– Понимаю. Таких как мы, – Рендалл дернул себя за мочку уха, – на древнем языке уттарнов называют «йоварингару». А это значит – «странник, нарушающий покой». Харальд прожил, по его словам, много тысяч лет. И то же самое ожидает и меня… Если удастся одолеть Харугота, – закончил он совсем тихо, почти шепотом.
Бенеш вытаращил глаза, Саттия судорожно вздохнула и отвела взгляд.
– А я понимаю, что устал слушать ваши мудреные речи, клянусь передником моей бабушки, – заявил Гундихар. – Пойду, узнаю, как тут насчет податливых девчонок.
Расцветали тыквы и арбузы, поплыли туманы над ботвой.
Выходила на берег девчушка, на высокий берег на крутой…
Продолжая напевать, он выбрался из-за стола и зигзагами двинулся к стойке. Добравшись до нее, точно корабль до гавани, он завел разговор с хозяином «Дубового листа».
– Йоварингару… – произнес Бенеш. – Где-то я встречал это слово, читал о них, да. То ли в трактате «Недостоверные магические сказания» Вахтаука из Ородрима, то ли в древней хронике… Вот только чьей?
– Думаешь, кто-то из них достигал Алиона? – спросил Олен.
– Почему нет? – с вызовом бросила Саттия. – Думаешь, ты один такой особенный, смог перебраться из одного мира в другой?
Обида заставила Рендалла заскрипеть зубами, но он сдержался, не сказал ничего в ответ.
– Да, если вспомнить Безария Основателя, что привел людей в Алион… – продолжал рассуждать вслух Бенеш. – Ведь они шли за ним, как стадо за пастухом… А он сам… вполне мог быть йоварингару… Его появление в нашем мире вызвало разрушение… падение равновесия, да… Только он не жил долго.
Беседа гнома с Ареком Дубом закончилась взрывом хохота, после чего Гундихар заковылял к входной двери. Исчез за ней, и вскоре из-за окна донеслась исполняемая в полный голос песня.
– Ну и орет, – заметил Олен, потянулся к кувшину и с удивлением обнаружил, что тот пуст. – Да он все выхлебал! Вот борода!
– Я тоже пойду, да, – Бенеш наконец сообразил, что он тут третий лишний, или и в самом деле захотел спать.
Грохнул отодвинутый стул, прозвучали, удаляясь, шаги, и они остались вдвоем. Девушка сделала вид, что ее очень интересует выцарапанный на столешнице непотребный рисунок, а Рендалл собрался с духом и заговорил.
– Саттия, я хотел сказать… – слова застряли в горле. – Не было времени… На самом деле я очень рад тебя видеть, я по тебе соскучился.
– Да? – Она одарила собеседника ироничным взглядом. – По тебе не скажешь. Наверняка всех девок перещупал в этом… как его?.. Вейхорне.
Обида второй раз кольнула сердце.
– Ни одной не тронул. – Олену вспомнилась Хельга, ее горячечный шепот во тьме, Алинэ с волосами цвета огня и глазами, словно полными светящейся воды. – Если не веришь, могу поклясться.
– Ваши мужские клятвы ничего не стоят, – уверенно заявила Саттия. – Так что не трудись.
– Так ты что, мне не веришь?
– Не то чтобы совсем не верю… – девушка повела плечиками.
– Понятно. – Вот тут он не сдержался и выплеснул накопившуюся злость: – Это все потому, что ты сама подцепила этого сельтаро. Оно и верно, куда мне до него, до чистокровного эльфа! Не прошло и нескольких месяцев! А я ждал нашей встречи, надеялся…
Синие глаза Саттии гневно блеснули.
– Ждал? Надеялся? – почти выкрикнула она. – Эти байки будешь рассказывать очередной подружке на сеновале! Чего же ты тогда вчера стоял как истукан, когда меня увидел? Или рассчитывал никогда больше не встретиться?
– Послушай, я…
Но слова эти пропали зря.
– А я думала о тебе, вспоминала! – продолжала бушевать девушка. – На этом проклятом острове! Чуть не плакала, когда считала, что ты погиб! И в глубине души верила, что ты жив! И зачем? Ради чего, корни и листья? Дура набитая! Ты прав, этот сельтаро намного лучше тебя!
Спавший на лавке Рыжий поднял голову, негромко мяукнул и удивленно заморгал золотистыми глазами.
– Так что оставайся тут со своим зверем! – распалившаяся Саттия вскочила и, гордо задрав нос, зашагала прочь.
– Мяу? – оцилан встал, потянулся, выгнув спину, и сочувственно толкнул Рендалла лбом в бок.
– Вот зараза, а? – сказал Олен, чувствуя, что сердце колотится, как бешеное, а дышать тяжело. – Что она со мной делает? Вот у вас наверняка просто: встретились, потом разбежались, и никаких хлопот. Ведь так?
Он погладил Рыжего, и тот с готовностью заурчал, подставил живот для чесания.
Входная дверь грохнула, и в «Дубовый лист» ввалился Гундихар, такой мокрый, будто справлял малую нужду против настоящего урагана.
– Там бочка была… – объяснил он, осоловело моргая. – Я слегка сполоснулся… Что, еще выпьем?
Олен подумал, и кивнул.
Арек Дуб нацедил очередной кувшин пива, гном взял его и заковылял к столу.
– Давай кружку, клянусь брюхом Аркуда! – Тут сквозь пелену хмельного тумана до Гундихара дошло, что с его собутыльником не все в порядке. – Что-то ты кисловат, дружище. Девица тебя отшила?
– Ну… да, – неохотно подтвердил Рендалл. – Вот объясни, почему она так со мной поступает, а?
– О, женщины, это такой интересный предмет. Они либо есть, либо их сразу нет, – не очень внятно объяснил гном. – Для того, чтобы о них беседовать, надо выпить. Давай махнем по одной, а потом я тебе все подробно объясню. Гундихар фа-Горин, ха-ха, на отлично разбирается во всяких бабских штучках…
Олен вздохнул тяжело, словно обреченный на казнь, и подвинул кружку к собеседнику.
Вечер обещал быть долгим.
Последняя из приставных лестниц с треском сломалась. Вниз с криком полетели забиравшиеся по ней воины, и Ларин фа-Тарин стиснул кулаки.
– Кровь глубин… – пробормотал он, думая, что сегодня десятки жизней были отданы зря.
Ратники, идущие в бой под стягом с Молотом и Крылатой Рыбой, завалили ров. Сумели подойти вплотную и поднять лестницы. Но засевшие в замке хирдеры барона ари Курга, одного из знатнейших таристеров Южной Норции, показали, что готовы отразить еще не один штурм.
Башни отхаркнулись стрелами, заструился дымок от чанов с расплавленной смолой, полетели бревна, ломая лестницы, убивая роданов. Маг барона смог отбить чародейскую атаку, а ари Кург возглавил контрудар, нацеленный на двигавшийся к воротам таран.
Его обслуга была перебита, а ствол толстого дуба, окованный стальными полосами, подожжен.
К фа-Тарину подошел тал-Долланд, командир первой сотни:
– Что будем делать?
– Отступать, – буркнул гном, думая, что еще несколько таких приступов, и от его тысячи останется только название.
С момента битвы у реки Норц прошло десять дней, и пять из них войско Господина провело у замка ари Курга. Именно тут, в центре королевства, закончилось победоносное наступление явившейся из Архипелага рати. Расположенная на берегу большого озера цитадель сумела отбить четыре приступа, и не только благодаря глубокому рву и высоким стенам.
