— Неужто банда какая? Как узнали? — подскочил Василий Федорович.
Прозвучал ещё один крик, на этот раз с другой стороны деревни. Василий Федорович подхватил свою трехлинейку и выскочил на мороз.
— Может, тюремщики какие? — предположила Марфа Алексеевна, — Или фашисты прорвались?
Оба предположения были одинаково нереальными — линия фронта отстояла почти на двести километров, а лагеря ввиду возможного отступления давно вывезли, о чём Иван Аристархович Марфуше прямо и доложил в процессе заряжания своей двустволки. Справившись с этим делом, он вышел на улицу вслед за милиционером. За это время Василий Федорович успел дойти до края квартала.
Заглянув за угол, он увидел, как поперечной улице двигалось нечто, превышавшее человека ростом минимум вдвое. И этих "нечто" было много, очень много. Одно из них сунулось в дом к Веристовым — Василий Федорович хорошо знал эту семью, будучи в леспромхозе, они с Иваном Аристарховичем частенько заходили к ним, покупали картошку. Глава семьи встретил чудовище ударом топора, прямо по голове — милиционер видел, как открылась дверь и мелькнул топор. Чудище оторвало ему голову, как кукле, и ринулось в дом. Зазвучали истошные вопли — но звучали они не более двух секунд.
Василий Федорович ринулся обратно, к управлению. На крыльце он столкнулся с начальником лесхоза.
— Это не бандиты. Чудовища это… гони Петьку с Марфой, пусть гонят вовсю — авось прорвутся. А сам давай двустволку и полезай в подвал, я тебя сверху вещами прикрою…
Петька не стал спорить и прыгнул в машину. Машина, на удивление, хоть и стояла на морозе несколько часов, но завелась. Василий Федорович подсадил в неё Марфу и пожелал успеха. Полуторка рванула.
Иван Аристархович уже ждал милиционера в открытом подвале. Небольшой подвальчик, скорее, подпольная ниша, был предназначен для хранения ценных вещей — человек в нём едва умещался. Василий закрыл крышку и поставил сверху шкаф — сейф он не осилил. Иван Аристархович слышал, как милиционер вышел на улицу. Прозвучало всего три выстрела — два из трёхлинейки и один из двустволки. И всё. А потом по полу над подвалом затопали тяжелые, нечеловеческие шаги. Чудовище прошло к столу, зачавкало остатками пищи, уронило водку. Потоптавшись, чудовище вышло. Очевидно, запахи пищи и спирта перебили запах человека. Иван Аристархович лежал ни жив ни мёртв. Он не знал, удалось ли прорваться машине. И тем более не мог он знать о том, что небольшой нарост на стволе соседнего дерева был специальным устройством, реагирующим на массовое излучение чувств паники. Его сигнал был получен в штабе боевых магов волшебников. С этого момента сразу несколько магов начали прослушивать телефонные линии в этой области, в лесхоз также была выслана дозорная группа.
Петьке удалось — именно его звонок из соседнего села, в котором был телефон, и был перехвачен уже ожидавшими чего-то похожего волшебниками. Через пять минут над деревней пролетела пара волшебников. А ещё через сорок минут на пригорок начали сыпаться первые маги — первокурсники, чтобы угодить в большой переплёт.
Пятёрка Александра заходила с правого бока деревни, но, поскольку они попали на хорошую, утоптанную дорогу, получилось так, что они подошли к домам раньше, чем застрявшие в огородах передовые группы. В первом доме никого не было, только на полу лежала обгрызенная и не доеденная мужская рука. Все стены дома были в крови.
Пока Александр с Ваулиной проверяли подполье, Наталья Дубровская уставилась широко раскрытыми глазами на руку.
— А чья это рука?
— Ничья, — ответил Майоров, — если хочешь, бери и доедай.
— Майоров! — укоризненно воскликнула Ваулина.
— Движение за домом напротив, — доложил Василий, не перестававший наблюдать за улицей из-за полуоткрытой двери. Темная тень, выдвигавшаяся из-за дома напротив, оказалась еще одной группой студентов, в которую входили Константинос Палиас, Максим Прохоров, Галина Гнатко, Александр Шигарев и ещё один немаг, имени которого Александр не знал. Они принялись исследовать ближайший к ним дом.
— Тут пусто, выходим, — скомандовал Александр и помахал в воздухе волшебной палочкой с огоньком на конце, — для того, чтобы их не прибила с перепугу группа напротив. Они перешли к следующему дому. На противоположном конце деревни послушался шум, засверкали зеленые вспышки. Ребята кого-то нашли.
В следующем доме никого не было, и в следующем доме тоже. Не сговариваясь, они проверяли левую сторону улицы, а группа Палиаса — правую. Группа Палиаса немного отстала, и Александр, не желая оставлять в тылу непроверенный дом, скомандовал замедлить продвижение. Они стояли чуть впереди непроверенного дома, а группа Палиаса только подходила к нему, чтобы начать проверку, когда гаргульи решили, что можно и напасть.
Оказывается, они оттянулись от крайних домов и попрятались в этих двух и следующих за ними домами, чтобы устроить внезапное нападение. Мало того, они спрятались не только в домах, но и везде, где только можно было спрятаться: под крылечками, в колодцах, в сарайчиках и просто в снегу. Их оказалось много, ужасно много. Намного больше, чем двадцатка, о которой говорил профессор.
Они выскочили все сразу и помчались к студентам. Огромные твари, размером под два с половиной метра, они казались невысокими, поскольку во время бега прижимались к земле, но на неровностях они распрямлялись, и становилось видно, насколько они огромные. Ребят спасло только то, что они стояли на улице, достаточно далеко от домов. Александр с Ольгой среагировали быстро. Засверкали зеленые вспышки, первые наступающие упали. Секундой позже застучал автомат Майорова, разбрасывая смертоносные шарики. Александр впервые видел это оружие в действии. В радиусе пяти метров от места падения шарика вся жизнь превращалась в труху. Те гаргульи, у которых только часть тела попадала в зону действия шарика, по инерции делали ещё один шаг или даже несколько шагов, и только потом обнаруживали, что половина тела у них рассыпается трухой, а кровь хлещет наружу. Потом они падали и умирали.
Первую волну наступающих как будто смыло волной. Добрых два десятка тварей повалились на снег и затихли. Но только два десятка! А на ребят бежали десятки, если не сотни гаргулий! У Майорова закончился магазин, и он начал его менять. Савелкин поставил щит, и следующая волна чудовищ наткнулась на невидимую преграду, но надолго их это не задержало. Дело было в том, что второпях Савелкин поставил щит на себя, то есть весь вес наступающих гаргулий пришелся на его не очень тяжелое тело. Его опрокинуло и поволокло по снегу, пока он не уперся в столб ограды. Столбик ограды, которая традиционно строится на севере России из двух горизонтальных брёвен — только для того, чтобы коровы не заходили внутрь, — совсем не был рассчитан на такую нагрузку, и потому накренился и вылетел.
