От автора:
Насада — речное плоскодонное, беспалубное судно с высокими набитыми бортами, с небольшой осадкой и крытым грузовым трюмом. Имело одну мачту и парус. Ладей тогда еще не делали))
Грамота — в данном случае — купеческая грамота, которая выдавалась выборным князем торговцам.
Зипун — верхняя мужская и женская одежда.
Вено — выкуп за невесту, уплачиваемый женихом.
Глава 5
— Нельга, иди-ка. Опять твой пришел. Глянь, стоит, красуется, — Новица-Вейка стояла на крылечке небольшого опрятного домка. — Вот имя-то прямо по нему — Тихомир. Слова не допросишься, тихий да мирный.
Нельга услыхала, взметнулась с лавки, косу за спину перебросила и бегом в сени. Подхватила зипун, накинула на плечи и к Тише. Тишеньке…
Как полюбила, когда, за что и сама не могла понять. Тихомир Голода красив, не отнять — глаза голубые, кудри мягкие пшеничные. Стать видная — плечи широкие, руки крепкие.
Сокуры особняком держались среди Луганских. Молча и тихо. Однако людей не сторонились — трудно прожить наособицу. То там, то тут попадался Нельге на глаза красивый парень. Не заговаривал, но смотрел так, что делалось тепло и боязно, а вместе с тем и окатывало приятной тревогой, шевелило сердечко затаенным девичьим.
Однажды после посиделок у Рознега Новика пошел Тихомир провожать Нельгу по вечерней поре. Молчал, но и не отставал. А Нельга волновалась-тревожилась, все никак не могла унять бешено стрекотавшее сердечко. У своего подворья остановилась, обернулась к парню и вымолвила:
— Что ж провожатый такой тихий попался? Ай, слова по дороге растерял?
— Слова что? Звон пустой. А ты красивая, Нельга. И молчишь все время. То любо мне, — голос тихий и нежный, а взгляд теплый.
— Так уж и любо, Тихомир?
— Любо.
С тех пор о сердечном он не говорил, а Нельга и не просила. Гуляли вечерами, смотрели на одно и то же, видели одинаково. Со временем и сама Нельга уверилась — зачем слова, когда и так все ясно.
С Тишей ей покойно было, нежно. Бывало, усядутся на поваленную березку на берегу полноводного, светлого Молога, и смотрят, как бегут-перекатываются глубокие воды его. Нельга склоняла светлую голову на плечо Тихомира, тот обнимал ее осторожно за плечи и сидели до темноты, будто говорили молча. В такие вот дни чудилось Нельге, что отступает злость ее, горе прячется, а месть кажется не такой уж и нужной. Легче становилось рядом с ним. За то и любила, голубила Нельга красивого нежного парня.
Он провожал домой, тихо касался губами ее губ, гладил теплой ласковой ладонью ее волосы и отпускал. Уже в хоромцах, на лавке широкой возвращались к Нельге тяжелые мысли о мести и удушливая злоба. Дышать тяжко, жить муторно. И ждала девушка новой встречи с любым, коротала дни свои за работой.
Но была и малая ложка горя в том сладком любовном меду. Сильно боялась Нельга, что Тиша заговорит о вено. Знала, что женой его стать не может. Месть Военегу Рудному — дело опасное, а тянуть Тихомира на верную погибель не могла никак. Любила крепко. Знала, что недолго продлится радость девичья, с того и смотрела на Тишу подолгу, все старалась запомнить любовь свою первую, а там кто ж знает, может и единственную.
— Тиша, здрав будь, — Нельга подошла к воротам, где ждал ее парень. — Идем нынче к Мологу?
— У воды знобко еще, Нельга. Лучше промеж изб держаться. Идем вдоль улицы, а там наискось к дому волхвы, — Тихомир кивка дождался, сам в ответ головой качнул и повел девицу.
Она впереди на шажок, а он за спиной ее, словно приклеенный. Хрустит под ногами крупчатый подтаявший снег, пахнет талой водой весенней. И запах тот шальной будоражит кровь молодую, веет скорым теплом, радостью летней, близкой.
В конце улицы у дряхлого домка Суропиных наткнулись на шумную, веселую толпу парней и девчаток.
Впереди всех красавица Цветава Рознеговна, рядом с ней нарядный парень — высокий, крепкий. Нельга поняла, что он и есть тот самый жених Новиковский — Некрас Квит. Звала ее тётка Снежана на смотрины да Нельга отмолчалась, а потом и вовсе не пошла. Опасалась чужаков — а ну как узнает кто, что она и не она вовсе, а беглая Лутак?
— Тишенька, Нелюшка, — голос Цветавы сочился сладостью непривычной. — Все гуляете, все бродите. А и чего ж не походить? Дело-то молодое, любовное.
Смех красивой дочки Новика прозвенел колокольцем, только Нельга не поверила ему. Знала давно, что Цветава девица жесткая, иной раз и злая.
— Здрава будь, Цветавушка, — широко улыбаться не стала, лгать лишний раз не пожелала.
— Айда с нами, — Цветава махнула белой рукой, сверкнула новым обручем на запястье. — Чего одним бродить?
Нельга и догадалась — хвастаться будет женихом и подарком его. Открыла уж рот, чтобы отказаться, но Тихомир опередил, молвил:
— Нам покамест и вдвоем не скучно, Цветава Рознеговна, — улыбнулся светло, взял Нельгу за руку, мол, идем, чего стоять.
Пока болтали, толпа веселая далеко ушла, унесла с собой смех громкий и шутки озорные. Нельга оглянулась на них, поглядела вслед, а потом взгляд перевела на Цветавина жениха. Лучше бы не смотрела…
Глаза Некраса будто светились, иначе не скажешь. Нельга от такого его взгляда вздрогнула, попятилась, но разума не утратила. Сделала малый шажок и скрылась за широкой спиной Тихомира. А Квит, как нарочно, вбок подвинулся и снова уставился на Нельгу.
У нее от дурных мыслей сердечко застучало быстрей! Чего смотрит, а? Неужто признал? Вроде не знакомы и раньше-то не виделись. С того Нельга лицом посуровела и глянула прямо на Некраса. А тот, приметив взгляд недобрый, бровь вскинул, но смотреть не перестал.
— Нелюшка, завтрева у нас гулянье в дому. Ты приходи, чай родня, не чужачка, — Цветава заливалась соловушкой. — И Тишу приводи. Одной-то тебе, поди, скучно будет, а?
И снова смех колокольцевый, но лживый и прохладный.
— Спасибо, Цветава. Я до гулянок не охоча, — Нельга от Некраса отвернулась, но знала, что все еще смотрит, глаз не отводит. — Невеселый гость из меня.
— Вот и развеселишься. Некрас-то мой — затейник. Он скучать не даст. Да, любый? — Цветава взяла жениха за руку, улыбнулась светло.
— Верно. Приходи, Нельга, — голос у Некраса глубокий, певучий. — И ты, Тихомир, заходи.
- До завтрева еще дожить надо, — отозвался Тихомир негромко. — Прощевайте. Идем, Нельга.
— Идем, Тишенька. — Нельга пошла быстро, не желая более смотреть в темные глаза Некраса Квита и слушать Цветавины лживые речи.
И снова скрипучий талый снег под ногами, тишина сумеречная. А и хорошо было Нельге идти просто так, зная, что за спиной ее Тиша любимый. Жаль одним недолго пришлось гулять. У подворья волхвы их снова окликнули.
— Нельга, что ж не зайдешь? — сама волхва стояла у ворот своего дома.
— Здрава будь, Всеведа, — Нельга легонько поклонилась, иначе никак, ведь сама волхва!
— Давно уж жду. Ай, боишься? — голос добрый, а взор внимательный и серьезный.
— Не боюсь, Всеведа, — Нельга выпрямилась, взгляда не отвела.
— Вот так-то лучше. Так ты приходи. Токмо одна, без Тихомира. Посидим, поговорим, — вроде приказала.
— Приду. Благодарствуй.
Тихомир тоже головой кивнул, мол, почтение тебе, волхва. Потянул Нельгу за рукав и уж далее шли они обычным своим порядком — молча, тихо и благостно.
У домка Нельгиного остановились. Она ждала поцелуя… Тиша нежно и легонько коснулся губами, погладил волосы ладонью, а вот Нельга вздохнула грустно. Уж сколько времени вместе, а он все нежно да тихо. Девичье молодое просило большего, а Тиша…
Простились тепло и разошлись по домам. Только вот Нельге дом не в радость. Новица совсем плоха сделалась. Только про Военега и говорила. Все ждала заветного часа, когда приедет он и получит месть свою. И он сам и его дружинные. Вот и сейчас, как только Нельга ступила на порог, Новица бросилась к ней: глаза сверкают, брови высоко выгибаются.
