— Я не заразный! — не поддался на провокацию Радий.
— Чем докажешь? — строго спросила я, наступая на наемника. — Где заключение от врача? Где, я спрашиваю?!
— Ты чокнутая! — то ли ужаснулся, то ли восхитился мужчина.
— Я чокнутая?! — тут же завелась я.
— Так, прекратили перепалку, — одернул нас старший из воинов, Меркул, кажется.
Мы пристыжено потупились. Дождавшись, пока воин отвернется, с ехидной улыбкой заявила Радию:
— Счет открыт только вчера, а я уже веду!
— Ты… ты, — возмущенно запыхтел наемник.
Чтобы последнее слово осталось за мной, быстро заскочила на спину Снежка. Радия это категорически не устраивало, поэтому он решил взять реванш:
— Неужели ты назвала коня Пупсиком? — сколько ехидства во взгляде… сколько ехидства! А мне еще расти, и расти до такого мастерства.
— Как ты мог такое подумать? — деланно удивилась я.
— И как же зовут… это чудо природы? — не сдался наемник. «Чудо» возмущенно фыркнуло.
— Снежок, — коротко ответила я.
— Причем здесь снег? — искренне удивился Радий. — Лето ведь!
— Коня Снежком зовут, — невозмутимо проговорила я.
Оставив мужчину во второй раз хватать ртом воздух, я пришпорила коня и понеслась вперед. Сквозь заливистый хохот Власа, который с превеликим удовольствием наблюдал всю нашу перепалку, услышала искренне недоумевающий возглас:
— Так он же черный!
Два дня пути прошли совершенно спокойно, будто мы и не ехали по одному из самых опасных мест королевства. Такое затишье казалось мне не иначе, чем предвестником бури.
«Что-то в последнее время я стала подозрительна, — грустно вздохнув, осмотрела своих товарищей. — Вот их все устраивает. И почему я постоянно выискиваю что-нибудь плохое?»
Я ехала рядом с Меркулом, с которым мне было удивительно легко общаться, несмотря на приличную разницу в возрасте. Воин разменял уже четвертый десяток, но это никак не отразилось на его внешности. Подтянутая спортивная фигура могла заинтересовать женщин и, вполне возможно — девушек помладше. Морщины на лице, умный взгляд — к такому человеку хотелось прислушаться.
— Скажите, Меркул, — начала разговор я. — А вы давно служите у Милорда Евсея?
— Давно, — ответил воин. — Я знаю его с пеленок. Вообще-то моим господином является его отец.
— Тогда почему вы едете с Евсеем? — заинтересовалась я.
— Мы сопровождаем молодого господина в столицу для аудиенции с королем, — и предупреждающе поднял руку. — Прошу, не спрашивайте что за дела у милорда.
— Я и не собиралась, — слегка покривила душой. — Да и не мое это дело.
Повисло молчание, нарушать которое не было желания ни у одного из нас. Как я узнала Радий и Влас были наняты после отбытия из владений Милорда Евсея. А Юлий и Устин служили исключительно семье молодого дворянина. И сейчас они ехали по обе стороны от господина, защищая того от возможной опасности. Я со старшим воином следовала позади них, а приятели-наемники постоянно перемещались из одного конца нашей процессии в другой.
Мужчины прекрасно дополняли друг друга. Если Влас отличался спокойным, рассудительным и даже покладистым характером, тонким чувством юмора, то про Радия сказать такого было нельзя. Настроение наемника менялось каждые пять минут. Он мог хмуриться и буквально через несколько секунд вновь улыбаться. За дни проведенные вместе я так и не могла понять что мне хочется сделать больше: придушить эту язву собственными руками или присоединиться к творимыми им пакостям. Не смотря на постоянные подколки, странные шуточки, расточаемое во все стороны ехидство, наемник сумел расположить к себе всех. Но больше всего Радий любил доставать своего приятеля. Вот и сейчас он занимался этим приятным, но хлопотным делом.
— Со-о-олнышко све-е-тит, — старательно завывал он, умудряясь не попадать ни в одну ноту.
— Прекрати терзать мои уши! — возмущался Влас. Стоит упомянуть, что этот концерт продолжался уже двадцать минут. — Прекрати! Даже бедный волк выть начал. Пожалей хоть его!
Серый действительно выл, только совсем по другой причине.
— Только он сумел по достоинству оценить мой талант, — нагло заявил Радий и обратился уже к волку. — Правда Серый, что тебе нравится? Давай вместе: Со-о-олнышко-о све-е-етит, пти-и-чки-и пою-ю-ут!
— У-у-у-у! — старательно провыли в ответ. Птички, вопреки словам песни, находились явно в обморочном состоянии, потому как ни одной не было слышно. Еще при первых аккордах они испуганно разлетались с насиженных мест.
По какой-то необъяснимой причине Серый постоянно крутился возле наемника. Ему, в отличие от Снежка, мужчина понравился сразу. И теперь он старательно подпевал ему. Надо признать, что эффект получился убойным. Скажу честно: Радий не умел петь. Нет, не так: он АБСОЛЮТНО не умел петь! Голос у наемника был очень даже приятным, только когда он говорил. Но стоило ему начать петь… Змей Всемогущий! Упаси от такого счастья! Более отвратительного вокала я в жизни не слышала!
Подборка песен была тоже… весьма впечатляющей… В смысле, ее не было. Как так покорректней сказать… Радий пел о том, что видел. Например, видел зверюшку и пел о ней, видел кустик и пел о нем… После пятнадцатиминутной баллады об одном таком придорожном кусте, я прониклась к последнему тихой ненавистью и с превеликим трудом преодолела желание спалить его ко всем чертям.
Все-таки удача на этот раз повернулась ко мне лицом, а не противоположной частью и объектом излияния своего таланта Радий выбрал не меня, а Власа. Бедный Влас, мне было его искренне жалко!
Я не сумела сдержать улыбку, наблюдая, как он припустил коня в надежде скрыться от друга. Но Радий не отставал от того, продолжая мерзко петь. Мне начинало казаться, что наемник прекрасно знал об эффекте, которое производит его пение, и получал искреннее удовольствие, наблюдая, как медленно закипают окружающие. Смотря за развлекающимся наемником и переговариваясь с Меркулом, я провела остаток дня.
Когда на лес опустились сумерки, наш небольшой отряд отклонился от основного тракта и запетлял среди деревьев. Останавливаться на ночлег в Темном лесу было глупо, но еще глупее было бы продолжить путь после наступления темноты. Немного погодя мы набрели на небольшую полянку, на которой и было решено заночевать.
Пару часов назад опустился туман, окутав лес белесым пологом. Сгущаясь у земли, он почти не давал рассмотреть дорогу. Видимость была достаточно плохая, что послужило еще одной причиной нашей остановки. В тумане не было ничего необычного, но предчувствие не раз пробежало холодком по выпрямленной в струнку спине.
