Фудж умолк и на секунду Драко показалась, что все утряслось. Но тот уставился на Дамблдора и со странным блеском в глазах проговорил:
— Нам с вами известно, кто он такой. Мы знаем, кто такие чистокровные Малфои. Вы не можете отрицать его искушенность в темной магии. Предоставив ему убежище, вы приютите ядовитую змею среди невинных детей
— Да, — кивнул Дамблдор, — я знаю, кто он. Но я также знаю, что за все время, проведенное в Хогвартсе, он ни разу не воспользовался своей силой. Полагаю, так будет и впредь, — директор вопросительно взглянул на Драко, но тот, не желая встречаться со стариком взглядом, быстро отвел глаза.
Неважно, что его семья пожертвовала всем и сделала ставку на Дамблдора, неважно, что самому Драко пришлось просить у него убежища — отец много раз предупреждал его никогда не смотреть старику в глаза. Каждый Пожиратель знал, что Темный лорд и Дамблдор владеют легалименцией. Драко не испытывал ни малейшего желания снова переживать душевную муку, позволяя чужаку рыться в его воспоминаниях.
Он кивнул и все сочли это достаточным.
— Превосходно, — Дамблдор посмотрел на Фуджа. — Итак, если вы ничем не можете подтвердить выдвинутые обвинения, закон об убежище вступает в силу. Вы знаете, где выход.
— Это еще не конец, — зловеще прошипел Фудж, с неохотой убирая палочку.
Как только чиновники удалились, задрав носы и пытаясь сохранить остатки гордости, Снейп повернулся к Драко.
— Я рад, что ты добрался благополучно.
Юноша сел, несмотря на протесты Помфри.
— Были какие‑нибудь известия?
— Пока нет, — покачал головой Мастер зелий. — Но прошло всего два дня. Вполне возможно, что новости появятся только через несколько недель
Драко знал, что, скорее всего, так и будет, но неизвестность причиняла боль. Взглянув на остальных, он спросил:
— Что им известно?
— Я рассказал все, — ответил Северус.
Юноша неверяще уставился на него
— Все?! Даже наши…
— Все важное, — уточнил Мастер зелий, многозначительно взглянув на него. — Когда ты отдохнешь, я расскажу подробнее.
— Я не могу заснуть, — покачал головой Драко. — Слишком устал. Может, чуть позже получится…
— В таком случае, — вмешался Дамблдор, подойдя к изножью кровати, — я бы хотел попросить об одолжении.
— О каком именно? — поинтересовался юноша, уставившись куда‑то поверх плеча старика.
— Мне бы хотелось знать, почему вы так упорно избегаете моего взгляда, — проговорил тот. — И позвольте поздравить вас, мистер Малфой. Ваша семья сделала отличный ход против Темного лорда. Это первая хорошая новость за последние месяцы, она подарила нам долгожданную надежду. И тем не менее, нам всем прекрасно известно, чем я рискую, предоставляя вам убежище. Речь идет не только о недовольстве Министерства. Я должен быть уверен, что могу вам доверять.
— Никто, будучи в здравом уме, не станет доверять темным магам, — пробормотал Драко, чувствуя себя неуютно от одной мысли, что Дамблдор считает его союзником. — Даже вы.
— Значит, это правда, — Поттер выступил вперед, глядя на слизеринца, как на очередного Хагридова питомца. — Значит, Добби не врал, когда говорил, что вы занимаетесь темной магией.
— Да уж, теперь этому проныре ни к чему хранить семейные тайны, — хмыкнул Драко. — Неблагодарный маленький негодяй.
— И все же, — Дамблдор положил руку Гарри на плечо, чтобы утихомирить его, — мне почти ничего неизвестно об освобождении Люциуса из Азкабана и о вашем бегстве от Темного лорда. Ставки слишком высоки и я не могу себе позволить попасться в хитроумную ловушку. Я могу лишь догадываться о мотивах и планах вашего отца, но, как мне любит напоминать профессор Снейп, гриффиндорцу никогда не понять мыслей слизеринца.
Больничная постель вдруг показалась Драко неудобной, а огромная комната — маленькой и душной. Вторжение Волдеморта в его разум оставило глубокие раны, боль от которых не унялась до сих пор, и Драко боялся, что попросту сойдёт с ума, когда воспоминания разом нахлынут на него, пока старик не спеша станет копаться в самом сокровенном. Если такова цена убежища в Хогвартсе — дать другому власть над собственными мыслями — лучше попытаться выжить в снежной буре.
— Это не займет много времени, — мягко произнес Дамблдор. — И я даю честное слово, что не стану ничего выискивать, кроме того, что вы сами мне покажете.
«Если бы все было так просто», — горько подумал Драко. Если бы он мог скрыться от Министерства и Пожирателей в другом безопасном убежище… Но буран за окном бушевал все яростнее, и другого убежища не было.
— Будет очень больно? — спросил он.
— Больно совсем не будет.
— Вы лжете, — раздраженно возразил юноша, не поднимая взгляда от мантии старика. — Не так давно в мой разум уже вторгались, едва не порвав его на куски, и я не жажду повторения спектакля.
— Что? — вскинулась Помфри, перебив остальных. Усевшись рядом, она немедленно принялась смешивать новую микстуру. — Когда? Еще болит? Мне нужно было проверить…
— Темный лорд тоже умеет проникать в мысли, — мрачно пробормотал юноша. — Но он не столь любезен, чтобы спрашивать разрешения. Он… это было… — Драко упрекнул себя за несдержанность, но воспоминания о встрече с Волдемортом были еще слишком свежи в памяти, слишком болезненны
К его удивлению, Мастер зелий ободряюще опустил руку ему на плечо. Убедившись, что это действительно крестный, Драко взглянул на него. Сколько он знал Северуса, тот никогда не позволял себе проявлять слабость ни перед кем, кроме Люциуса.
— Директор не такой, как Темный лорд, — шепнул ему Снейп. — Больно не будет. И если я хоть что‑то смог вдолбить в твою ленивую голову, ты легко сможешь оставить личные воспоминания при себе.
Драко помедлил, нерешительно перевел взгляд на Дамблдора и, наконец, кивнул. Глубоко вздохнув, он безмолвно взглянул старику в глаза и его сознание немедленно заполнили воспоминания — не случайные, как раньше, а выстроенные строго по порядку. Они уводили юношу все дальше и дальше, в дни до побега и вступления их плана в действие, к моменту, когда Драко вошел в Азкабан.
***
Тюрьма больше напоминала сумасшедший дом. В коридорах эхом отдавались крики и стоны и угасали среди толстых стен. Юноша держал голову гордо поднятой, но капюшон опустил пониже, спрятав лицо. Под надежно застегнутой мантией в одной руке он нес небольшой перевязанный бечевкой сверток, в другой держал палочку. Никто и не подумал обыскать его — у Драко был официальный приказ об освобождении Люциуса. Он предъявил бумагу охранникам, и те пропустили его беспрепятственно, лишь ухмыльнулись, увидев покрытое дурной славой имя.
Тени и крики не беспокоили его — он всю жизнь провел среди теней, глядя как отец призывает темную магию из таинственных артефактов и ассистируя Северусу в приготовлении зелий с давным–давно запрещенными Министерством ингредиентами. Люциус научил его, что крики лишь предупреждают о возможной опасности и бояться их не нужно. В Азкабане же главной опасностью были стражи.
