— Очень рад вас всех видеть! — сказал он, широко улыбаясь, а его руки широко раскрылись, как будто для того, чтобы обнять весь зал.
— Что стало с его рукой? — прерывисто выдохнула Гермиона.
Она была не одной, кто это заметил. Правая рука Дамблдора была почерневшей и выглядела мёртвой, как и в ту ночь, когда он вызволил Гарри у Дурслей. В зале начали шушукаться; Дамблдор, всё правильно поняв, чистосердечно улыбнулся и накинул пурпурно-золотистый рукав своей мантии на свою рану.
— Совершенно не о чем беспокоится, — сказал Дамблдор. — Сейчас… привет нашим новым студентам, и добро пожаловать обратно старым! Следующий год, полный магического образования, ждёт вас…
— Его рука была в таком состоянии, в котором я её видел этим летом, — прошептал Гарри Гермионе. — Я думал, что он её вылечит к текущему времени, или мадам Помфри сделает это.
— Она выглядит так, будто она отмерла, — сказала Гермиона с отвращением. — Но ведь существует совсем немного неизлечимых ранений… старые проклятия… ну или яды без противоядия…
— … и мистер Филч, наш смотритель, просил меня сказать, что запрещено покупать любые вещи в магазине Магические Трюки Уизли. Все, кто хочет играть в квиддич за свой факультет, должны записать свои имена главам их факультетов. Мы так же ищем нового комментатора матчей. Мы рады приветствовать нового члена преподавательского коллектива в этом году, профессора Слагхорна…
Слагхорн встал, его лысая голова поблескивала на свету свечей, а его живот затенил стол.
— … Это мой бывший коллега, который согласился занять свой старый пост учителя Зельеварения…
— Зельеварение?
— Зельеварение?
Это слово пронеслось по всему залу, так как люди не поняли, расслышали ли они Дамблдора правильно.
— Зельеварение? — сказали Рон и Гермиона вместе, начиная глазеть на Гарри. — Но ты же сказал…
— Профессор Снейп, тем временем, — сказал Дамблдор, повышая голос, чтобы перебить бормотание в зале. — Займёт пост Учителя по Защите от Темных Искусств.
— Только не это! — сказал Гарри так громко, что многие головы повернулись в его направлении. А его это не волновало; он просто разгневанно уставился на стол преподавателей. Как могли Снейпу дать работу по Защите от Тёмных Искусств после всего? Разве это не было широко известно многие годы, что Дамблдор не очень доверяет Снейпу, чтобы дать ему этот пост?
— Но Гарри, ты ведь сказал, что профессор Слагхорн сбирается преподавать Защиту от Тёмных Искусств! — сказала Гермиона.
— Но я действительно так думал! — ответил Гарри, напрягая мозги, чтобы вспомнить, когда Дамблдор сказал ему это, но сейчас, когда он начал думать об этом, он не мог даже вспомнить, чтобы Дамблдор когда-либо говорил ему, что Слагхорн вообще собирается преподавать.
— Снейп, который сидел справа от Дамблдора, не встал, когда упомянули его имя; он просто лениво поднял руку, как ленивое признание аплодисментов со стороны слизеринского стола. Гарри был уверен, что увидел выражение триумфа на лице, черты которого он так ненавидел.
— Ничего, есть в этом одна хорошая вещь, — сказал он свирепо. — Снейп уйдёт к концу года.
— К чему ты клонишь? — спросил Рон.
— Эта работа проклята злыми чарами. Никто не продержится на ней больше года… Квирелл вообще умер, работая на этом посте… Лично я собираюсь держать мои пальцы в скрещенном состоянии за ещё одну смерть…
— Гарри! — сказала Гермиона укоризненно.
— Он, должно быть, просто вернётся на должность учителя Зельеварения в конце года, — благоразумно сказал Рон. — Этот Слагхорн возможно не захочет задерживаться здесь надолго. Моуди ведь не захотел.
Дамблдор прочистил горло. Гарри, Рон и Гермиона были не единственными, кто разговаривал в это время; весь Большой Зал был вовлечен в жужжащее обсуждение того, что Снейп, в конце концов, достиг своей цели. Внешне равнодушный к сенсационной природе новостей, которые он только что изложил, Дамблдор больше ничего не сказал о переназначениях учительского персонала, но подождал секунду, чтобы быть уверенным, что тишина будет абсолютной, перед тем как он продолжит свою речь.
— И теперь, так как все в этом зале знают, Лорд Волдеморт и его последователи становятся всё сильнее и сильнее.
Напряженная тишина повисла в зале, после сказанных Дамблдором слов. Гарри пялился на Малфоя. Малфой не смотрел на Дамблдора, но поднял свою вилку вместе с волшебной палочкой в воздух, будто он находит речь директора недостойной его внимания.
— Я не могу с достоверностью сказать, насколько опасна ситуация на данный момент, а также сколько заботы о собственной безопасности каждый из нас в Хогвартсе должен применить. Защитные укрепления замка были усилены в течение этого лета, мы защитили его новыми и более мощными способами, но мы даже в этом случае не должны проявлять неосторожность, начиная с учеников и заканчивая учителями. Посему я побуждаю вас придерживаться всех ограничений безопасности, которые ваши учителя могут на вас возложить, хоть вы и можете найти их обременительными… в частности, правило, по которому вам не разрешается выходить из замка в определённое время. Я умоляю вас, если вы заметите что-нибудь подозрительное внутри или снаружи замка, немедленно сообщить о виденном члену преподавательского коллектива. Я верю, что вы будете вести себя правильно и предельно осторожно для вашей собственной безопасности, и безопасности других людей. Глаза Дамблдора окинули всех студентов прежде чем он улыбнулся ещё раз.
— А сейчас ваши кровати ждут вас, настолько тёплые и комфортные, насколько вы можете себе представить, и я знаю, что в ваших интересах хорошо отдохнуть перед завтрашними занятиями. Посему, позвольте нам сказать вам спокойной ночи.
С обычным оглушающим скрипящим шумом, скамьи отодвинулись, и сотни учеников начали выходить из Большого Зала по направлению к их спальням. Гарри, который никуда не спешил идти с этой таращащейся толпой, дабы не проходить рядом с Малфоем и не давать ему повода пересказывать историю с разбитым носом, тянулся позади, позволяя большинству гриффиндорцев проходить вперёд. Гермиона бросилась вперёд, дабы выполнять свои обязанности префекта, в роли пастушки для первоклашек, но Рон остался рядом с Гарри.
— Что на самом деле произошло с твоим носом? — спросил он, так как они уже были позади толпы, выходящей из Большого Зала, и никто другой не мог подслушать их разговор.
Гарри всё рассказал ему. И это было признаком того, что их дружба особенно сильна, когда Рон не рассмеялся.
