— В городе купим барахло понадёжнее, — буркнул Артур, — или я больше не играю… Да что ж так холодно-то правда?!
— Может, у них тут ледниковый период? — оптимистично предположил Кирилл. — Как раз прёт ледник. Я всегда мечтал увидеть…
— Дорога, — прервал его Олег, как раз отвёдший в сторону очередную ветку.
Уже даже не вздрагивая и не ругаясь, трое парней выбрались на утоптанную и наезженную грунтовку — узкую по сравнению с привычными им, с глубокими колеями, в которых рябили от мороси лужи. Пейзаж навевал тоску и уныние. Но в то же время внушал надежду. Все дороги куда-то приводят…
— Пошли, что ли? — Артур повёл плечами. — Корабль плыл в ту сторону — и мы туда же…
Олег и Кирилл молча двинулись рядом с ним. Идти было довольно муторно — ноги разъезжались, противно хлюпало. Героических мыслей в голову не приходило. У Олега в голове возник дикий, но, в общем-то, реальный образ: Илья Муромец едет по такой дороге, и борода у него промокла насквозь. Илья матерится тихо и выжимает бороду, а копыта коня хлюпают по лужам…
Жуть.
И, чтобы отогнать эту картину, Олег забухтел под нос:
— Справляют дни рождения по-разному, бывает —
Кто любит просто дома,
Кто в гостях, кто в кабаках,
А я свой день рождения на улице справляю —
С фуфыриком в кармане и с гармошкою в руках…
— Ты что там бормочешь? — отреагировал Артур. — Давай вслух, командир.
— Да ради господа бога душу мать, — Олег сдул с носа каплю. — Хорошо, что у меня бороды нет.
— Почему? — удивился Кирилл.
142.
— Выжимать нечего, — пояснил Олег. И рявкнул:
Зачем мне рестораны? Там в два счёта обсчитают!
А дома — гости наглые, да и жена шипит…
А тут — стою на улице, стою себе, играю
И жду, когда волшебник в вертолёте прилетит!
Стою. Пою уж третий час. Рука играть устала.
Уже поллитру скушал я — волшебника всё нет…
Чегой-то трудно вдруг у нас с волшебниками стало…
Шалят чегой-то мужики — не знаю, в чём секрет!
Я так играл, что аж вспотел, промокла вся рубашка.
И я занюхал огурец, ещё поллитру сьел…
И вот гляжу — уже стоит со мною рядом Чебурашка
И рожи корчит мне, подлец! Ну, корень, обнаглел!
И тут вскричал ужасно я
И топнул я ногою:
"А ну-ка, тварь, — говорю, — ушастая,
Оставь меня в покое!"
А он хихикнул — и пропал, и появился сзади,
И уколол меня, прохвост, рогами прямо в бок!
Я ещё стакан принял на грудь, сноровки ради,
Хотел поймать его за хвост — но он уже убёг.
"Но ничего! Мы встретимся — и пусть не ждёт поблажки! -
Подумал я и накатил ещё один бокал. —
Ведь ежли каждый так начнёт, навроде ентой Чебурашки…
Начнёт наглеть…" — подумал я… подумал… И упал.
Я лежу и вижу вдруг: подлетает
Прямо к телу голубой вертолёт.
И пропеллер синим цветом мигает,
И в нём волшебников сидит целый взвод.
Я навстречу им: "Здорово, ребяты!
Доставай скорей презент-провиянт!"
А на встречу мне — волшебник усатый,
Симпатичный. В званье младший сержант.
Он ко мне в волшебной форме подходит.
Я привстал — он руку мне подаёт.
Тихо так обнял — и с улыбкой заводит
В этот самый голубой вертолёт.
"Вот же ж, — думаю, — дождался успеха!
Счас начнут подарки мне раздавать!"
А они мне: "Из свиньи в человека
Полетим тебя сейчас превращать!"(1.)
Как обычно, тоска и уныние, перепугавшись песни, попрятались по мокрым кустам. Кирилл и Артур тихо ржали; потом Артур ткнул большим пальцем за плечо:
— Обоз.
Мальчишки оглянулись и расступились. Обоз не обоз, но две телеги, поскрипывая и потрюхивая на выбоинах, приближались к ним. Запряжённые каждая парой невысоких, но мощных лошадей, они преодолевали дождливую дорогу непреклонно и решительно. Груз затягивала кожа, растянутая на верёвках. Каждой телегой правил мужик, с ног до головы закутанный в какой-то куколь, из-
_________________________________________________________________________________________________________
1. Слова В.Третьякова
143.
под которых торчали одинаковые бороды — воинственные и пегие. Борода сверху, самострел снизу, топор сбоку. Короче, серьёзные были мужички. Под стать всему окружающему.
— Подъедем? — воспрянул Кирилл. — Ноги-то не казённые… — он выжал длинные волосы, и Олег содрогнулся, опять вспомнив Муромца. Быстро согласился:
— Да поехали, только давайте осторожнее — получишь стрелу в живот, долго лечиться будешь…
Он вышел на середину дороги и поднял руку.
— Пррр!
Телеги остановились. Передний возница откинул островерхий капюшон — обнаружилось словно из дуба вырезанное лицо с пристальными серыми глазами.
— Ну что те? — спросил возница не то что неприветливо, а как-то предупреждающе. — Что поновь-то?
— Опа, — Олег мельком оглянулся на друзей. Те активно сигнализировали бровями и губами: отлично, поехали-поехали, раз уж они ещё и по-русски говорят… Ну, может, и не совсем по-русски, отметил Олег, но понять просто. — А что, дядь, не подвезёте до Житицы? — память сама подсказала нужное слово, которое кричал тот викинг-сакс-англ-кто он там.
Мужик закряхтел, и Олег не сразу понял, что так тот смеётся. Покряхтев секунд пять, он поинтересовался:
— Издали будете, не то?.. Поморские, что не то?
— Угу, — кивнул Олег с умным видом.
— Ну дурные… — мужик покачал головой. — Садись вот. Ты сюда садись, а ты, стрижена голова, — кивнул он Артуру, — и ты, — Кириллу, — в позадний возок. Скачите резвей, тянемся уж час который…
— Быстро давай, — Олег кивнул друзьям и сам ловко запрыгнул на передок. Мужик тряхнул вожжами (но не ударил), длинно чмокнул губами и, надвигая капюшон, посмотрел на Олега искоса:
— Меня зови давай Пегаш. А ты-то кто станешь?
— Вольг меня называют, — представился Олег. Мужик крякнул:
— Ну и есть поморский… По делу шукаете, аль от дела стрекаете?
— Людей ищем. Родню, — сказал Олег, подбирая ноги повыше и ставя их на специальную перекладинку. — Двое мальчишек, девчонка. Один мальчишка моих лет, девчонка и второй парень — помладше. Были мы в походе, посёлок наш разорили, а их увезли…
— Эка! — мужик снова посмотрел на Олега. — Да ты накройся, — он набросил на мальчишку край плаща. — Не по месту оделись-то… да и то — дождит у нас вот с как лето пошло-покатилось… Небось саксонцы набежали, полымя белобрысое?
— Они, — Олег отметил слово "саксонцы" — саксы, ага…
— Беда… — мужик покачал головой. — Да не скорбей, саксонцы-то детей умучивать не будут. Найдёте небось, да и выкупите… Сами-то тож грех завели, тож продыху не стало соседям-то? Вот и аукнулось, как в лесу… Мы-то за князем, как за тыном — что саксонцы, что ваш брат — носа не кажут с мечом, товарами расстилаются… А что ж одни-то, что ж князь-то ваш?
