Хотя откуда ему взяться?
Во взгляде катессы мелькнула подозрение.
– Простите, мэйли, вы полукровка?
«Простите, а вы расистка?» – завертелось у меня на языке, но я благоразумно сдержалась.
– Нет, я человек.
Катесса вздохнула.
– Не поймите меня неправильно, мэйли, ваше длинное имя ввело меня в заблуждение. Видите ли, леди Данаида единственная, как, собственно, её покойные родители, и она категорически против, чтобы ей прислуживали полукровки или, боги упасите, чистокровные представители её же расы. Она считает, что… кхм… её положение будет вызывать у них зависть и… Впрочем, не думаю, что вас это касается, – резко оборвала катесса саму себя. – Я Луиза, экономка. Сегодня вечером леди Дейра даёт небольшой приём в честь нашего переезда в этот особняк, поэтому времени у меня мало. – Она указала на приоткрытую дверь, манящую такими запахами, что мой желудок тут же исторг скорбную «трель».
Я покраснела. Норика хмыкнула, Луиза не подала и виду.
– Похоже, вы голодны, мэйли. Пойдёмте на кухню, там вы сможете поесть и отдохнуть, а я быстренько всё вам объясню…
– – –
Спальня леди Данаиды впечатлила меня даже больше, чем Аид вблизи. Просторное помещение с высокими, выходящими на сад окнами и бежевыми стенами, заполняла лёгкая мебель светлых тонов. Посредине, на возвышении в две ступеньки, стояла роскошная кровать, застеленная пушистым белым покрывалом, под золотистым пологом на резных чёрных столбиках. Напротив располагались белый мраморный камин и зеркало над каминной полкой, а перед ними – широкая кушетка, заваленная шёлковыми подушками перламутровых и золотистых цветов. Возле окна находилась вторая кушетка, меньших размеров и кипенно-белая, в тон длинному комоду по соседству. На полу лежал огромный, тоже пушистый, ковёр оригинальной леопардовой расцветки, а на ступеньках возвышения – под редкого диковинного зверя зебру. Кругом зеленели яркие и совершенно неизвестные мне растения в горшках, в маленьких вазах на комоде и нескольких столиках пестрели букеты свежесрезанных цветов. Под потолком, в лучах солнца, сверкали золотистые плафоны двух больших люстр.
Я подобрала уроненную челюсть. Чтобы обзавидоваться положению леди Данаиды, вовсе не обязательно быть полукровкой… принадлежать можно к любой расе.
Я тщательно обошла и осмотрела всю комнату. Картины с пейзажами на стенах, фарфоровые фигурки невиданных зверей, хрустальные вазочки и портретики в серебряных рамочках на комоде, столиках и каминной полке. Там же я обнаружила целую коллекцию разноцветных камней. Осторожно потрогала маленький шарик, причудливо сочетающий тёмно-зелёные полосы со светло-коричневыми; коснулась холодного на ощупь, гладкого прозрачно-голубого камня; наконец взяла в руки тоже прозрачный, но гранённый золотисто-жёлтый камень, играющий в лучах серебряными бликами. В отличие от голубого он оказался очень тёплым, будто впитывал солнечное тепло…
Невольно залюбовавшись сиянием тонких граней, я не сразу поняла, что уединение моё нарушено. Впрочем, вошедший решил не ограничиваться простым изучением выданного мне чёрного платья горничной и потому практически рявкнул, громко и требовательно:
– Кто ты такая и что делаешь в моей спальне?
Глава 2. Позиции старые и новые
Что-то холодно здесь и тревожно,
И во тьме ты ступай осторожно.
А вокруг на сто миль не души,
Только волки воют в ночи.
Неизвестный Странник
о Заклятых лесах
Разноцветные картинки так и мелькали в быстрых, опытных пальцах. Тёмно-карие глаза Теры с уважением следили за процессом тасования.
Чувствуя её взгляд, Фиалка едва заметно улыбнулась. Хорошая девочка, эта Алстерия или, как звали её подруги по «Цветочной» группе, – Тера. Довольно высокая – особенно для миниатюрной Фиалки, – рыжеволосая красавица-дикарка, впрочем, прибегающая к природному дару телекинеза значительно чаще, нежели к более приличествующей дочери Луны смене ипостаси. Когда-то давно, в годы юности Фиалки, дикарки держались особняком, сторонясь всех подряд: и простых смертных, и волшебниц. Жили себе уединённо в своей затерянной на Втором материке долине, Чарра-Селенит, дети Светлоокой Селены, женщины-оборотни из древних легенд…
Но времена изменились.
И теперь в одной группе Странниц работает смешливая рыжая дикарка, а другая, с символическим названием «Грации», вообще состоит из двух дикарок и полукровки, дочери человеческой женщины и мужчины-единственного – Фиалка знала это наверняка, ибо мало кто лучше неё разбирался в происхождении полукровок…
Да, времена менялись и, хотя в силу уже весьма солидного возраста предсказательнице иногда нет-нет да хотелось начать сетовать, что, мол, раньше и солнце светило ярче, и трава была зеленее, и нравы в обществе царили – не чета нынешней распущенности и вседозволенности, тем не менее молодую женщину радовали происходящие перемены. Не так уж и плохо жить в интересное время, наблюдать за постоянными метаморфозами, понимать, что жизнь, словно полноводная река, течет вне зависимости от твоих желаний, находить свои прелести в каждом новом десятилетии.
Фиалка перемешала карты в последний раз, с улыбкой протянула сидящей напротив Тере колоду. Качнула чёрными локонами парика.
– Вперёд.
Чуть помедлив, дикарка сдвинула часть стопки.
– Благодарю, – Фиалка переложила её под низ колоды, ловко раскинула широкой дугой на алой скатерти. – Выбирай.
Тера задумчиво посмотрела на коричневые карточные «рубашки». Закрыла глаза и ткнула пальцем.
– Отличный способ, – усмехнулась молодая женщина и вытянула указанную. – У-у…
– Что там? – дикарка даже привстала на бархатных подушках, служивших в шатре для сидения.
Фиалка поцокала языком – тоже отличный способ, приводящий её клиентов в состояние мгновенной паники. Глянула лукаво, перевернула картинкой к Тере.
– Девушка с мечом, – дикарка посмотрела на Фиалку. – И?
– Решение, – прокомментировала молодая женщина. – Та, про которую ты мне рассказывала, должна сделать выбор, принять решение, найти своё место в жизни, если хочешь.
– Хм-м. Значит ли это, что она действительно волшебница?
– Скорее всего. Кроме того, дикарки ведь чувствуют магическую ауру…
– И крайне редко ошибаются.
Фиалка покосилась на карту.
– Необходимость отчертить свою позицию может указывать на волшебницу юную, находящуюся в самом начале пути становления.
Тера нахмурилась.
– Этого ещё не хватало! Кому нравится возиться с великовозрастными неумехами?
– Тук-тук! – донеслось из-за полога шатра.
– Входи, Лили, – отозвалась Фиалка.
Изящная миниатюрная блондинка скользнула в прохладу шатра, принеся с собой шум и смех площади.
– Ну, как успехи? – обернулась к девушке Тера.
Лили опустилась на подушки рядом с подругой, оправила цветастую юбку.
– А успехи таковы: я связалась с местной группой Странниц «Грациями» и порасспросила их старшую, Алин, о той девушке, которую ты видела сегодня. Алин ответила, что никаких других волшебниц, кроме членов её группы и нашей, в районе не наблюдается, ничего о растрёпанных блондинках на гнедых лошадках она знать не знает и знать не желает. И вообще, у них своих проблем по горло.
– Какая доброжелательная, – протянула Тера.
– Их можно понять – с таким-то вулканом под боком, – пожала плечами Лили.
– К тому же, ты сама сказала, – подняла глаза Фиалка, – никто не хочет возиться с неопытными новичками.
– О да, такие хуже вчерашних выпускниц. Последние хотя бы знают теорию, эти же не знают ничего, – фыркнула Тера.
Фиалка собрала карты. В «Цветочной» группе и раньше и на данный момент состояли только дипломированные специалисты. Школу магии по известным причинам – дикарки вообще не посещали каких бы то ни было школ – не закончила лишь Тера, но владению своим Даром и телом в Чарра-Селенит обучали с детства.
