка, негромко пробормотал:
— Точь-в-точь, как говорили наставники. Только теперь по-настоящему.
Адалио обогнул куст, на несколько ударов сердца скрывшись из вида, а затем повысил голос, чтобы его было слышно всем птенцам:
— Но в ритуале всегда есть сердце, центр. Тот, кому досталось больше всего крови. И вот он окажется столь же силён, как… — на мгновение повисла тишина. — Возвышенный мечник.
Я стиснул зубы. Я один услышал эту запинку в речи Адалио? Я один увидел в темноте, как он на миг глянул в сторону Глебола? Какой истинный ранг он хотел произнести? Неужели Паладина меча?
Но и того, что сказал Адалио, хватило, чтобы наши солдаты сбились с шага и подняли ропот.
Глебол рявкнул:
— А ну, закрыли рты! Игры закончились! Первому, кто попытается мне что-то сказать про контракты, получит от меня сталь в глотку. Риол напал! Война! Крепче перехватили мечи и шагайте! И забудьте про старших Кровавых жнецов. Они не ваша забота. Ваше дело маленькое, с вами два Великих паладина меча.
Мы наконец проломили казавшуюся бесконечной стену кустов и вывались на освещённую кострами и пылающими шатрами поляну у реки.
Я услышал рык Кодика, которым он выравнивал сломавшийся в лесу строй. Сам же не мог отвести взгляда от происходившего впереди.
Бойня. Десятки валяющихся на земле фигур. Десятки сошедшихся в схватке. И я не вижу ни одной фигуры с алыми глазами, что пыталась бы сражаться голыми руками.
На моих глазах одна такая ловко отбила удар, вывернула кисть уверенным движением, шагнула вперёд, оказываясь вплотную к воину, и вбила пальцы второй руки ему в горло.
Десять вдохов и иссушенное тело падает под ноги Кровавому жнецу.
Меня бьют в плечо:
— Шагай! Чего замер?
Опомнившись, я отвёл взгляд, в десять широких шагов занял своё место за спиной своих людей. Всё точно так, как мы десятки раз делали на наших тренировках битв.
Только воинов у нас маловато.
Первых Кровавых мы снесли ударом в спину. Они до последнего момента не замечали нас.
Трое воинов в когда-то белых цветах королевского рода, которых мы спасли, тут же влились в наши ряды. Неважно, что они нас не знали. Сейчас различить, где враг, а где друг — легче лёгкого. Нет узора на щеке, глаза не горят алым — друг. Тем более мы молились одним Хранителям и невозможно не заметить, что тебя касается аура Паладина.
Мы двинулись вдоль кольца шатров, выкашивая Кровавых и спасая ещё сражающихся воинов охраны и только потом заступили внутрь кольца.
— Вот дерьмо!
Я был полностью согласен с тем, кто не удержал в себе это ругательство.
Здесь было месиво. Кровавое месиво.
Всё пространство внутри кольца шатров усеивали мёртвые тела. В грязных разномастных обносках.
Кровавые жнецы реольцев.
Они были буквально изрублены. На каждом десятки ран. Странных ран, как мог я и только я видеть в этом неверном полумраке. Ран, в которых была видна плоть, кости и внутренности, но не было видно крови.
Дождь клинков…
Нет. Я тут же поправил себя. Дождь рассёк бы тела длинными и неглубокими ранами. Здесь же вложено столько, что некоторые тела разрублены надвое.
Это был Ветер клинков.
В охране принцессы не меньше, чем Паладин меча, которому умения и огня души хватило на четвёртое из умений пути меча.
Я вскинул голову, скользя взглядом дальше, к центральному шатру.
Там сошлись в схватке две фигуры, скрестив мечи, давя ими друг на друга.
Одна в шелках, другая в стали.
Идар против простолюдина?
Что за бред?
Я сглотнул.
Идар давно бы уничтожил подобного безумца.
Но сражение происходит на равных. Идар даже не успевает использовать что-то из высоких умений пути меча, использует простые удары.
