Я подкинул в костер, заготовленный ранее сушняк и спустя пару минут сориентировался в ситуации.
Девчонка, самая маленькая, самая худенькая из тройки юных девушек, уже пришла в себя, несмотря на пропущенный прямой удар в челюсть. Она, молча и злобно смотрела на меня, не пытаясь что-то предпринять. Впрочем, наконечник копья, с которым она кинулась на меня, я уже конфисковал. Вторым нападавшим оказался юный торговц. Он осторожно, без резких движений сел и тоже, как девица молча смотрел на меня.
- И что это значит?
Все молчали. Тут зашевелился старший торговец.
- Видите ли, уважаемый! Мария, моя служанка, очень расстроилась вашим обращением с моим сыном и просто хотела помочь ему...
- А веревку-то зачем резать? Сбежать решили? Вместе?
- Но не сбежали ведь, - заискивающе сказал торговец.
- Это потому, что мы были против, - раздался из темноты бас одного из крестьян.
- Значит зачинщица - Мария?! Пойдем, дружок, привяжу тебя снова.
Я подтащил молодого торговца к его коллегам и снова восстановил целостность тройки.
- Теперь, ты! Интересно, на что ты рассчитывала? Ведь тут оставался его отец, до Вилле-Котре пара дней пути. Даже если бы удрали, то не факт, что нашли бы тропу. Погибли бы... а скорее всего я бы вас нашел и...
- Ты Поля всего изрезал своим мечом! Ему больно! Он может умереть!
- Да, какое там умереть! - скривился я. - Пара царапин только украсит мужчину...
- Но не на заду! - горячо возразила мне девушка.
- А тебе-то что до его зада? Или...
Мария опустила глаза, прикрыла их своими черными длинными ресницами и очень красноречиво промолчала.
"Так. Кажется здесь имеет место быть настоящий лямур-тужур. Служанка папы и хозяйский сынок. Ситуация самая банальная. Но в таком случае наказывать за попытку побега, это всё равно, что наказывать за любовь - бессмысленно. Да и не хочу я быть таким нехорошим человеком... Но и оставить без обещанного наказания нельзя. Дисциплина сразу захромает..."
- Пойдем, привяжемся, шустрая ты наша.
Я восстановил целостность женской двойки.
- Завтра будет некогда. Встанем и сразу в путь. Поэтому накажу тебя прямо сейчас.
Костер уже разгорелся и я без труда обнаружил среди вещей прихваченный мешочек с солью. Соль я высыпал в широкую, но неглубокую лужу с темной, настоянной на палой листве водой, и пошел за воспитательным инструментом к ближайшему орешнику.
Затем замочил пяток розог в луже.
Мария уже не выглядела совершено невозмутимой.
- А... это зачем?
- Ну а как мне тебя убедить, что нам надо добраться до Вилле-Котре в полном составе?
Тут голос подал молчавший до этой поры Поль.
- Лучше меня отхлещи, не трогай Марию!
- Ты невинная жертва! А вот она и побег замыслила, и на меня, вашего временного хозяина с острым предметом кинулась. Она - злодейка! Однозначно!
- Нет...
- Всё уже предрешено!
Я вытащил из лужи розги и подошел к девушкам.
Ее напарницей по двойке была самая старшая из девушек, двадцатилетняя крестьянка.
- Тебя как зовут? - спросил я у нее.
- Джулия
- Джулия...красивое имя... Я тут подумал, Джулия и пришел к такому выводу. Мария - молоденькая девушка и за свое безрассудство уже получила хороший удар в челюсть. На первый раз ей этого хватит. А вот ты гораздо старше и твоя вина очень значительна...
Округлившиеся глазки и ротик Джулии свидетельствовали о непонимании. Следовало объяснить, за что она будет наказана.
- Ты в одной связке с Марией и не могла не заметить, как она перепиливала такую толстую веревку, но не остановила ее. Не попыталась убедить ее, не делать так. И даже не обратилась ко мне, когда Мария понеслась освобождать других... А я для вас столько добра делаю и от работорговцев спас, и кормлю, и дорогу домой показываю... А в ответ что? Сплошная неблагодарность! - я вздохнул. - Ложись милая на животик и подними подол платья до уровня талии. Чуть ниже талии и находится у тебя то место, воздействие на которое по уверениям многих педагогов очень способствует осознанию своих ошибок.
Возражений на сей раз не последовало не только от Марии, что впрочем, было не удивительно, но и от самой Джулии. Она медленно начала поднимать вверх подол своего платья. Я оглянулся. Так и есть. Носильщики, все дружно с горящими глазами наблюдали за происходящим стриптизом.
- Джулия и Мария, перебирайтесь за кустики! Нечего тут стрип-шоу устраивать!
Я без всякого энтузиазма несильно хлестнул несколько раз по белевшей в темноте мягкой попке Джулии. Девушка звонко взвизгивала всякий раз, но без надрыва и даже кажется с облегчением.
"Такие вещи вероятно практикуются в крестьянских семьях и вполне возможно в гораздо более жестком варианте..." - думал я, постегивая розгой девушку по попке.
"Ладно, хватит! Соль подействует, как надо. Спать сегодня она будет на животе, а нести мешок завтра это ей никак не помешает".
- Вставай, Джулия! Идите спать! Всем спать! - объявил я, выходя на полянку из-за кустов.
***
Когда начало светать я поднялся. Поднял и назначенную дежурной пару Джулия-Мария. Девушек даже инструктировать не пришлось. Сказывалась основательное крестьянское воспитание. Я лишь озвучил свои пожелания: для всех сварить ячневую кашу, сдобрить ее салом, срезанным с ветчины, а персонально для Сабрины, как и вчера сварить супчик из ветчины. И всё!
Кормил я Сабрину лично, с ложечки. Она проспала всю ночь, но большого прогресса в заживлении раны не наблюдалось. Понятное дело: целый день лежать на тряских носилках, которые несут шестеро постоянно переругивающихся между собой мужиков и здоровому человеку не просто. Какое уж тут выздоровление. Хотя поела Сабрина без возражений и капризов, молча. Вроде бы держалась молодцом, но по окончании трапезы я углядел у нее, в уголках глаз, слезы.
- Что, Сабрина, очень плохо?
Едва заметный утвердительный кивок.
- Потерпи, Сабриночка, еще полтора дня и мы выйдем на дорогу к Вилле-Котре, а там тебе помогут целители. Эти у меня будут бежать без остановок... - я мотнул головой в сторону завтракавших носильщиков.
- Лучше помедленнее. Очень сильно трясет... - прошептала она.
- Хорошо, как скажешь, - согласился я.
Мы вышли на дорогу лишь к вечеру на следующий день. Состояние Сабрины ухудшилось. Она впала в забытье и я, плюнув на обещание не спешить, безжалостно подгонял носильщиков всеми возможными способами. Включая и угрозы, что если госпожа умрет, то они все тоже умрут, причем немедленно.
- Ты же обещал освободить нас! - пискнул Поль.
