— Чушь! Полная чушь! Нас, действительно, захватили. На трассе. Остановили автомобиль…
— Кто?
— Там была… девушка…
— Просто девушка?
— Что Вы имеете ввиду?
— Не Мастер?
— Нет, конечно!
— А чего ради он тогда стал останавливаться? Он ехал с важной миссией. Он способен на расстоянии, на большом расстоянии определять, является ли человек Мастером. Он не вправе был отвлекаться на посторонних. Заврались Вы, Любовь Авдеевна! — нежно произношу я.
Мои соучастники стоят вокруг нас и молчат. Наблюдают с напряжением на лицах.
— Да как Вы смеете! — пищит она. Но что-то мне не страшно.
— Супер, — вздыхаю я устало, — вот и поговорили по душам. А теперь, сука старая, выкладывай быстро, как все было на самом деле. Расскажешь все правильно, высадим тебя в ближайшем населенном пункте. Нет? Буду тебя ломать, причем с громадным удовольствием.
— Да как ты меня сломаешь, — верещит она и лицо ее искажается, — ты даже не Мастер!
М-да, неувязочка вышла. И тут я чувствую, как во мне волной нарастает сила. Моя. И еще дополнительная. Ура, вовремя. Спасибо ребенку, выручил.
— Так, — говорю, — сейчас проверим. Восприимчивость у Вас шикарная. Где-то 94. Сила… А вот с силой непорядок. У нас, знаете ли, идейников, этот показатель гораздо выше. Вот у Вас 26, а у меня 78. Да, я всего лишь семерка против Вашего одиннадцатого, но давайте посмотрим, что мы можем сделать с Вашей шикарной восприимчивостью. Сергей, Семеныч, подержите даму. Она сейчас дергаться начнет.
Нехорошо, наверное, пытать старушку. Но очень хочется. Да и ребенок мой тоже не против, судя по тому, что продолжает силой делиться. А какие у человека самые большие терзания? Правильно! Сначала совесть, потом страх, вернее, ужас невыносимый, потом…
— Хватит! — кричит она.
Надо же, морда вся в слезах и соплях, как выразился бы незабываемый Георгий.
— Готовы? — интересуюсь я.
— Да!
— Отлично. Тогда по порядку. К ПОПЧ Вас с Егором направил Магистрат?
— Нет.
— НЕТ?!
— Старший Магистр. Он велел Егору встретить меня в Чеширах и сопроводить в Соленое Озеро.
— Зачем он там был нужен?
— Для антидота… — рыдает дамочка, — я вам правду сказала.
— Чудненько. Зачем Мастерам антидот я, примерно, представляю. А что же сами не сделали?
— У нас лабораторий нет соответствующих. ПОПЧ обещали помочь. И у них уже были разработки.
Надо же, она успокаивается. Стойкая, зараза. Надо поднажать.
— Ай! — кричит. И чего так орать? Я же тихонько и только по эмоциональной составляющей.
— Почему именно Егор?
— Молодой, здоровый, одаренный. Под руку попался…
— И зачем его перед этим таскали на заседания Магистрата?
— Он должен был передать ПОПЧ наши планы. Ой, нет, не бейте больше! Я расскажу так, что знаю. Магистрат давно общается с ПОПЧ. У них общая цель — сменить власть в государстве. Но есть проблема — телефонная связь может быть прослушана. Магистрат отправлял посредников, но двух из них перехватили. Не все Мастера перешли на нашу сторону. Некоторые до сих пор служат в Инквизиции. Из проводников быстро вытряхнули информацию. Тогда мы и решили использовать Старостина. Для пробы.
— Он должен был это все доложить руководству ПОПЧ.
— Да, должен был.
— И что?
— Он отказался. Сказал, что это противоречит его принципам.
— И тогда?
— Тогда его стали допрашивать. И приносили ко мне. Я его восстанавливала. Думаешь, мне его было не жалко?
— Да мне все равно, — устало отвечаю я. Кажется, силы во мне понемногу иссякают. Хорошо, что напуганная медичка пока этого не заметила.
— Почему же, — спрашиваю, — он сейчас был в таком состоянии, если Вы его лечили?
— Он пытался бежать. Его оставили слабым, чтобы не было повторения.
— А Вы не знали планов Магистрата? Сами не могли им все рассказать?
— Откуда? Я всего лишь медик! Я знаю лишь то, что Вам сейчас рассказываю.
— Они получили информацию?
— В конечном итоге, да. И уже после этого начали исследования.
— Антидот получили?
— Не знаю. Меня не во все посвящали. Я принимала участие лишь в нескольких опытах.
Черт, ноги подкашиваются, пора прекращать.
— Серега, — прошу я, — поехали.
— А что делать с ней? — сухо спрашивает Сергей. И лицо у него такое… Непроницаемое.
— Оставим здесь.
— Вы обещали! — протестует Любовь Авдеевна, — обещали, что отвезете меня к населенному пункту!
С трудом поворачиваюсь к ней.
— Да, конечно, но это в случае добровольного содействия. А на Вас мне пришлось давить, так что пардон…
Загружаемся в транспорт и выезжаем, оставляя верещащую медичку на лесной полянке.
— Сахар! — требую я, и, не дождавшись его, засыпаю.
Открываю глаза. За рулем Семеныч. Ага, значит, я в седане. Быстрый взгляд назад. Вот он, мой Егорушка, выглядит уже хорошо. Но почему же он в сознание не приходит? Прошу Семеныча остановить автомобиль. Иду к Сергею советоваться. По пути выклянчиваю у Лизаветы бутерброд. Вкусно!
Не успеваю рта открыть, ну, для разговора, как высказывается Артем.
— Он в коме!
— Но выглядит-то он хорошо, — возражаю я.
— Май, он прав, — высказывается Сергей, — Я тоже это чувствую.
А вот Серега у нас выглядит не очень. И Семеныч. И Артем, неловко придерживающий забинтованную левую руку. И только Лизавета пока еще свежа и хороша.
— Прости, Тема, — нужно было сначала заставить ее тебя полечить, — виноватым голосом произношу я.
Он нетерпеливо отмахивается.
— Ерунда, — говорит, — заживет. Вот что с Егором делать, я не знаю.
— Я тоже не знаю, — признаюсь я.
И только Серега молчит и о чем-то напряженно раздумывает.
— Дай-ка, — говорит, — попробую один фокус.
Подходит ко мне и церемонно возлагает руку мне на живот. Стоим две минуты в молчании. Ничего не происходит. Лицо у Сереги разочарованное.
— Он далеко, — говорит проводник, — не могу дозваться.
— А если бы ты, ребенок и Георгий? — спрашиваю я.
— Возможно.
— Поехали к Георгию.
Все кивают.
— По пути, — продолжаю я, — народ по домам развезем. Ну, Артема с Лизаветой обратно на хутор, Семеныча, куда он скажет. Думаю, можно в Стапин. Его там должны принять.
— Ну нет! — возражает Семеныч, — нечего мне делать в Стапине. Я, может, еще с мужем твоим не познакомился. И вообще, мало ли, что может случиться.
Я долго разглядываю его усатую физиономию.
— Михаил Семенович, — спрашиваю, — а почему Вы вообще с нами поехали?
