Юлия Федотова - Герои былых времен

– Давай, – спокойно согласился Эдуард.

– Ква-а-а! – протестующе завопила амфибия.

Но принц Ольдонский стиснул брыкающееся животное в кулаке и механически, без эмоций чмокнул в пучеглазую морду.

Если честно, никто из всей компании, даже Энка, не верил в результат. Но он не заставил себя ждать. Эдуард едва успел опустить стремительно увеличивающееся в размерах существо на землю, иначе уронил бы. Зрелище было из разряда «нервных просим удалиться». Жабье тело извивалось и корежилось, кожа растягивалась, трескалась и сползала ошметками, конечности втягивались, а что творилось с мордой, и вовсе не поддается описанию. Однажды они уже видели нечто подобное – в далеком собственном времени, в Арвейских горах. Но тогда прекрасная дева оборачивалась гадким чудовищем из числа дурных мертвецов. Теперь наблюдался обратный процесс. Потрясенным взорам друзей предстало одно из самых прелестных созданий, когда-либо посетивших этот мир.

Первой в ситуации сориентировалась Меридит.

– Чего уставились! Ну-ка быстро отвернитесь! – рявкнула она тоном бывалого десятника. И заклеймила сурово и несправедливо: – Развратники!

Хельги счел нужным оскорбиться:

– Чего ты обзываешься? Она только что жабой была! Мы просто не успели среагировать.

– Знаю я вас! – фыркнула диса, спешно прикрывая недавнюю жабу первыми попавшимися под руку тряпками. Потому что из одежды на новообращенной деве имелся один-единственный обрывок старой жабьей кожи, прилипший под правой ключицей.

«Средневековье кишит голыми дамами», – сделал для себя приятный вывод Эдуард.

– Да-а! – восхитилась сильфида. Она, пользуясь своим женским положением, отворачиваться не стала. – Вот это настоящая красавица, не придерешься! – И подтолкнула Ильзу в бок: – Опять Хельги ревновать станешь?

Та задрала нос:

– Ну вот еще! Стану я его к старухе ревновать!

– Почему – к старухе? – опешила Энка.

– А как же? – ответила девушка. – Она тысячу лет назад родилась! Конечно, старуха!

Звали несчастную «старуху» Марта, дочь герцога Рю Велота. А история ее была проста, незатейлива и для Средних веков совершенно обыденна. Просто бедняжка имела несчастье превзойти красотой саму королеву Мэб. Та не стерпела подобной дерзости и пустила в ход соответствующее проклятие, такое древнее, что имя его автора было утрачено для науки уже в те времена, зато принцип действия известен даже школяру. Жертва превращается в жабу, лягушку или иную гадину и влачит жалкое существование до тех пор, покуда не будет поцелована (именно так гласили древние манускрипты – «будет поцелована») особой противоположного пола, причем непременно королевской крови.

Несколько лет провела Марта в окрестных лесах без всякой надежды на спасение. Откуда в здешних глухих и нищих местах было взяться особе королевской крови? Но, видно, сами Силы Судьбы услышали ее мольбы и, сжалившись, ниспослали удачу в лице сразу двоих принцев на выбор. Тут Марта покосилась на смущенного Рагнара и укоризненно вздохнула.

– Это что же получается? – возмутился Орвуд после некоторого раздумья. – Неужели Силы Судьбы затащили нас в Средневековье только затем, чтобы мы занимались целованием жаб? Других принцев у них не нашлось?

Аолена его предположение позабавило. «Нет, – подумал он. – Либо Силы Судьбы забросили их сюда с другой целью, а спасение Марты организовали попутно. Либо они, Силы, вообще не имеют отношения к перемещению, а принцами решили воспользоваться заодно, раз уж они все равно тут оказались». Так рассуждал эльф, но какая из двух версий соответствовала истине, оставалось только гадать и уповать на то, что «время покажет».

По крайней мере, теперь у них появилась цель. Марту требовалось препроводить на родину, в герцогство Велот. Не бросать же юную, беззащитную девушку, полуголую и безоружную, одну в глухом и диком краю! К тому же она ни малейшего представления не имела, где именно, в каком направлении расположен ее родной замок. Будучи жабой, она совершенно утратила ориентацию в пространстве. Единственное, что могла сообщить полезного, – надо идти к побережью Океана.

– Ничего, – утешила Энка, – замок не иголка, разыщем как-нибудь. Ты мне другое скажи: когда была жабой, ты ведь насекомыми питалась, правда? Мух ела?

Марта молча кивнула.

– А ты их от безысходности ела или они вкусными казались, вот что меня интересует.

Щеки девушки окрасил нежный румянец стыда. Она опустила глаза и призналась шепотом:

– Уж так вкусны казались! Будто праздничные лакомства!

– Что ж, это утешительно, – изрекла сильфида непонятно к чему.

Глаза Меридит злорадно сверкнули.

– Что, боишься, и тебя в жабу превратят? Не беспокойся! Тебя с твоими внешними данными подобная опасность совершенно не грозит!

– Сама дура! Щас я тебя бревном тресну! – пообещала сильфида, поднимая с земли корягу поувесистее.

Марта побледнела и попятилась. Ильза сочла своим долгом вмешаться:

– Хватит уже! Вы ее, бедную, пугаете. Она же к вам еще не привыкла!

Орвуд и Хельги дружно прыснули. Ильза иногда без всякой задней мысли выдавала такое, что нарочно захочешь гадость сказать – так складно не придумаешь.

Наверное, королева Мэб специально подбирала место ссылки для неугодной красавицы. Глуше не найти! За семь дней пути встретилось всего три человечьих поселения, одно беднее другого. О Велоте там даже не слышали, а появление пришельцев неизменно повергало население в панику. Особый ужас вызывали нелюди, с ними местные и вовсе не могли говорить, язык прилипал к гортани от трепета.

– Почему нас так боятся? – спросил Орвуд у Марты.

– Они мыслят, вы подданные Мэб, – пояснила юная принцесса. – От подданных Мэб народу нашему не приходится ждать добра. Встреча с оными при свете дня, в ночи ли – дурной знак.

Вот и все, что она могла рассказать по этому поводу. Она вообще мало говорила, чаще лишь опускала глазки и смущенно хихикала. Не потому, что была такой уж скромницей. Бедняжке просто не хватало слов и умения с ними обращаться. Она напоминала Ильзу в первые дни встречи ее с компанией спасителей мира. Но если дремучее невежество пленницы фьордингов было вызвано исключительно пороками воспитания и недостатком образования, то средневековая красавица была просто глупа от природы. Видимо, боги, награждая деву невиданной красотой, решили, что одного дара будет достаточно.

К середине третьей недели бесплодных поисков в душу Хельги закрались дурные подозрения: уж не на проклятую ли дорогу они угодили? В их собственном времени пеший переход от Эрринора до Дрейда занимал не более десяти – двенадцати дней. Путникам уже давно полагалось бы выйти к побережью. Но лес вокруг не становился реже, морем даже не пахло. Так, может, нет вокруг никакого Средневековья, нет Эрринора, Дрейда и Океана? Может, это совсем другой мир, в котором нет ничего, кроме бескрайнего леса и гадкой пыльной дороги, которая вообще никуда не ведет?