До начала экспансии оставалось еще несколько часов, и Тхутмертари решила провести их с пользой. Нужно отключиться от суеты мирской, но не так, как отдыхают ничтожные смертные и даже могучие маги. Величайшей владычице необходим особый отдых…
Верховная жрица позвонила в колокольчик. На пороге возник двухметровый детина. Его физиономия выражала такую прирожденную и непритворную злобу, что даже змеяды шарахались от него, когда он проходил мимо. Этого человека Тхутмертари специально извлекла из пыточных подвалов Кеми, где он прежде трудился, чтобы назначить начальником своей личной стражи.
– Дети готовы, Патрас?
– Они ждут твоего повеления, Святейшая.
– Приведи их. Что еще?
– Принц Джосер и принцесса Камия дожидаются позволения войти.
– Вот как? – Она немного удивилась. – Ну так впусти их.
Патрас вышел, отвесив поклон, и взамен него взору королевы предстали Джосер и Камия.
– Вы хорошо выглядите, – такими словами встретила их она.
– Мы будем служить тебе, сестра, – глядя ей в глаза, твердо сказал принц. – Ничего иного нам все равно не остается. Твоя речь сегодня потрясла нас. И мы поведем твои армады на врагов Стигии, как ты того желаешь. Мир содрогнется к вящей славе твоей и Вечного Отца!
Тхутмертари радостно подскочила к брату и расцеловала, желая посмотреть его реакцию на это. Он не отшатнулся; если отвращение и ненависть к ней по-прежнему владели его сердцем, он сумел надежно скрыть их. Это также понравилось королеве. Затем она расцеловала Камию, и та тоже ответила ей своей красивой улыбкой. Тхутмертари возложила свои руки на плечи обоих и, лукаво подмигнув, сказала;
– Даже если вы что-то задумали против меня, а я в этом уверена, мне все равно нравится, как вы себя ведете. Вы не опустились. Вы горды, как то подобает стигийским принцам. Вы готовы сражаться. И, поскольку вы не в силах сражаться со мной, вы сражаетесь за меня. Молодцы! Я не пожалею, что назначила вас военачальниками.
– Не пожалеешь, Святейшая, – с достоинством произнесла принцесса. – Мы принесем Стигии победы, каких она еще не знала. Я уже продумала план морской кампании. Я приглашаю тебя на штурм Бараха, моя королева.
Тхутмертари нахмурилась.
– Тебе предписано было идти на Мессантию, Камия. Так при чем здесь Барах?
Камия снова улыбнулась. Казалось, неудовольствие королевы нисколько не смутило ее.
– Барахские острова – древнее гнездовище пиратов Запада. Тысячи сорвиголов со всего света собрались там, чтобы поискать счастья и доброй добычи на морских просторах. Еще никто и никогда не посягал на их вольницу. Я хочу захватить Барах и заставить морское братство служить Стигии. Присоединив к моему флоту корабли пиратов, я нападу на Мессантию. Аргосцам не останется ни единого шанса.
Стигийская королева восхищенно всплеснула руками.
– Да ты прирожденный полководец, моя милая Камия! До этого даже я не додумалась! Если ты совершишь это, победа над барахской вольницей взаправду станет самой великой морской викторией за всю историю Мира. Подумать только! Если у меня такие враги, какие друзья нужны мне?! Дерзай! А сумеешь?
– Я сделаю все, чтобы не разочаровать Ваше Величество, – сдержанно поклонилась принцесса.
– А ты, Джосер? Не желаешь посвятить меня в свои военные секреты?
– Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне, сестра, ~ молвил тот.
– Этого я тебе обещать не могу. ~ Хихикнув, она погладила его двойной подбородок. – Попроси что-нибудь еще.
– Как раз за этим мы явились к тебе. Святейшая, – проговорил принц. – Разреши взять в поход наших детей, Калис и Натепа.
– Как, и вы не боитесь подвергать малолеток превратностям военной жизни? – деланно удивилась королева.
Камня, пропустив колкость мимо ушей, заметила:
– Они не малолетки. Калис двенадцать, а Натепу десять. Как раз тот возраст, когда уже можно приобщаться к славе. Обещаю, Натеп будет сражаться вместе со мной…
– А Калис – со мной, – добавил Джосер. – Пусть наши дети познают вкус победы вместе с нами. Это все, о чем мы просим, Ваше Величество.
– А может, вы просто боитесь оставить их в Луксуре, со мной?- хитро вопросила Тхутмертари. – Боитесь, как бы с ними не приключилось то, что случилось с Ринией, вашей младшенькой? Напрасно боитесь. Калис не девственница, она носит семя змеядов, а Натеп скоро сам сможет исполнять свой долг перед новой расой. Клянусь Сетом, я не тронула бы их.
Принц и принцесса пожали плечами.
– Мы сказали все, – сказала Камия.
– Решай, сестра. Ты слышала нашу просьбу, – прибавил Джосер.
Золотоволосая девушка одарила их улыбкой, ослепительной и благожелательной, и они снова отметили про себя, как прекрасна она и какая невообразимо черная душа скрывается за этой божественной красотой…
– Я согласна, – просто сказала королева и отпустила их.
Глядя, как за принцем и принцессой закрывается дверь, Тхутмертари задумчиво прошептала:
~ Клянусь Сетом, я не тронула бы ваших детей! Зачем они нужны были мне? А теперь трону. Вы сами напросились, и я не могу поступить иначе.
Вошел звероподобный Патрас и доложил ей:
– Дети здесь, Ваше Величество. Верховная жрица нетерпеливо кивнула.
– Введи их, Патрас. И еще. Доставь ко мне Калис и Натепа, дочь и сына принца Джосера. Да так, чтоб ни принц, ни его жена не видели.
– Будет исполнено, Святейшая, – бесстрастно сообщил стражник, не способный ничему удивляться.
Тхутмертари прошла к небольшой нише и взяла оттуда нефритовую шкатулку. Прозвучало короткое заклинание, и шкатулка открылась. Она была заполнена блестящим черным порошком. Глаза девушки загорелись, и она нервно облизнулась. Да, это как раз то, что нужно, пронеслась в ее голове мысль. В шкатулке находилась пыльца черного лотоса, загадочной травы, растущей в джунглях мертвой реки Зархебы и насылающей ужасные сновидения, в которых грань между жизнью и смертью утрачивает свои очертания. Обычный человек, едва вдохнув аромат черного лотоса, мгновенно умирает. Но опытные стигийские маги издавна используют эту пыльцу для приобщения к тайнам темного знания и в кошмарных снах черпают силы для колдовства…
Заслышав шум, девушка оторвала взгляд от шкатулки. Патрас и с ним еще несколько стражников, людей и змеядов, втолкнули в опочивальню стигийской королевы детей. Тхутмертари насчитала тринадцать девочек и тринадцать мальчиков; последними шли Калис и Натеп. Детям было от пяти до двенадцати лет. Дочь Джосера была самой старшей. Рты детей были заткнуты кляпом, а руки связаны за спиной. Увидев, что находится в нефритовой шкатулке, Патрас смертельно побледнел. Значит, и тебе, животное, ведом страх, ухмыльнулась волшебница. Страх присутствовал также в глазах стражников и, что совсем не понравилось королеве, детей.
