Они сидели на балконе под круглой желтой луной и беседовали о поэзии. Впрочем, это совсем не было удивительно — чем ближе сентябрь, тем чаще эта тема всплывала в разговорах. Вдалеке протяжно ревел олень, жалуясь на судьбу.
В Городе Осени Хэй Хусянь обычно друзей не заводила. И не заводил. Это было опасно, так как здесь жил Абэ Ясутика. Но на этот раз Хэй надеялся, что все обойдется — его новый знакомый жил у самого Яблочного Канала, у Моста Упавшего Мальчика, а Абэ — в противоположном конце района.
Перед Хэй и Жаном стояли бокалы с вином, с балкона открывался прекрасный вид на канал, за которым вечно белела вечными снегами вечная зима. Хэй раздумывал о том, почему молодой человек предпочел видеть перед собой мужчину, а не женщину, было ли дело в его сексуальных предпочтениях, или же ему просто хотелось иметь друга, которого у него пока не было — Жан попал в Город совсем недавно.
— Да, — говорил Хэй, продолжая прерванный минуту назад разговор, — конечно, ты сможешь подготовиться к конкурсу. Я тебе помогу.
— Здорово, — обрадовался парень. Он был высок и походил на борца. Много энергии, но мало способностей к стихосложению. — Я был бы очень признателен. Ну, я-то не силен в стишках.
Хэй успокаивающе кивнул и заглянул ему в глаза. Тот смутился.
«Видимо, все же сексуальные предпочтения», — решил Хэй, а вслух спросил: — Еще вина?
— Да, да, — спохватился Жан, неловко подставляя бокал.
Хусянь смахнул со лба черную челку и подумал, что бокал с красной жидкостью смотрится в большой руке Жана неестественно. Там гораздо органичнее выглядела бы кружка пива… или дубинка.
Настала тишина. Хэй наслаждался пейзажем и красотой ночи, а Жан натужно сопел, явно чувствуя неловкость.
— Ну… я уже допил, — сказал он. — Давай еще по бокальчику?
— Давай, — согласился Хэй, подвигаясь к борцу поближе.
Утром Хэй проснулся первым и посмотрел на лежащее рядом тело. Жан спал, завернувшись в одеяло так, что наружу торчала только голова, хотя в комнате было тепло, даже жарко. На лбу у парня блестел пот, а на щеках играл нездоровый румянец.
Хэй встал и начал неторопливо одеваться, чувствуя прилив сил.
— Хороший попался, здоровый! — радостно заявил из кармана резкий женский голос. Хэй вздрогнул. — Еще на неделю хватит, не меньше!
— Ну вот еще, больше я сюда не вернусь, Печать! И не могла бы ты говорить тише!
Нет, конечно, экземпляр был отменный, но совсем не во вкусе Хусянь. Ему нравились натуры утонченные. К сожалению, утонченные натуры имели тенденцию очень быстро заканчиваться.
— Это может привести к проблемам, — заявила Печать авторитетно.
Хэй и сам это понимал.
К полудню Жан проснется с тоской в сердце и, испепеляемый жаром любви, бросится искать своего знакомого. Вернее, жаром страсти. В Городе, где было не так уж много мест для того, чтобы скрыться от тоскующих возлюбленных, подобная тактика частенько не срабатывала.
Именно поэтому здесь Хэй обычно действовал по методу «пей до дна». Совесть он свою успокаивал тем, что выбирал тех, кто вряд ли попал бы в списки одобренных поэтов — чем закончить жизнь с отрубленной головой, лучше уйти в объятиях страсти, зачахнув от любовного томления. Во всяком случае, так казалось Хусянь.
Он еще раз окинул взглядом нового возлюбленного. Но нет, в этом случае весь его гуманизм исчезал при воспоминаниях о прошедшей ночи.
— Вряд ли этот меня найдет, он не выглядит особенно умным, — сообщил он Печати. — Один раз сделаю исключение.
* * *
С астрологией в Городе были проблемы. Самая очевидная из них — звезды светили совсем не те.
По смутным воспоминаниям жителей Города, в небе они раньше видели другие созвездия. Многие уважаемые люди сходились на том, что звезды совсем не должны образовывать на небе симметричные узоры, которые перемещаются, как в калейдоскопе, образуя новые паттерны каждую ночь. Несколько звезд всегда оставались на своих местах, это было замечено давно, а остальные перемещались вокруг них по странным траекториям.
К тому же, проверить правильность составленного гороскопа было трудно — прошлого-то никто не помнил.
К счастью, еще до Ясутики энтузиасты занимались этим вопросом, так что ему не пришлось начинать работу с нуля. В библиотеке при Храме Тысячи Богов имелось несколько солидных томов по местной астрономии и пара книжек, случайно оказавшихся при себе у попавших в Город. Книги о других небесах не годились здесь, но в них можно было найти несколько приемов, пригодных и для Города.
Составлению карты неба и исследованиям в этой области он и посвятил все свое свободное время. Когда предварительная работа по сведению материалов воедино и исправлению явных ляпов была завершена, Абэ составил первый гороскоп.
Вполне естественным было, что составил он его для Линор Исет — одной из немногих, родившихся в Городе. Ее дату и место рождения он знал точно. Для остальных приходилось использовать дату их появления в Городе и расположение их жилья здесь же. В этом была своя логика — люди появлялись здесь, ничего не помня о прошлом, в этом походя на младенцев. Правда, большинство открывало глаза в первый раз под этим странным небом уже в зрелом возрасте, но кто сказал, что рождаться можно только ребенком? Возможно, это был просто другой вариант рождения. Может быть, в разных мирах и рождались по-разному.
Гороскоп Линор оказался удивительно точен в одних местах и не очень точен в других. Видимо, работы еще предстояло много. Но все же Абэ был на верном пути — некоторые вещи по нему было видно очень отчетливо. Ясутика напряженно уставился в схему — но и здесь он замечал странные вещи, например то, что девушке суждено было уйти из Города. Это могло быть ошибкой, а могло быть правдой. Во всяком случае, от Хэй он слышал историю о пиратах, и в ее свете это не казалось таким уж невероятным.
Вспомнив о Хэй Хусянь, Абэ решил, что следующий гороскоп будет его. Хэй был лучшим другом Ясутики в Городе и очень интриговал мага. Было в Хэй что-то немного странное, иногда казалось, что он скрывает то, о чем Абэ неплохо бы знать. Колдун потянулся было к перу, но потом что-то его остановило. В груди вдруг возникло неясное щемящее чувство. Одно было ясно — составлять гороскоп Хэй ему очень не хотелось, а своим предчувствиям маг привык доверять. Поэтому он решительно вывел на листке бумаги свое собственное имя. Если уж проверять, так на себе.
Гороскоп вышел странный. Там все было правильно и совпадало с действительностью, только… только оказалось, что Ясутике суждена очень важная для него встреча, которая изменит всю его жизнь. Самым интересным было, что встреча, если верить гороскопу, уже произошла. Сам Абэ никаких важных встреч не припоминал — с того времени, как он сюда попал, жизнь его была размеренной и почти не менялась. Неужели он что-то пропустил?
