— Я прошу прощения, Госпожа, за то, что мы с Вами так поступили. Я прошу у Вас прощения за моих собратьев. Вы — истинный хозяин, мы не достойны называться хранителями, мы не достойны охранять его. Теперь он Ваш.
Я стояла и не понимала смысла. Хранители… Госпожа… Хозяин….
— О чём ты говоришь? — ну не фига ж себе!!! Мой голос оказался не моим, он был хриплым и на удивление спокойным!!
Дроу поднялся с пола, посмотрел мне в глаза и вздрогнул. В его зрачках я увидела себя, свои глаза — зрачки стали вертикальными, а радужка светилась слабым тёмно-синим цветом. Никогда такого не видела….
— Моё имя Оверн эш'Таррет лен'Шаррт, — первым пришёл в себя дроу. — Последние полторы тысячи лет я являюсь хранителем Артефакта Хаоса или Слезы Смерти. Как Вы, наверное, знаете, из-за него развязалась война, и мне и моим товарищам было приказано спрятать его до тех пор, пока не появиться тот, кто сможет совладать с силой, заточённой в Слезе.
— Почему ты называешь меня госпожой?
— Вы — тот, кого Слеза избрал своим хозяином.
— С чего ты так решил? — я почти погасила пульсары.
— Вы — единственная, кого он принял.
А потом я просто впитала пульсары и спокойно встала — он не лжёт.
— Отведи меня к нему.
Некоторое время дроу всматривался в мои глаза, а потом развернулся и пошёл ко второму выходу из этой пещеры, я последовала за ним чуть поодаль. Мы прошли ещё одну большую пещеру с несколькими выходами и попали в сравнительно маленькую пещерку с выходом, из которого лил свет, и ветер приносил снежные хлопья. Посередине был столп света, в котором висел тёмно-зелёный камень, светящийся изнутри холодным лимонным светом. От камня шла невероятная сила, сила которую мы принимали за запах смерти. Только теперь она не отталкивала, а манила. Сила веков, заключённая в этом камне, звала, просила стать хозяйкой, чтобы… покорить и сделать рабом.
Стоило мне об этом подумать, как оцепенение прошло, и я осознала, что нахожусь на расстоянии вытянутой руки от столпа света и тянусь за камнем.
Сейчас всё в моих руках, всё — судьба этого дроу, судьба напарника, судьба камня, судьба мира и моя судьба. Сейчас всё зависит только от меня, только от моего выбора… И каким бы он ни стал, моя жизнь измениться и не станет прежней… Никогда….
И я сделала свой выбор….
— Бери артефакт и уходи отсюда как можно дальше.
— Но….
— Никаких «но»! — неожиданно даже для себя рявкнула я и повернулась к дроу.
— Хозяин — Вы!
— Послушай меня, — проговорила я сквозь сжатые зубы — дыра в боку и рана бедра давали себе знать, — Оверн эш'Таррет лен'Шаррт! Я послана сюда правительством Шортерского государства, дабы доставить Слезу Смерти им! А я не хочу, чтобы этот артефакт оказался в их руках!!! Уходи, пока Саррет не пришёл в себя!!! — последние слова я говорила, уже стоя на расстоянии вытянутой руки от тёмного эльфа. Он же молчал и слушал.
— Хорошо, я уйду! Но хозяином его являетесь Вы! И вскоре Вы почувствуете это, почувствуете зов….
Он произнёс это и взял артефакт.
— Ты не знаешь — кто я? — вопрос вырвался сам.
Он не ответил — он уже вышел в свет. Снег поглотил его. А я поплелась назад, к месту нашей битвы. С трудом дойдя до всё еще бессознательного напарника, я позволила себе потерять сознание….
С меня хватит!
Что остаётся после крушения воздушных замков…
… Как светла тоска!
И, крутясь, уносит слёзы песнь певца — в века…
В. А. Брюсов
После этого моя жизнь пошла наперекосяк. Интересно, а на что я надеялась, отпуская дроу? Мне поверили, когда я сказа, что дроу уложил меня после того, как Саррет потерял сознание. Но всё равно! Это был прокол! А ещё я не могла позволить себе добывать другие артефакты для государя. Вскоре меня просто поставили перед фактом, что я должна уйти из ищеек. Это не было официальным изгнанием, но всё равно формальности были соблюдены. Мне предъявили специальную бумагу и показательно обрили перед всем легионом. После чего отдали все вещи и выставили за ворота глубокой ночью. Но я не капельки не жалею об этом. Своё оружие, одежду и часть денег я хорошо спрятала — теперь им ничего не угрожает. Клинки, меч и кинжалы я променяла на лэру или же гитару, как называют её тролли. Себе оставила только два кинжала — на всякий случай. Вместо моей квартиры в столице у меня теперь дороги всего мира. На плече сумка, на устах песня. Свою жизнь ищейки я променяла на жизнь обычного менестреля, скитающегося по дорогам, поющего на праздниках и привалах за еду и ночлег. Я выбрала жизнь ветра в поле. Только моя жизнь всё же отличалась от жизни ветра. Ветер ничем не связан, он ничего не ищет, ему ничего не нужно, кроме простора и свободы — его постоянных спутников. А я, не в зависимости от собственной воли, искала того самого дроу и камень, которых тогда отпустила. Не знаю для чего! Честно говоря, когда я вспоминала о том тёмном эльфе, в моей памяти всегда всплывал тот момент, когда он увидел мои глаза с вертикальными зрачками. И возникала такая жгучая ненависть и обида, что я до боли сжимала кулаки и задавала себе вопрос: «Почему он меня не убил? ПОЧЕМУ?!!».
Я ощущала в себе сосущую пустоту, которая ныла и разрасталась. Она просто требовала Слезу Смерти. Наверное, это и есть та сила. Только вот эта сила может убить самого хозяина….
Руки сами порхают по струнам, играя незамысловатую быструю мелодию. И кажется, что стучащий по магическому куполу дождь и потрескивающий костёр только дополняют её. Люди сидели вокруг центрального костра, привлечённые игрой. Около самого костра сидела маленькая девушка, по виду ей было где-то лет 16–18. Под широкими штанами и огромным, висящим свитером угадывается тонкая хрупкая фигурка. Изящные пальцы скользят по струнам. Глаза закрыты, на красивом лице играют блики горящего костра. Короткие светлые волосы цвета спелой пшеницы не доходят и до плеч, закручиваясь от лица. Красивый, звенящий голос….
Сейчас я находилась на одном из трактов, ведущих в столицу светлых эльфов — древний город Эрллеес'с'Теллэа — Небесная Роса. Было уже поздно, дождь лил, как из ведра. Я остановилась на одной стоянке с довольно большим обозом, держащим путь в пограничный город из столицы. Хозяин этого обоза не поскупился и нанял мага, и теперь мы сидели под огромным куполом, не пропускающим дождь. Честно говоря, костров было много, да и людей тоже — человек 40–50. Я сидела у главного костра и играла, а народ постепенно подтягивался и слушал. Играла я за еду и довольно небольшую плату, даже просто ради удовольствия поиграть для кого-то.
