— Да, воистину — Зена, королева варваров, — негромко признал Середин. — Телевизор надо меньше на ночь смотреть. Ну, ладно, пошли вдвоем, коли так.
Примерно за полчаса они дошагали до знакомой кочки, и Олег с огромным удовольствием увидел лежащую среди травы коричневую тушку: похоже, вчерашний шум дичь не распугал, и хоть одна из петель принесла добычу.
— Тебе повезло, деточка. С голоду мы ближайшие пару дней не загнемся.
— Подожди! — Роксалана присела рядом с ланью, приподняла ее голову. — Она еще дышит.
— Подвинься… — Середин выдернул нож.
— Ты с ума сошел! Она же живая!
— Уйди!
— Ты же не убьешь ее, Олежка? — собачьим молящим взглядом уставилась на него спутница. — Как можно такую хорошенькую?
Блеснул клинок, и волосяная петля с тонким щелчком лопнула у самого узелка.
— Да ты!.. — Ведун дернулся вперед, но Роксалана, вскочив, заслонила собой добычу:
— Олег, ты меня любишь?
Ведун от неожиданности на мгновение даже забыл про тяжело дышащее рядом парное мясо.
— Чего? Ты о чем?
— Значит, для тебя это был всего лишь секс, да? — оскалила девушка ровные жемчужные зубки. — Просто секс?
— Тысяча дохлых лягушек, Роксалана! — рассвирепел ведун. — Ты связалась со мной, потому что хотела настоящего приключения, а мне нужен был переводчик! И все! Уйди!
Он отпихнул спутницу, но куда там: оклемавшийся тонконогий малыш, слегка покачиваясь и задевая стволы деревьев, уже улепетывал к густым зарослям дикой смородины.
— Тьфу, зар-раза! Ну что, довольна? Теперь будешь с пустым брюхом сидеть.
— Да ладно тебе дуться, Олежка, — повисла у него на руке довольная собой девушка. — Он же был такой хорошенький, мохнатенький, теплый… Очаровашка просто. Разве такого можно просто сожрать, как печеную картошку?
— Деточка, тебе сало в каше нравится? Так вот оно, когда бегало, тоже было тепленьким и очаровашкой. Или ты думаешь, шашлык и бифштексы на березах растут? Блин, у нас теперь ни сала, ни мяса, да и овса от силы на пару дней. Посмотрим, как ты завтра запоешь, когда на обед, кроме воды, ничего не получишь.
— Да перестань! — Спутница прижалась щекой к его плечу. — Мы же в лесу, не пропадем. Ягоды кушать будем, грибы, орехи.
— Какие ягоды, какие грибы? — схватился за голову Середин. — Апрель месяц на дворе. Тут даже листья еще не распустились, а она ягод хочет!
— Ну, значит, потерпим немного. Ты же сам говорил, что нам всего сто километров до Белой идти. Наверное, всего-то два-три дня и осталось.
— Лучше молчи, — попросил Олег. — Молчи и не нервируй меня. Если даже мы дойдем до реки сегодня вечером, это еще не значит, что на Белой нам не понадобится жрать!
И все же они остались на том теплом пятачке земли еще на день. Как это часто бывает в дальних походах, главным стало не желание людей, а состояние скакунов. Те продолжали с азартом выщипывать молодую травку пополам с жухлой и влажной, прошлогодней, объедали набухшие зеленые почки вместе с тонкими побегами, с громким хрустом прожевывали нападавшие под лещинами полугнилые орехи — и ведун не рискнул седлать лошадей до того, как они хорошенько набьют животы. Кто знает, когда такой оазис встретится второй раз?
В дорогу они двинулись на рассвете третьего дня. Как и обещал ведун — на голодный желудок. Набранные накануне орехи путники сщелкали еще вечером. Штурмовать очередную горную гряду ведун не рискнул и решил пойти вдоль по ущелью, нацеленному куда-то на северо-запад — то есть примерно туда, куда им и было нужно. Если оно отвернет на юг, тогда уж на скалы и полезут.
— Склон, вроде, пологий, почти без камней. Лес, снега немного, кони себе всегда травы отрыть смогут, — пояснил он спутнице. — Лучше небольшой крюк сделаем, чем на каком-нибудь перевале замерзнем.
— Не будет крюка, — авторитетно заявила Роксалана. — Тут внизу летом наверняка какой-нибудь ручеек журчит. Он потом в поток впадает, поток — в реку, река — в широкую реку, а там и Волга недалеко. Правильно? Если прорубь встретится, можно рыбу половить и потом на углях запечь. Я как-то пробовала, очень здорово получается. Особенно семга или осетрина.
— Надо же, я и не знал, что у тебя с собой есть спиннинг. Или мережа.
— Ты же кузнец! Можешь крючок сделать. Да ту же блесну. Или куешь ты так же криво, как колдуешь?
— Можем проверить, — хмуро предложил Середин. — С тебя — уголь, меха, горн, молот и наковальня.
— Вечно у тебя какие-то отговорки, — фыркнула спутница. — Плохому танцору… даже штаны мешают.
Лошади двигались спокойным походным шагом, не забывая ощипывать близко покачивающиеся ветки. Снег был неглубоким, не выше колена, деревья стояли редко, ветер опять стих. Просто парк, а не дикие земли! Солнце, правда, сюда не столько светило, сколько заглядывало в просветы между громоздящимися на северной стороне ущелья скальными пальцами, и его едва хватало, чтобы не замерзнуть в раскрытых на груди налатниках.
До полудня скакуны без особого труда прошли не меньше двадцати километров, и ведун, заметив группу близко лежащих валунов, скомандовал привал. В расселине между камнями должно было получиться отличное укрытие от ветра.
— Все, лошадкам пора кушать, — начал расседлывать скакунов Середин. — Здесь не конюшня, готовое сено никто в ясли не насыплет.
— Нам бы тоже перекусить не мешало, — вздохнула Роксалана. — Там, в сумках точно ничего не осталось?
— Вашими стараниями, леди, — невозмутимо сообщил ведун, — у нас есть всего два способа не помереть с голоду. Или вскрыть одному из коней вену и попить крови…
— Фу, какая гадость! — передернуло девушку.
— …Или одну из лошадей зарезать. Только жалко, нам столько мяса не съесть, большая часть пропадет.
— Как ты можешь, бессовестный чурбак! — совершенно серьезно возмутилась спутница. — Они тебя на себе почти сто километров волокли, снег пробивали, через перевалы перетаскивали, а ты их зарезать собираешься?! Как у тебя язык-то повернулся?!
— Тогда иди, вместе с ними пасись, — предложил Середин. — Снегу покушай, орешков поищи, коли уж такая совестливая. Мышку или суслика увидишь — визжи, я приду.
— Думаешь, все женщины боятся мышей? Маньяк гендерный.
— Их не бояться нужно, а камушком пристукнуть, — парировал Олег. — Я не брезгливый, я и на суслика жареного согласен. Тебе, разумеется, даже не предлагаю.
— Очень надо, — вздернула носик Роксалана. — Я и сама могу кого хочешь поймать.
— Я заметил, — согласился ведун, возвращаясь к привычным хлопотам: собрать дрова, развести огонь, натопить воды для коней, вскипятить себе и спутнице. Разумеется, можно было бы просто пожевать наст — но снег плохо утоляет жажду, студит тело, отнимает лишние силы. Если уж он не мог нормально скотину накормить, так пусть хоть попьют тепленького.
