И в зависимости от местонахождения Руари, так как его медальон был у Руари.
Чтобы не испытывать на себе влияние двадцати рощ, из каждой из которых дул ветер, Павек закрыл глаза и начал поворачиваться на месте, страясь найти направление на медальон. Была возможность, что придурок-полуэльф оставил медальон в хижине холостяков, где он спал, но Павек обнаружил, что он смотрит не на деревню, когда он наконец открыл глаза. Он начал идти, не сказав ни слова.
Акашия позвала его; Телами тоже — он не узнал их голоса. Вот если бы Йохан был среди них, он узнал бы сразу. Но дварф сохранял нейтралитет, не вмешивался, и вскоре единственным звуком, который доносился до его ушей, остался звук его собственных сандалей, идущих по сухой земле пустыни.
* * *
Он ожидал чего-нибудь странного, неожиданного или пугающего, но роща Руари, когда он наконец увидел ее, оказалась сравнительно невысоким переплетением кустов боярышника и молодых деревьев. Она была намного меньше, чем рощи Телами и Акашии, но в остальном похожа. Слабый отблеск друидства висел над этим местом, которое было не больше нескольких сотен шагов в длину. Не было никаких следов самого Руари, хотя боль от отсутствующего медальна в сознании Павека можно было чуть ли не пощупать. Он поколебался, прежде чем войти в цветущий кустарник, и задержал дыхание, так что его легкие просто горели, когда он наконец вошел в рощу. Шипы оставляли кровавые следы на его щеках, но это была просто природа шипов, никакой магии.
— Руари! — громко крикнул он, достаточно громко, чтобы его голос был слышен в любом уголке рощи. — Перестань прятаться.
Ответа не было, да он и не ожидал его. С кряхтением и ругательствами он прокладывал себе путь туда, где был центр рощи. Медальон казался очень близко, рукой можно коснуться, но Руари было не видно.
— Она говорит, что спрятаться в этом месте — твой выбор. Так что ты можешь выйти туда, где я могу видеть тебя. Я не уйду никуда, пока не скажу тебе, что ты сделал совершенно правильно, взломав тайник.
Что-то ударило по черепу Павека. Это мог быть орех или маленький камень; он даже не обернулся.
— Говори со мной, городской червяк.
— Убирайся! — раздался знакомый высокий голос, и еще что-то маленькое ударило его в бок.
Он остался стоять там, где был, глядя прямо перед собой, из рощи. — Мы не может дать Телами разрешить наш спор вместо нас, червяк.
— Я тебе не городской червяк! — Еще один звук броска, более близкий, судя по звуку, и еще один достаточно большой камень пронесся так близко от его лица, что он мигнул.
— Ты действуешь как они: тупо, глупо, считая себя слишком умным, чтобы шевелить мозгами. Я знаю этот сорт городских червяков.
— Ничего ты не знаешь!
Но даже хотя и не было шагов через кустарник, медальон ясно сказал ему, куда повернуться и куда вытянуть руку, чтобы схватить этого городского червя. Руари стал брыкаться, пытался ударить его и даже укусил за предплечье — за что и схлопотал по уху. Потом бросил оглушенного дурака в кусты.
— Если ты хочешь ненавидеть желтомундирных темпларов, червяк, это твое дело, я не возражаю. Я сам ненавижу их, может быть не всех, но некоторых. Если ты хочешь ненавидеть твоего отца или мать, это тоже в порядке вещей. Мне тоже, знаешь ли, не слишком повезло в родителями. В этом мы равны. Но ты хочешь перенести свою ненависть к темпларам на меня, и вот это совершенная глупость, городской червяк.
— Это то, что ты говоришь!
С кулаками, выставленными вперед, и оскаленными зубами Руари вылез их кустов шиповника.
Схватка длилась не больше секунды, Павек просто вытянул руки, схватил мальчишку и швырнул обратно в кусты. — То, что я сказал тебе, правда. Ты…
Руари вздохнул поглубже и опять бросился вперед. У Павека было достаточно времени, чтобы сделать шаг назад, что дало возможность юнцу удариться головой о его живот. Глаза Руари выпятились, медное лицо налилось кровью — вот и весь результат. Был соблазн отступить в сторону, но он остался стоять где стоял, приняв на свой живот всю силу червяка.
Потом оба упали на землю и Руари принялся изо всех сил бить кулаками по его бокам. Йохан неплохо обучил своего ученика; Руари знал, как сжать кулак для досточно сильного удара и куда надо бить. Павек заорал и, ударив, откатился в сторону. Колючий шип шиповника задел его по лицу чуть ниже правого глаза, и когда он встал на ноги, на его щеке красовалась длинная кровоточащая царапина. Вид его крови сделал червя еще более наглым, чем раньше. Мысль о том, что он может получить серьезную рану подхлеснула холодный гнев Павека.
— Ты хочешь что-то доказать, червяк? Сейчас твое время. Покажи мне все, что ты умеешь, и я дам тебе еще одну причину ненавидеть темпларов.
Он принял такую же стойку бойца, которую он продемонстрировал Йохану, но потом опустил кулак, дразня Руари возможностью ударить его в челюсть. Руари попробовал, оставив всю правую сторону без защиты. Павек был тяжелее, быстрее и намного опытнее. Он ушел в сторону от удара Руари, потом ударил сам, дважды, с левой, один удар в челюсть червяку, второй в правое плечо, прежде чем отступить.
Губы Руари затрепетали и, хотя он и пытался, он даже не смог поднять правую руку.
— Достаточно?
Придурок потряс головой и кинулся в атаку. Павек отпрыгнул в сторону, одной рукой блокировал единственную руку придурка, а второй ударил его по ребрам, выбив из него весь воздух. На этот раз Руари даже не удержался на ногах. Он неуклюже повалился в кусты шиповника, стараясь вдохнуть воздух.
— Сколько раз надо вбивать в твою тупую голову, что я тебе не враг? Я не твой отец, и ты ничего не докажешь, ненавидя меня, как если бы я был им. Ты дважды чуть не лишился единственного дома, который у тебя есть, и что ты получил в результате? Я все еще здесь, а ты можешь стать трупом через несколько секунд.
Руари попытался набрать слюны, чтобы плюнуть в ответ, но не сумел.
— Дурак, — прошептал Павек.
Он ударил Руари ногой по ребрам. Мальчишка начал кашлять и задыхаться. Павек взял его в руки и поставил на ноги. Глаза Руари были полны ненависти, он не мог говорить, не мог стоять на ногах, но и не хотел падать в кусты шиповника. Он повис на руке Павека; керамический медальон качался на его шее, достаточно было только протянуть руку. Павек оставил его висеть, зная, что пока полуэльф носит его, он всегда узнает, где находится червяк. Больше его тревожило, что, едва не убив Руари, он не сумел убедить упрямого червяка, что нет ни единой причины, по которой они должны враждовать.
Так они и стояли немного времени, и рука Руари была сжата на руке Павека. Руари никак не мог вдохнуть в себя воздух. Полуэльф тяжело и хрипло дышал, прислонившись к нему, и не мог сделать ничего.
