— Едет! Едет он! Наозоровался на границах-то. Слышь? И дружину ведет. Два года ждали, Медвяна. Два! — выкрикивала, будто радовалась.
— Тише, тише Веечка, — Нельга прижала ее голову к своей груди. — Не называй меня так. Услышат.
— Пусть слышат. Скоро уж… — но голос умерила, обняла Нельгу и замолкла.
— Правда едет?
— Верное слово. Нынче слыхала от закупа Новиковского. Через месяц-другой ждут. Ты уж будь настороже.
— Буду.
Сказать-то сказала, а сердечко заныло-забилось. И все о нем, о Тишеньке. Стало быть, близка разлука.
Ночью уж на лавке под теплой шкурой металась-ворочалась. Месть из головы не выкинула: мать с отцом часто снились, ждали расплаты. А вот Тихомир… Решила Нельга, что станет его и безо всякого вена. Кто знает, какой судьбой боги оделят? И не убьют ли после родственники Рудного?
Утром приехал с дальней заимки Богша, выслушал Новицу, насупил брови, кивнул, молча, мол, понял. Поманил за собой Нельгу во двор. Та подхватила ведро, вроде за водой к колодцу собралась.
— Одумайся. Ведь убьют тебя. Кому с того хорошо сделается? Мать с отцом не вернешь, а себя погубишь.
— Не могу, дядька, не могу. Каждую ночь снятся и мама, и батюшка. А еще ребятёнок Желаны. Помнишь ее? Вдова Добрева. Сыночку ее дружинные шею своротили. Я еще помню, как он в сугробе в одной рубашонке лежал. И не проси, Богша. Не спущу, — Нельга сверкнула зелеными очами, руки на груди скрестила, будто отгородилась от Кривого.
Тот помолчал немного, поглядел на двор, на дом и высказал:
— Ну, раз так, то пропадать вместе будем. Ты вот что, Нельга, как решила, так и делай. Дурман-то приготовила? Разумница. А я ужо расстараюсь, вывезу тебя с Новицей. Покумекаем еще.
Нельга кивнула и обернулась на громкий смех редкой завлекательности. Из тех, которому хочется и можется вторить.
— Вона, глянь. Идет подрунька твоя. Иди нето, прогуляйся до колодезя. Я тебя в сарайке жду. Травки для медовухи мне соберешь? Ну, добро. Иди уж, мстявая.
Кривой ушел, а Нельга поторопилась навстречу подруге своей из местных — Званке.
— Нельга, где ж бродишь? Ищу тебя у колодезя, а там токмо бабье сварливое.
Нельга уж собралась ответить, но не понадобилось. Званка завсегда сама на вопросы-то свои отвечала. Оттого и подружились.
Молодая вдовица рода Красных приметила молчаливую Нельгу, не постеснялась подойти и заговорить. Вот с того дня и дружили Звана и Нельга. Сейчас симпатичная двадцатилетняя женщина махала рукой, манила пойти поболтать. А где ж еще лясы точить, как не у Ямкиного колодца? Самое ушлое место во всей Лугани. Там собирались девки, бабы, старухи и всласть чесали языками. Кто кого, кому с кем, зачем да почему — все там выведывалось, передавалось из уст в уста и летело по городищу. Мужики то место обходили большим кругом: не приведи Перун попасться на язык бабской толпе.
— Идем нето, — Звана взяла Нельгу под руку и потянула. — Нынче Шелепиха своего сынка расписывает. Вот врет, баба, я аж заслушалась! И богатый он у нее, и сильный. Да видала я того Замяту — дурак дураком. Зенки выпучит, брови под волоса возведет — на Новиковского мерина похож. Чего? Не помнишь? В начале зимы, когда тебе восемнадцать стукнуло, аккурат в день, когда я тебе рушник расшила? Тьфу, Нельга. Мерин-то понес! Чуть Листвянку Зыкову не потоптал. Вот у него и были зенки пученные, хвост трубой и харя такая…аж…ну…дюже изумленная и неосмысленная. Прям Замята!
— Званочка, ты чего ж наговариваешь? Скотину с человеком путаешь? — Нельга едва не засмеялась, уж очень смешно Званка пыталась показать глаза мерина.
— Ты Замятку не видела! Честное слово, мерин Новиковский! — пока болтали, дошли до колодца.
А там, ужас что! Шелепиха сцепилась с бабкой Сечкой. Пух и перья! Званка глазами показывала Нельге, мол, а я что говорила? Сечка про Замяту не постеснялась высказать в подробностях, за что и получила от Шелепихи за чадо родное и любимое.
Бабы смеялись, подзуживали. Званка с Нельгой набрали воды, и уж подобрались пойти по домам. Отошли-то недалеко.
— Нельга, глянь, никак Соловушка, — Званка затряслась от смеха.
А вот Нельге не смешно вовсе. Рядом с мельниковым работником — Местятой — вышагивал высокий Некрас Квит. Заметил ее, бровь изогнул и взглядом ожёг, будто жаром печным окатил.
— Идем-ка, Званушка. Ты все сулилась мне про Местяту рассказать, — Нельга поторопилась уйти подальше от темных блескучих глаз Квита.
— Такое девице слушать не надобно, — Званка глазками ясными сверкнула, но по всему было видно, что рассказать ей очень уж хочется. — Ладноть, ты уж не соплюха. Вон и Тихомир похаживает. Глядишь, к осени обряд справим.
Нельга услыхала тихую печаль в голосе подруги. Давно уже знала, что поглядывает она на Тишу не с простым интересом — с бабьим. О том никогда слова друг другу не сказали, и приятельствовали крепко.
А Местятка… Нельга не рассказала Зване о случае, когда кудрявый нескладный парень подстерег ее вечерком на дроге и к забору прижал. Получил крепко по лбу дрыном из хлипкого плетня Зеленевых, попавшемся под руку напуганной Нельге.
— Расскажи, Званочка, — Нельге и самой любопытно было.
— Ну, слухай… — открыла уж рот Званка да ее окликнули.
— Здрава будь, Звана, — Местята, насупившись, оглядывал то Нельгу, то Звану.
— И тебе не хворать, Соловушка, — Званка постаралась не смеяться, однако не вышло, и залилась симпатичная молодуха звонким хохотом.
Нельга не сдержалась — заразительный смех у подруги — и прыснула, но себя одёрнула. Уж очень странно посмотрел на нее Цветавин жених. Местята дернулся, рассердился, но друг его руку опустил на плечо, вроде как успокоил.
— Что ж смеетесь, красавицы? Расскажите и мы с вами, — Некрас молвил, голосом заворожил глубоким и сладким.
— Пусть друг тебе твой обскажет, — Звана подбоченилась, подмигнула игриво Квиту.
— Язва ты, Званка! — вскинулся Местята.
Званка принялась отругиваться со смехом, Местята в ответ. А Квит, меж тем, подошел к Нельге и смотрел молча. Взгляд тягучий, медленный. Начал с очелья, оглядел внимательно, а потом ниже прошелся, да с таким мужским горячим интересом, что Нельга едва не вспыхнула.
— Очелье красивое. Сама вышивала? — Квит улыбнулся и ближе двинулся.
— Не умею. Звана дарила, — Нельга отвернулась уж, чтобы уйти.
— Постой, Нельга. Неужто не хочешь два слова кинуть? Не меня ли боишься?
— Бояться не боюсь, но и говорить недосуг.
— Вышивать не умеешь, то я уразумел. А что умеешь? — Некрас сделал пару широких шагов, путь перегородил, заслонил широкими плечами.
— Не одарили боги пресветлые, — Нельга попыталась обойти дюжего молодца, а тот ни в какую.
— Ой, ли? Так ничего и не дали? Ходишь неумехой? — подзуживал с улыбочкой.
— Так и хожу, Некрас. — После ее слов Квит улыбку с лица смёл и задумался.
— Интересно ты имя мое говоришь. Местные так не бают. Откуда ты, Нельга?
Нельга подобралась, крепче сжала в руке веревье ведерка с водой, и уставилась на балагура.
— Твой какой интерес? Откуда надо, — сказала недобро и зло.
А Квит будто вспыхнул, метнул взгляд огненный, плечи развернул во всю ширь.
— Вон как… Говорили молчунья ты, тихоня, а глаза-то пламенем горят.
— То не твоя забота. Пусти. Пусти, Некрас. Дома меня ждут, — и пошла мимо, будто нет его говоруна любопытного.
— Тихомир поди? Ну иди… Иди, Нельга. Вечером-то приходи на посиделки, — уже в спину говорил.
— Недосуг.
— Врешь. Прячешься?
Нельга будто споткнулась, застыла, пытаясь унять стук сердца. Испугалась! Никак узнал чего? Вздохнула глубоко, обернулась к противному парню.
— С чего бы мне? Цветаве скажи — приду. Прощай нето.
— Передам, красавица. И сам ждать буду.
Глава 6
Некрас ждал вечера нетерпеливо. Все на солнце смотрел пузатое, что никак не хотело боком своим круглым касаться дальнего берега Молога. О Нельге вспоминал, а если по правде, то забыть не мог. Взгляд, что кинула на него зеленоглазая днем у колодца, едва не сжёг. Огонь, чистый жар! Вот и маялся в нетерпении, а когда время подошло, не рад стал.
