Но это было еще не все. Сонный гремел в унисон с Громкопоющей. Он, как и старшая гора, плевался огромными, раскаленными глыбами, которые падали по всей долине, разбрызгивая вокруг себя смерть. На Молчуне и возле озера забили кипящие, исходящие паром гейзеры, которые поливали оказавшихся рядом с ними набаторцев, сея среди них панику. Люди, позабыв о битве, бежали прочь.
Отряд южан, что хотел ударить нам во фланг, большей частью рассыпался, но его ядро все еще было опасно. Командиры пытались собрать испуганных воинов, и тут склон у них под ногами надулся большим пузырем, лопнул, и вверх хлестнул сорокаярдовый фонтан лавы. Все, чего он касался, мгновенно вспыхивало. Набаторцы обращались в головешки в мгновение ока, но никому из нас их совершенно не было жаль.
Солдаты постепенно поднимались с земли, пораженно наблюдая за изменениями, произошедшими с Мертвым пеплом, и разгромом, учиненным армии Набатора самой стихией.
— Забери меня Бездна, если я понимаю, что творится, — сипло сказал Квелло. Его лицо было черным от копоти, лишь вокруг глаз оставались белые круги.
— Стро-о-о-ойся! — разнеслись над полем бойни голоса сотников.
Вновь взметнулись полковые знамена. Многие части южан оказались уничтожены неожиданным катаклизмом, но битва была еще далеко не выиграна. Мы встали рядами, плечом к плечу и под звук боевых труб, мерным шагом, подняв щиты, опустив копья и алебарды, отправились навстречу противнику. К нам присоединились закованные в сталь, похожие на бронированные желуди блазги. Я силился рассмотреть среди них Гбабака, но если и видел его, то не смог узнать.
По дороге я и мои люди подбирали стрелы. Мне удалось набрать дюжину.
Земля жгла даже сквозь подошву сапог и конвульсивно содрогалась от каждого выплеска Грох-нер-Тохха. Вулкан, спавший последние тысячелетия, рьяно взялся за дело. Лава добралась до его подножия, обхватила Мертвеца, вырвалась в долину и отрезала от нашего левого фланга мортов, прижав тварей к стене и грозя зажарить через несколько минок.
Ветер уносил гигантское облако пепла на юг, прочь от долины. И я, честно сказать, порадовался. Думаю, если бы сейчас посыпало, то мы просто задохнулись. И так дышать удавалось только с трудом. Легкие горели, а кашель сжимал горло.
— Махоч, — сказал я, — разбей уцелевших на первых и вторых.
Но нам так и не суждено было продолжить бой. За нас это сделали другие.
По Брагун-Зану разнесся всесокрушающий, ликующий, яростный вопль. Он гремел, множился, разрастался, пока его не услышал весь мир. Из жерла Громкопоющей горы вылетали огненные создания, больше всего похожие на головастиков.
У них были круглые, горящие багрянцем головы и гибкие тритоньи хвосты оранжевого цвета. Оставляя за собой шлейф из пламени, они, словно маленькие кометы, ярким морасским фейерверком взмывали в небо и по крутой дуге, воя замогильными голосами, снижались к земле. Падая среди набаторцев, исчезали во вспышках, пламени, дыме и грохоте, от которого и без того беспокойная земля ходила ходуном.
Демоны огня полностью игнорировали наши войска, и мы, вытягивая шеи, смотрели, как уничтожается армия южан. Многие из них, не выдержав, побежали. На поле остались лишь самые верные Проклятой полки, но их было совсем немного.
Одна из тварей пронеслась прямо над нашими головами, и я смог рассмотреть ее. Она действительно чем-то походила на головастика. Круглое, сотканное из густого пламени тело с большими выпученными глазами и зубастой пастью, длинный плоский хвост. Кожу лизнуло мимолетным жаром, огненный зверь начал снижаться и врезался в ряды разбегающейся пехоты набаторцев.
Мы, забыв о страхе и нависшей над нами опасности из-за проснувшегося вулкана, ревели от восторга, хлопали друг друга по плечам. Победа была за нами.
— Ты везучий, сукин сын! — сказала Тиф, появляясь рядом. — Я опасалась, что ты уже у праотцов.
За день ее лицо осунулось и постарело лет на тридцать. Краше в гроб кладут.
— Ты мне нужен. Идем. Срочно.
Ее тон заставил меня отказаться от спора. Я лишь сказал Махочу, что он за старшего, и поспешил на Проклятой.
— Надеюсь, ты ведешь меня не в жертву приносить?
— Много чести! — фыркнула она. — Митифа. Я намереваюсь ее достать. Кажется, ты стремился к тому же.
— Верно. — В моем голосе прозвучало явное сомнение, и Убийца Сориты кинула на меня мимолетный взгляд: — Ты стрелу не потерял?
— Нет.
— Хорошо. Возможно, у нас получится.
— Ты выглядишь не слишком сильной.
— Разумеется. Поверь, Кори тоже пришлось несладко. Я вымотала ее ничуть не меньше, чем она меня. Мы на равных.
— Думаю, она, если не дура, давно сбежала.
— Разумеется. Как только появились огненные демоны, Серая Мышка дунула прочь, от греха подальше. Но во время боя я умудрилась повесить на нее метку. Какое-то время она будет слишком занята, чтобы ее заметить. Если мы поторопимся, то возьмем Митифу тепленькой.
— Надеюсь, она не устроит нам ловушку, — проворчал я. Мне не слишком нравилась идея Тиф, но я не хотел отступать, раз появился шанс.
Впереди я увидел лошадей и рыцарей из личной охраны «Огонька». Мне дали коня, и, усевшись в седло, вместе с десятком телохранителей Тиа я начал спускаться со склона в долину.
Оказавшись внизу, Убийца Сориты повернулась к одному из воинов и сказала:
— Благодарю. Больше я в ваших услугах не нуждаюсь. Дальше мы отправимся вдвоем.
— Но, господин. Мне приказано защищать вас, — возразил рыцарь.
— И вы с этим прекрасно справились, капитан. Но битва закончена. Если хотите мне помочь — найдите господина Шена и оставайтесь с ним. Всего доброго.
Она пришпорила лошадь, и я направился за ней, оставив недовольных воинов позади.
Заходящее солнце плавилось в огне, едва касаясь угрюмых холмов на западе. За спиной продолжали бесноваться Грох-нер-Тохх и Сонный. Я несколько раз оборачивался, смотрел на обагренные огнем вулканы, на огненные дорожки лавы на склонах и сизо-серо-черное небо. Зрелище было жутковатым, и любоваться им могли бы разве что только полные психи да нириты. У всех остальных возникало лишь одно желание — убежать как можно дальше подобру-поздорову. Сейчас находиться здесь было все равно, что в кастрюле, которую только что поставили на огонь.
Тиф сказала, что армия получила приказ поспешно сниматься с места. Командиры уводили уставших людей на север, подальше от взбудораженной стихии, где не было угрозы обвариться в вырвавшейся из-под земли реке кипятка или получить по голове лавовой бомбой. Теперь сражавшимся с самого утра солдатам предстоял тяжелый и долгий ночной переход в другую часть долины Брагун-Зана.
