Хм, видимо, её покоробили слова того куртизанского исчадия.
— Спасительница, я бы не советовал вам слушать всякий бред. Вы хотите сменить жилье? Зачем? — не понял я её посыл.
Хотя такое прибежище всё-таки лучше сменить. Даже моё подземелье, в котором я сгинул, выглядело на порядок лучше.
— Это не бред, Зеантар, в этом доме все это знают, — очередной тяжелый вздох и невесёлая улыбка. — Я действительно работала в районе красных фонарей. Ведь там хорошо платили, особенно элитным жрицам любви, но долго там не выдержала. Слабачка я! — и только горестный смешок сорвался с губ девушки. — Моя дочь больна, а после недолго думая я и стала медсестрой… На третьем кольце не сказать, что много работы.
Рите слова давались с трудом, видимо, она была в глубочайшем отчаянии, раз решила всё выложить первому встречному. Но за такую материнскую самоотверженность её стоит похвалить. Не все на такое способны.
— Менять жилье теперь просто необходимо, это опасные и злопамятные люди…
А после я уловил едва уловимый звук и шорох.
Да ладно? Неужели это… Да быть не может!
— Мама? — из-за угла вдруг донесся тонкий детский голосок, а после из-за него показалась девочка с болезненным видом лет четырех или пяти. — Что это был за шум? Тётя Лена тебя опять обижала? — но затем та перевела опасливый и даже затравленный взгляд на меня и, запинаясь, поприветствовала: — Зд… здравствуйте.
Скромное, но чистое платьице, невинное детское лицо, короткие русые волосы, и два серых омута, прямо как у её матери. Взгляд мгновенно зацепился за синие круги под глазами малютки, и за её неестественно бледный вид.
Похоже, девчонка больна. Теперь многое становится на свои места. Как, к примеру, усталый образ Риты, так и её весьма горестный и печальный вид.
— Малышка, а ты, скорее всего, та самая Лиза, не так ли? Твоя мама много о тебе говорила, — я сразу взял быка за рога, опередил тем самым Риту, которая уже раскрыла рот, чтобы что-то сказать дочери. — За шум не переживай, пара бродячих собак забежала в дом, они решили немного полаять, но дядя Зеантар их уже прогнал. Если что, будем теперь с вами знакомы, юная барышня, — я наспех снял обувь и присел прямо напротив девочки, от такого моего выверта та вдруг застеснялась и стала бросать взгляды на Риту, но мать сама сейчас находилась в прострации и лёгком шоке. — Кстати, твоя мама сегодня спасла мне жизнь, — немного преувеличиваю, само собой, но с чего-то в этом мире начинать нужно.
— Да?! Прямо спасла? Правда-правда?! — после моего откровения малышка удивлённо раскрыла глаза и ротик, а её панику, словно рукой сняло.
Эх, детская невинность. Подлец ты, Зеантар.
— Конечно, — кивнул с подобием доброй улыбки я, ведь улыбаться по-доброму давно разучился. Притворство не в счёт. — Сейчас твоя мама меня немного осмотрит, и буду как новый. Так что, станем друзьями? — и протянул свою ладонь девочке, которую она своей маленькой ручкой не сразу, со стеснением, но пожала.
— Др… друзья… — улыбнулась слабо Лиза.
Если не ошибаюсь, Занра была чуть старше неё, когда к нам пожаловали пожиратели плоти, и тогда же начался весь тот ад.
— Вот и умница, — похвалил я её, погладив по голове, и прогоняя из мыслей ненавистные воспоминания. — Рита, Лиза, вы позволите воспользоваться вашей купальней? — обратился к обеим хозяйкам. — Хотелось бы привести себя в более презентабельный вид, а после я весь ваш, дамы.
От моего вопроса, ошеломленная недавней мизансценой спасительница, посмотрела на меня так, словно впервые увидела. Но тотчас опомнилась и со слабой улыбкой на лице и с неким интересом спросила:
— Купальня? Если ты имеешь в виду ванную, то налево первая дверь. Всё же странная у тебя манера речи, Зеантар. Ты точно не аристократ?
— Понятия не имею, я ведь не помню ничего, — усмехнулся я. — Не скучай, малышка, скоро вернусь, — подмигнул напоследок зардевшейся мгновенно Лизе и скорым шагом последовал к нужному месту.
* * *
В зеркале после приёма всех водных процедур и приведения в себя порядок, готов был увидеть, что угодно, но никак не пацана-шатена, лет восемнадцати-девятнадцати. Слишком юн я теперь.
— Теперь ясно, почему меня называли мелким щенком. Досадно, но плевать…
Каштановые волосы с коротко выстриженными висками и задней частью головы. Овальное и чуть загорелое лицо с выделяющимися скулами и парой веснушек, ярко-карие глаза, прямой нос, тонкие губы, взгляд практически сразу зацепился за сеточку рваного шрама, который начинался от края нижней челюсти и минуя ухо уходил вверх до виска.
— Хм, отметина не от простой драки. Его чем-то задели. А в целом обычное человеческое лицо… — оценил я свой внешний вид. — Слава Бездне пацан не отлынивал от физических упражнений.
Спортивно или даже поджаро сложен, высокий рост, широкие плечи.
Тело годится, но приводить его в порядок очень долго.
Что можно сказать?
Из плюсов я жив, и все мои знания при мне, досталась неплохая тушка со странным прошлым, ведь не просто так парня убили. На этом всё.
Из минусов?
Их уйма! Плакало моё рунное тело «заточенное» под Высшую речь, знаний нового мира ноль, знаний о прошлом парня ноль, точнее уже о моём прошлом, лишь жалкие огрызки и обрывки плещутся на границе сознания. Пора привыкать. Всё это незнание может превратиться в проблему и этот вопрос нужно решить первостепенно, а далее займемся восстановлением своего наследия. И еще я кажется нищий голодранец.
— Теперь нужно подтвердить свои догадки.
Сел прямо на полу купальни перед ванной, ноги под себя и руки на колени. Реанорская медитация должна помочь разобраться в моих догадках.
Закрыть глаза. Убрать все лишние воспоминания. Сейчас даже мысли будут мешать. Успокоить и замедлить дыхание. Вот так, хорошо. Теперь утихомирить сердце и эмоции.
— Мама… а дядя Зеантар… наш будущий… папа? — до ушей донесся тихий голос Лизы.
— Лиза, тише… И не говори ерунды. Мама лишь помогла дяде Зеантару. Он… он плохо себя чувствует… А сейчас его нужно осмотреть… — и вместе со словами Риты ноздри уловили слабый запах… спирта?
Да быть того не может! Реанорские обострённые чувства при мне? Неужели Бездна постаралась?
Я уже намеревался открыть глаза, как вдруг в районе груди резко ощутил слабую боль и треск, затем внутренний взгляд, почти у самого его края зацепился за одну деталь, за еле видимый ручеек знакомой призрачно-серой силы, который стекался прямо к солнечному сплетению.
Именно туда… где располагалась у реанорцев вместилище эфира. В очаг силы.
Трепещи Ракуима!!!
От такого безумного осознания я интуитивно вздрогнул и вывалился из медитиации, но сердце продолжало бешено стучать, и в любой момент грозилось выпрыгнуть из груди. Лицо за мгновение покрылось градом пота, а грудь вздымалась как кузнечные меха.
— Не может… быть… — задыхаясь, и сбивчиво выдал я. — Это ведь… эфир. Реанорский эфир.
Да, его было до безобразия мало, еле уловимый ручеек, к тому же вместилище сейчас повреждено и искорёжено, вот откуда был треск и боль. Но плевать! Это ведь… эфир.
— Бездна… неужели… твоих рук дело?
Последний реанорец жив и его сила при нём.
Глава 4. Мир и планы…
Российская Империя.
Первое кольцо. Санкт-Петербург.
Одно из княжеских поместий в пригороде.
01:20, 27 мая, 2022 год.
Ночь выдалась дождливой и ветреной, но женщине не спалось, и потому она с холодным и отстраненным видом вот уже как третий час наблюдала за безумствующей погодой, изредка поднося к губам фужер с изысканным французским вином. Под тихий мерный звук стрелок часов, та провожала взглядом одну каплю дождя на оконном стекле, за другой.
Во мраке рабочего кабинета не было видно ни лица, ни силуэта женщины, лишь было понятно, что та расположилась в тени глубокого кресла, и только её ярко-зеленые глаза, будто пылали в утробе ночной тьмы.
