– И да, и нет, – глубокомысленно изрек верзила. – Я ж сказал – пентаграмма. Часть Перекрестья на Земле, поэтому вы и приехали сюда так запросто. Остальные части – в других мирах. В моем, например.
Я вспомнила, как Езенграс грозился уволить Вархара и отправить в родной мир грабить города и села.
Улыбка напросилась на губы. Словно почувствовав ее спиной, проректор встал как вкопанный, резко развернулся, и я в задумчивости едва не боднула его в грудь.
По счастью, остановился Вархар вовсе не из-за нелепой усмешки очередной «бабы» в его «истинно мужской» и явно истинно варварской вотчине.
Я затормозила в опасной близости от проректора, шагнула назад, но он тут же сократил дистанцию до прежней. И усмехнулся почти также, как Езенграс по скайпу:
– Боишься меня? Или стесняешься? – спросил с хрипотцой в голосе. Вишневые глаза подозрительно блеснули.
– Еще чего! – возмутилась я, выпятив грудь. Это Вархару понравилось еще больше. Он уставился таким сальным, таким мутным взглядом, что я опешила. Негодование забилось в груди сумасшедшим пульсом. Но едва удалось выдохнуть лишний воздух и открыть рот, проректор хохотнул.
– Ольга! У тебя отличная грудь. Да и остальные формы очень даже ничего. Чего смущаться?
Наверное, только сейчас мое полусонное сознание пробудилось окончательно.
Я в панике огляделась вокруг, осознав – в какую угодила переделку. И насколько сейчас далека от Алисы, которая, наверное, ждет посетителей, весточек, передачек.
В груди больно кольнуло, в висках – застучала кровь.
– Проректор Вархар Изилади! – процедила я, выплескивая эмоции возмущенной тирадой. – Прошу вас обращаться ко мне на Вы. И прекратите на меня пялиться! Не то я…
Вархар запрокинул голову и загоготал в голос.
Казалось, даже кусты неподалеку колышутся от его смеха.
– Женщина! – пророкотал сквозь хохот Вархар. – Что ты сделаешь? Попялишься на меня? Давай! Слизняки из вашего мира мне в подметки не годятся! Если же хочешь увидеть меня всего-всего, без прикрас, я и это могу организовать. Только повод дай. Только намекни.
Лицо пылало, уши горели. Зато улетучились тягостные мысли. Их вытеснило бешенство.
Сжав кулаки, я отчеканила:
– Не знаю, что там у вас за мир и каковы там отношения полов. И мне плевать! Ясно? Но со мной так обращаться не смейте!
Сон как рукой сняло. Руки так и чесались одарить Вархара лучшей из своих звонких пощечин. Ничто так не бодрит после бессонной ночи, как варварское обращение и нахальное ухлестывание! Литры кофе рядом не стояли.
Брови Вархара полезли на лоб, словно я сказала что-то или бесконечно смешное, или бесконечно нелепое. Он выдержал небольшую паузу и добил.
– Мне нравится, какая ты боевая. Здесь пригодится. А на меня не злись, – неожиданно добродушно произнес верзила. – Я вообще-то тебе комплимент сделал. Просто ты не поняла.
Я набрала в грудь побольше воздуха, собираясь высказать все, что думаю о манерах проректора, его комплиментах и о нем самом. Но Вархар по-акульи улыбнулся, лихо крутанулся на пятках и указал на массивную бронзовую дверь под таким же козырьком.
– Сюда, – скомандовал он и легким движением руки открыл дверь в ладонь толщиной. – Тут все либо из тераскита – камень такой, либо из бронзы высокой пробы, – пояснял, пока я семенила за ним по хорошо освещенному широкому коридору. – Экранирует все энергии. Иначе замок давно взлетел бы к небесам. Кстати, имей в виду. Тут корпус и для преподов, и для аспирантов, и для студентов. Держи ухо востро. Неизвестно, где у кого рванет, где кто с кем подерется на молниях, на огнях, или подожжет что-нибудь. У нас такое сплошь и рядом.
Он перечислял настолько спокойно и безмятежно, словно читал балладу. Шел, помахивая чемоданами, как будто они пустые.
А перед моим внутренним взором вместо студентов и аспирантов стояли василиски, Медузы Горгоны, драконы и всякие другие сказочные чудища.
Возглавлял парад монстров лично Вархар. Кстати, что у него за способности?
Аура проректора напоминала ауру индиго. Те же оттенки, та же форма – с десяток вложенных друг в друга сфер всех цветов радуги и словно четыре крыла бабочки под лопатками.
На бабочку проректор не тянул совершенно.
По обеим сторонам коридора, высотой с двух Вархаров, тянулись ряды таких же великанских бронзовых дверей.
Вокруг стояла подозрительная тишина, словно всех отсюда давно выселили за красочно описанные проректором «шалости».
– Они на занятиях, – хмыкнул Вархар. – Если что, мотай на ус. Физики здесь преподают свой предмет и заодно учат наше хулиганье управлять электричеством или магнетизмом. Ну, кто и чем владеет сам. Магнетиков и электриков в одном флаконе в мирах Перекрестья – считанные единицы, и у нас их пока нет. Биологи тренируют водников. Математики – воздушников, а географы – камнепадников.
Если он и не читал мысли, то настроение чувствовал лучше некуда. По ауре можно считывать эмоции, улавливать порывы. Придется долго и скрупулезно учиться, но результаты будут ошеломительными.
Но проректор шел впереди, и не оглядывался. Не спиной же он читает ауру!
Хотя кто знает, может именно там у него прячется «третий глаз»? Восточные религии называли его аджна-чакрой. А индиго наконец-то приспособили для пользы дела. Методом проб и ошибок выяснили, что это – одна из немногих точек на теле, откуда можно выстрелить мощным потоком энергии. У всех нормальных существ аджна-чакра в центре лба. Но Вархар с первого же слова, с первой же «бабы» не показался мне нормальным.
Проректор смачно загоготал.
– Я повелитель света, а свет везде. Ясно? Выключи свет, и я перестану ощущать твои эмоции.
Даже странно, что меня ни капли не удивило то, как он себя титуловал. То ли я безнадежно погрузилась в полудрему, то ли вокруг было столько непонятного, что одним больше, одним меньше, погоды не делало.
Я завертела головой в поисках выключателя, и Вархар загоготал громче.
Коридор казался бесконечным, а измотанность и нервное истощение еще никому не добавляли выносливости. Уже через несколько минут у меня ныло все – начиная от ног и заканчивая шеей. Требовалось срочно отвлечься от жалоб тела. Если бы мозг был канцелярией, они завалили бы его от пола до потолка.
И я постаралась сосредоточиться на антураже.
Сотни белых лампочек, разбросанных по потолку в художественном беспорядке, освещали нам дорогу.
Стены покрывал тонкий слой бежевой краски, с россыпью бронзового крошева. Сквозь нее неровной клеткой проступали стыки плит.
Пол выглядел так же.
Поначалу двери казались одинаковыми. Лишь спустя какое-то время я заметила – узор, что окаймлял их рамкой, никогда не повторялся.
Вархар остановился, как и прежде – просто застыл на месте, вынудив(ниже есть заставив) меня резко притормозить.
Ни слова не говоря, поднес мою ладонь к ручке двери. Оттуда выскочила игла. Я зажмурилась, ожидая укола, но почувствовала лишь едва уловимое касание. Гогот проректора, который я начинала люто ненавидеть, заставил вздрогнуть и открыть глаза. От такого смеха и заикой стать недолго.
– ДНК считано, – объявил Вархар, вытирая слезы. – Ты что, женщина, уколов боишься?
Я не ответила, толкнула дверь, но та и не собиралась поддаваться. Тогда я еще не знала, что здание Академии безбожно подыгрывает проректору. Гогот Вархара снова разнесся по всему коридору. Мучительный стыд залил щеки жаром, влажные ладони так и хотелось вытереть. Я толкнула дверь еще раз, но она даже не сдвинулась с места.
– Тебе помочь, женщина, или у вас в мире принято иначе? – не уставал веселиться за моей спиной Вархар.
Ну уж нет! Не хватало еще просить его о помощи!
За недолгое время я возненавидела новую работу, нового начальника и новое жилище! Но почему-то и мысли не допускала развернуться на сто восемьдесят градусов и уехать домой.
Странно, непонятно влекло меня к этому месту, к этим существам, один рассказ о чудачествах которых приводил в неописуемый ужас. Но – самое главное – во мне снова ожила надежда на выздоровление сестры. Если тут все так сказочно, может местные волшебники и впрямь вылечат Алису?
