Привлёк! Вот она снова легко идёт по коридору… широкому… полуосвещённому тусклыми стержнями, установленными в стенах. Тайна их вечного огня давно утрачена. Тени движутся среди теней, они словно обладают собственной жизнью. Но что они делают, когда, почему — для неё это не имеет значения.
Хотя она бывала в этом месте только к видениях, она знает его лучше, чем многие места, в которых действительно побывала. Ни одно другое место — ни во сне, ни наяву — не смогло стать ей таким близким. Она с самого детства приходила сюда во снах, и всегда оно оставалось таким же, только она познавала его всё глубже, оно всё сильнее влекло её к себе, становилось реальнее самой жизни.
Это был коридор в крепости, основанной так же давно, как древние стены самого Эсткарпа. Высокий стол с сидениями лорда и леди. Тени, которые она не различает, разреженные тени собираются вокруг нес. Тирта понимает, что здесь происходит важная встреча. Она не слышит слов, но знает, что обсуждается что–то очень значительное.
Но её внимание, как и всегда, устремилось к тому, что стоит на столе, на самой его середине между двумя креслами с высокими спинками. Только эта вещь видна ей совершенно отчётливо, она по–настоящему реальна. Ларец, из которого исходит свет, потому что крышка его открыта и откинута. Резьба на стенках ларца не твёрдая. Она словно обладает собственной жизнью, меняет форму, переливается, так что Тирта никогда не была уверена в том, что видит. Иногда ей казалось, что она видит слова и символы Силы.
Точно также Тирте до сих пор не удавалось увидеть, что в ларце: крышка его была откинута под таким углом, что она не могла заглянуть внутрь. Но только… именно в нём суть того, что она видит… то, что в ларце, живо, оно куда живее, чем тени, что окружают его.
Сон следовал привычными путями. Тени, располагавшиеся справа и слева от лорда и леди, одновременно выступили вперёд. Вместе взялись за крышку ларца, закрыли её.
Тирта испытала знакомый приступ холодного страха. Наступает очередь зла. Она не может уйти от него… по какой–то причине она должна увидеть… увидеть и узнать… увидеть и запомнить!
Тень, которая была лордом, долго держала руку на крышке ларца. Огонь жизни, который чувствовала в нём девушка, начал гаснуть. Словно по какому–то предупреждению поток Силы отвернул в сторону, принял меры для собственной защиты. Неохотно — Тирта всегда чувствовала это нежелание, это тяжёлое предчувствие — лорд передал сокровище леди.
Она казалась туманным столбом, с круглым шаром вместо головы, с туманными ответвлениями, которые служили ей руками и ногами. Но она взяла то, что протянул ей лорд, встала, а вся группа теней разошлась по залу, как будто торопилась что–то сделать. Лорд сошёл со своего места и присоединился к теням, исчез из поля зрения Тирты.
Ни разу во снах она не последовала за ним. Нет, ей был важен ларец, только он привлекал Тирту. Туманная женщина прижала его к тому месту, где находится сердце. Потом тоже повернулась и пошла.
Тирта как будто сама превратилась в призрак, без тела и формы, потому что последовала за плывущей женщиной, за тенью в её полуреальный мир. Они прошли за высоким столом и углубились в коридор. Призрак женщины летел быстро, она как будто бежала, словно время превратилось в её врага.
Так они примчались к стене, прикрытой резной панелью, и тень странно прижалась к этой панели. Наверное, привела в действие тайный замок. Открылось узкое отверстие, и женщина протиснулась во тьму. Неведомая сила повлекла Тирту за ней.
Маленькая комната без окон, каменный стол, стены увешаны туманными гобеленами. Ореол, свидетельствующий, что только владеющие Силой, способны войти сюда. И хотя Тирта необучена, не владеет таинствами, она тоже входит в эту комнату во сне.
Теневая женщина, продолжая прижимать ларец к груди, освободила одну туманную руку, высоко подняла её, сделала странный жест и ударила ладонью по каменному столу.
Массивный каменный блок, казалось, задрожал от удара. Женщина, как будто торопясь освободиться от тяжкой ноши, снова подняла руку. Тирта, никогда раньше не видевшая такой ритуал, каким–то образом поняла, что он направлен на подчинение материи духу.
Ларец, стоявший на столе, задрожал, сросся с камнем. А теневая женщина продолжала плести свои заклинания, она словно закрывала невидимые двери, делала всё, чтобы в это место невозможно было войти.
И…
Тирта шевельнулась, тишина её видения, её сна нарушилась, её коснулись, и вот она снова во плоти, она способна чувствовать, способна услышать шёпот у своего уха. Капюшон её плаща упал или был снят. Девушка ощутила лёгкое дыхание у себя на щеке. Открыла глаза в темноте, но не двигалась, потому что крепкая рука прижимала её к земле.
— Тише! — снова тот же шёпот.
Её так неожиданно вырвали из того, другого, места, что она не сразу поняла, что вернулась в лагерь на скальном выступе. Огонь погас. Девушка пришла в себя настолько, что поняла, кто склонился рядом с нею, готовый прикрыть ей рот рукой, если она заговорит.
Но Тирта была достаточно опытным путником, чтобы не сделать такую глупость. Она оставалась неподвижной, напрягая слух. Воин, должно быть, понял, что она проснулась, потому что отпустил свою подопечную, и ей пришло в голову, что прикосновение к женщине, даже в таких условиях, далось фальконеру с большим трудом. Но он не отодвинулся.
Один из пони топнул и фыркнул. Мужчина мгновенно исчез. Тирта поняла, что он хочет, чтобы животные не выдали их. Но сама продолжала прислушиваться.
Наконец и до неё донёсся посторонний звук, хотя она не могла бы сказать, насколько издалека. Скрип, словно кто–то пробирается по гравию или камням. Тирта вспомнила, что поблизости проходит осыпь, след оползня, вполне обычный для этих гор.
Тирта села, отбросив плащ. У неё был изношенный меч, рядом лежал лук, но ночью возможности лучника ограничены. Медленно, осторожно девушка протянула руку, ощупью нашла груду камней, которые, как она помнила, валялись возле углубления для костра. Камень, ещё тёплый от огня, удобно лёг в руку. Довольно тяжёлый, но Тирта не раз успешно использовала такое оружие.
У фальконера на поясе было ружьё–игольник. Но если только он не один из легендарных стрелков, поражающих цель по слуху, такое оружие поможет ему не больше, чем ей лук. Зато девушка не сомневалась, что уж меч–то наверняка в руке бойца. И коготь — Тирта не сдержала лёгкой дрожи, хотя и понимала, что это глупо, — страшное оружие в близкой схватке.
Скрип прекратился. Но Тирта была уверена, что тот, кто к ним подкрадывался, не ушёл. Наверное, решил воспользоваться какими–то другими способами выследить добычу.
