В этот момент Делайла до нее добралась. Светловолосый вампир исчез.
— Где Лили? — спросила Нола с паникой в голосе.
Пряди черных волос разметались вокруг ее изящного лица, когда она высматривала девушку по сторонам, вертя головой направо и налево. Она могла быть одиночкой, но она любила Лили, как и все остальные.
Делайла проследила за ее взглядом — и, наконец-то, обрнаружила клетку, в которой Лили была заперта. Она оказалась пуста. Нет. Нет, нет, нет.
— Несомненно, кто-то из наших освободил ее и увел в безопасное место, — попыталась она успокоить себя и Нолу.
— План был не таков. Ее должны были забрать вместе с клеткой, чтобы вытащить отсюда наиболее безопасно. Она, должно быть, сама вскрыла замок. Она умеет, мы же сами, в конце концов, позаботились, чтобы она умела это делать.
— Это правда, ладно. Ты прочеши север, а я направлюсь на юг. Мы отыщем ее.
Нола кивнула, и они разошлись.
Делайла мчалась сквозь деревья, ветви хлестали ее по лицу и рукам. Камни впивались через подошву ее обуви. Она же не поднимала глаз от земли, искала, искала… вот! Там обнаружились три пары следов. Один след от изящных босых ног, два других следа оставили большие ноги в обуви. Мужские.
Все три следа вели по направлению к лагерю Амазонок.
Драконы не могли знать дорогу, а значит, они преследовали Лили.
В бешенстве Делайла ускорила шаг, с трудом хватая воздух. Ее собственное сбивающееся дыхание звенело в ушах. Впервые в жизни она пожалела, что Лили не учили искусству боя, как всех остальных амазонок.
Милая Лили, единственное дитя королевы. Она была крошечным ребенком, родившимся преждевременно, и постоянно болела. Ее должны были убить при рождении, или, по крайней мере, позже, когда стало ясно, что она никогда не будет достаточно сильной для войны. Но никто не смог этого сделать. Она покорила все их сердца.
В результате болезненная девочка так и не была отобрана у матери. Ее не послали учиться искусству боя в возрасте пяти лет. Ее не били за проявление малейших признаков слабости, будь-то слезы или печаль. Ее не секли и не калечили, не бросали на милость стихии, чтобы она научилась выживать, когда тело кричит от боли, а вокруг нет ничего кроме пронизывающего до костей мороза или обжигающего пекла.
Предоставленная сама себе Лили умерла бы.
Изнасилованная, Лили, вероятно, захотела бы умереть.
— Я уже иду, дорогая, я иду. Где же ты? Где?
Вселяющий ужас крик огласил воздух в ответ на ее молитвы. В ответ на ее кошмары.
— Лили!
Делайла на бегу выдернула свои последние кинжалы из ножен на поясе. Она прорвалась сквозь изумрудные заросли — и обнаружила Лили со связанными ногами на земле в безуспешных попытках освободиться от двух мужчин, пытающихся ее усмирить.
— Отпустите меня! — кричала она.
— Ты принесла войну на наш порог, девчонка. Теперь ты отправишься к нашему королю, хочешь ты того или нет.
Слезы текли по ее щекам, она всхлипнула:
— Я просто хочу домой.
Одним прыжком Делайла оказалась рядом. Она ударила одного локтем в висок, развернулась и ногой ударила второго в шею, не дав им времени оправиться. Оба свалились на землю с ошеломленными стонами. Скрестив руки, она метнула свои последние лезвия. Они вошли в грудь каждой из целей. С воем и булькающими звуками оба мужчины осели на землю, с каждым следующим ударом сердца приближаясь к своей смерти.
— Лайла! — закричала Лили, освобождая лодыжки от пут, и, неуклюже поднявшись, бросилась в распростертые объятья Делайлы. Она дрожала от сотрясавших ее рыданий, горячие слезы струились по щекам.
Делайла оставалась начеку, но, тем временем, непрерывно гладила шелковистые волосы девочки.
— Я уже здесь. Все будет хорошо.
— Я не хотела… кровь… моя вина, — говорила девочка между всхлипами. — Я только хотела быть такой же сильной, как и ты. Хотела доказать себе. Хотела попробовать. Когда я наткнулась на драконов, я решила устроить им засаду и принести домой их когти в доказательство своего мастерства. Я тренировалась сама, но они не стали драться со мной. Они просто увезли меня к себе домой и заперли, чтобы я перестала пытаться поранить их, а также, чтобы решить, что со мной делать. Мне так жаль. Так жаль. Я только… Я не ребенок.
— Я знаю, милая, знаю.
Что угодно, лишь бы она успокоилась. Даже ложь сойдет. Лили была недовольна своей жизнью? До этого исчезновения улыбка и смех не покидали ее. Она была лучезарным проблеском света среди мрачных, ожесточенных воительниц. Ее до безумия любили, лелеяли и баловали вниманием.
— Если кто-то из-за меня умрет…
— Ты же прекрасно знаешь, — сказала Делайла, схватив ее за подбородок и поднимая до тех пор, пока на нее не уставились полные слез зеленые глаза, немного припухшие и покрасневшие. — С твоими сестрами все будет в порядке. Они воины до мозга костей, огнедышащие оборотни их не победят.
«А как на счет вампиров?» Ее сердцебиение снова странным образом сбилось с ритма, кровь разгорячилась в венах.
Лили содрогнулась.
— Ты обещаешь? — промолвила она слабым, полным надежды голосом.
— Это даже оскорбительно, то, что тебе вообще нужны такие обещания.
— Прости. Я бы никогда тебя не обидела специально. Но мне также жаль и драконов. Они ничего плохого со мной не сделали.
— Это не имеет значения, — ответила Делайла, и ее голос ожесточился. — Они должны были немедленно отпустить тебя. Вместо этого они тебя заперли и удерживали. Твоя мать не могла найти себе места от беспокойства.
— Но …
— Если мы в данном случае проявим терпимость, то другие племена решат, что подобное поведение по отношению к тебе позволительно. Нас сочтут слабовольными, и начнут непрерывно на нас нападать. Таким образом, мы должны вступить в бой сейчас, чтобы предотвратить будущие конфликты.
Этот урок вбивался в свое время в Делайлу до тех пор, пока она не начала воспринимать его смысл как само собой разумеющееся, как что-то столь же естественное, как, скажем, дышать.
Девочка хлипнула носом и кивнула.
— Теперь моя очередь взять с тебя обещание, — сказала Делайла, продолжая всматриваться в лес. Пока не было никаких признаков, что кто-то преследовал их, или следил за ними. Однако, это вовсе не означало, что они в абсолютной безопасности.
Лили прикусила нижнюю губу, но кивнула.
«Ох, эта девочка», — подумала Делайла со вздохом. Завтра она собиралась подать ходатайство королеве, чтобы Лили начали обучать боевому искусству. Она не желала, чтобы девочке пришлось сражаться, но она хотела, чтобы Лили была способна лучше защитить себя.
