«Слушать чтобы слышать… Не могу перестать думать про этот странный сон. Он не выходит у меня из головы. Да и кто мне сказал эти снова? Совсем не помню. И так всегда. Наверное, я просто слишком сильно хочу чего-то необычного в своей жизни и начинаю предавать особое значение обыденным вещам.» — промелькнуло в голове Алекса. Он отодвинулся от окна и немного прикрыл непослушную деревянную раму, подкладывая под нее потрепанный учебник географии, чтобы не открылось. Юноша придвинулся обратно, и положив руки на парту, а на них голову, задремал.
— Где я? — тихо произнес Ал. Он стоял посреди поляны с зелено-желтой травой, местами отливающей в алый оттенок. Поднять взгляд и осмотреться. Простая задача, только от чего-то глаза прикованы к земле, и поднять их… Страшно. Необъяснимое чувство страха сковывало, а ощущение пристального взгляда в затылок не покидало сознание. Оно обычно не возникало без повода, а когда появлялось, невольно вспоминались дни, навсегда оставшиеся в памяти. О, как же хотелось просто стереть их и навсегда забыть, хоть они и сделали юношу тем, кем тот сейчас является. Сердце сильно билось, а его пульсирующие удары разносились по всем частям тела и сильно отдавались в пятках и пальцах. Паническая атака сковала по рукам и ногам, заставляя стоять на месте и не двигаться. Затылка коснулся прохладный ветерок, похожий на дыхание, и в этот момент, найдя в себе силы, он резко обернулся, и не увидел ничего, кроме простирающегося края обрыва далеко вперед.
Повернув голову в сторону, перед ним простилали далеко вглубь выгоревшие и иссохшие стволы деревьев, обуглившиеся до черноты. Похоже, здесь случился сильный пожар, и лес теперь не сможет восстановится. По крайней мере, в ближайшие десятилетия. Где-то далеко за ними виднелся высокий холм с огромным замком. Разглядеть его с такого расстояния не представлялось возможным, а среди стволов и обломков деревьев просматривалась лишь одна темнота. Это сразу натолкнуло на мысли, ведь еще довольно светло, и в таком месте, где нет даже листвы, на столько сильной тени взяться просто не от куда. Юноша посмотрел в другую сторону, глядя перед собой. Обрыв. Подойдя ближе, вместо ожидаемого вида на океан, предстала необычная картина: да, вода там несомненно была, только вот по ней плавали цельные пласты земли. Большие, маленькие, где-то вдалеке вообще огромные. На них росли кусты, деревья и прочая растительность, на маленьких обычная трава. По необъяснимой причине, она не становилась выше и держалась в районе подстриженного газона, словно кто-то каждую неделю ее подстригает. Крутой склон не позволял спуститься и посмотреть ближе, можно лишь наблюдать с высоты на невиданную красоту. Под определенном углом обзора многие травинки тускло поблескивали, отдавая приятным, розово-золотым сиянием. Некоторые участки загадочных островов темнее других, и даже небо в тех местах не просматривалось. Иногда там мелькало что-то светлое, и также быстро пропадало, как и появлялось. Голубовато-розоватый оттенок над головой наводил на мысли о закате, только вот одно весомое «но» все портило: солнца нет. Нигде. Свет здесь есть просто как данное и не боле.
— Как тут красиво. — слегка улыбнувшись, произнес Алекс. Он с восхищением смотрел в сторону горизонта, и вдохнув полной грудью, успокоился. В воздухе витал приятный аромат мяты и свежескошенной травы. Решив осмотреться, парень двинулся вдоль обрыва. Заходить в лес слишком стремно, это место вызывало негативные эмоции и совсем не хотелось связываться с таким чудом природы. В любом случае, обрыв, как и лес, не бесконечен, а прогулка здоровью не вредит. Размышляя о данном месте, Орланский пришел к выводу, что сейчас спит, и это не более, чем сон. Довольно необычный и красивый. Его больное сознание решило скомпоновать всю прочитанную фантастику и таким образом родился собственный мирок, еще не изученный даже самим автором. Уходить отсюда совершенно не хотелось. Гулять так можно целую вечность. Самым необычным, пожалуй, оказалось даже не отсутствие солнца, а посторонних звуков. Ни ветра, ни пенья птиц или жужжания насекомых. В сгоревшем лесу, разумеется, животных не будет, но вот жуков никто не отменял, ведь трава сохранилась. Юноша присел на корточки, проводя пальцами по мягким травинкам, тщательно раздвигая их и не находя там ни одной букашки.
— Да что я делаю? Это ведь сон, он не подчиняется привычным правилам. — тихо произнес Ал, успокаивая сам себя. Тем не менее, ощущение чьего-то присутствия не покидало юношу. Чужие взгляды так и падали на его несчастную спину, просверливая в ней дыру, заставляя ускорить шаг, а вскоре сорваться на бег. Усталость совершенно не чувствовалась, также, как и конец данного обрыва совершенно не приближался. Как только ему надоело бегать, Орланский остановился. Он тихо вздохнул, глядя на обугленные деревья и медленно подходя к ним. Старый замок привлекал внимание, и любопытство брало свое.
— Ладно, думаю… Другого пути нет. Как-то же я должен был сюда попасть. Черт, почему я не просыпаюсь? Не нравится мне это все. — Алексей внимательно смотрел на обуглившиеся деревья и топтался на месте в сомнениях. Тишина давила на уши, хотя бы собственный голос разбавлял ее, делая ситуацию немного приятнее и привычнее. Пара шагов, и он пересек границу тьмы и света. С каждым шагов вокруг становилось все темнее и темнее, пока перед собственным носом ничего не стало видно. Чувство тревоги начинало накатывать по нарастающей, а откуда-то сзади послышался треск веток. Идти обратно сразу стало страшнее, чем вперед, поэтому Орланский продолжил делать аккуратные шаги, протягивая руки вперед и щупая обгоревшие стволы деревьев. С левой стороны послышался тихий скрежет веток и громкий щелчок падения одной из них. Юноша остановился, затаив дыхание, боясь пошевелится. Сердце случало так громко, что казалось, словно находящиеся рядом могут слышать его. Алекс прекрасно понимал, как сильно воображение начинает работать в таких ситуациях и любой звук приобретает совершенно иную окраску. Наступила тишина, снова сдавливающая уши. Юноша сделал шаг вперед и тут же почувствовал резкую боль чуть выше запястья на руке, касавшейся ствола дерева.
Ал резко открыл глаза, подскакивая на месте. Сердце колотилось как безумное, дыхание сбилось, а тело пробирала мелкая дрожь. Единственное, что запомнилось из сна — дикий страх перед темнотой. Пушистая челка прилипла к вспотевшему лбу, а зубы тихо стучали друг о друга. Юноша прерывисто дышал, сглатывая тугую слюну в пересохшее горло. Он мог сидеть и трястись так очень долго, ловя на себе вопросительные взгляды психолога и друга. Его паническую атаку перед кошмаром прервала резкая боль на правой руке. Ал медленно опустил на нее взгляд и с ужасом увидел, как над манжетой, по белоснежному рукаву рубашки расползается алое пятно крови.
— Боже, Алекс! — вскрикнула Анастасия. — Откуда кровь?! Ты где так руку успел разобрать?! Расстегивай манжету! — от эмоциональных возгласов женщины ребята тут же обратили внимание на жертву обстоятельств. Она подскочила, доставая из висящего на стене шкафчика медикаменты для обработки и перевязки раны. Не менее ошарашенный Алексей расстегнул манжету дрожащей рукой, поднимая ее и замирая в ужасе. Он вмиг побледнел до состояния Лолиты, тихим призраком подкравшейся к нему поближе, чтобы посмотреть и напугать в самый неподходящий момент. На руке красовался длинный и аккуратный, довольно глубокий порез, сделанный чем-то очень острым и широким. Плоть прорезана глубоко, и на такую рану придется накладывать швы. Кровь продолжала литься и капать на тетрадь, быстро впитываясь в бумажную обложку.
— Нифига себе… — тихо прошептал Стас. — Ты когда и чем так? Зачем?! Алекс… — юноша находился в состоянии шока, также, как и все присутствующие. Анастасия наложила жгут выше раны, и больше не решилась ничего делать. Она достала мобильник, вызывая скорую. На многочисленные вопросы, возгласы и причитания Ал совершенно никак не реагировал, молча смотря на руку и вспоминая отрывок сна, где получил рану на том же месте. Это звучало как полнейший абсурд, но иначе ее никак невозможно объяснить. Боль разливалась неприятным, пульсирующим ощущением по всей руки. От вида крови перед глазами начала плыть картина, и непонятно, как парень мог мечтать стать хирургом, если от такого зрелища перед глазами начинает темнеть. В кабинет ворвалась причитающая медсестра пышных форм. Можно даже сказать, очень пышных. Женщина всегда носила короткую стрижку и ее русые кудряшка забавно топорщились в разные стороны. Она очень эмоционально говорила на повышенных тонах, от чего уши закладывало даже у людей с плохим слухом.
