Дверь раскрылась, Перес, Приам, Трол и Арбогаст вошли в следующий зал, где находился король. Он сидел в большом кресле, установленном на приподнятой части пола, и о чем-то разговаривал с другим бледным человеком, точной копией того, кто приглашал посетителей из приемной. Одет король был в простой короткополый камзол, какой иногда носят приодевшиеся моряки и отставные лейтенанты, не выслужившие собственных имений и вынужденные доживать при своих господах-командирах.
– Ага, – проговорил король довольно приятным высоким голосом, – вот и вы. Ну, что же с тобой произошло, молодой человек?
Видимо, Трол здорово выделялся на фоне своих спутников, потому что король ни на минуту не засомневался, кому из посетителей следует задать этот вопрос. Трол быстро поклонился и принялся рассказывать, сокращая детали, да так, что в конце концов от его версии, которая, конечно, не являлась ложью, пришлось бы отказаться, находись Трол, например, под присягой. Но для присяги он заготовил другую, более подробную историю.
Вдруг дверь зала с грохотом, от которого оба белолицых помощника короля вздрогнули, распахнулась и в нее даже не вошел, а ворвался владетель Высокого Бора Гифрул. Еще не переступив порог помещения, он завопил:
– Не верьте, государь, ни одному слову этого проходимца!
– Почему же? – спокойно удивился король. – И почему так сразу – проходимца?
Спохватившись, Гифрул глубоко поклонился, но, когда он выпрямился, на его лице не осталось и тени желания быть вежливым или спокойным. Он был бледен, зол и очень, очень потен.
– Ты даже не знаешь, что он тут мне рассказал, – проговорил король.
– Не знаю, но в любом случае это ложь и еще раз ложь, – резко произнес Гифрул.
Трол шагнул вперед, но вдруг понял, что этим все погубит.
– А я думаю, лгать Трол не будет, – произнес Перес. – Ему это, как говорится, не с руки. К тому же, насколько я знаю, он из очень почтенного семейства…
– Семейства? Этот бродяга без роду и племени? – Гифрул опять орал, видимо, раз и навсегда разучившись говорить нормальным голосом. – Которого совершенно незаконно, рискуя жизнью короля, пустили сюда с мечом?
– Думаю, мне ничто не грозит, – произнес король, но Гифрул его не слушал. Он по-прежнему орал:
– Который оказался в Зимногорье неизвестно как и неизвестно с какими целями?
Тогда Пересу это надоело. Он сделал плавный, какой-то очень замедленный жест, и Гифрул вдруг умолк. Он даже поднял руку к горлу, видимо, не понимая, куда делся его голос. Впрочем, он и не пытался двигать губами, что-то высказывая, видимо, искусственная судорога лишила его не только голоса, но и двигательной активности лица. Трол знал, что иногда просвещенные в магии командиры делали так, чтобы солдаты в отряде соблюдали тишину.
– Ошибаешься, Высокоборский, – легко, словно ничего из ряда вон не происходило, произнес Перес. – Его отчим и мой друг, мастер Султунар, был старейшим жителем и подданным Зимногорья. Кстати, он отлично знал вашего батюшку, государь… – Перес сделал хорошо рассчитанный поклон королю. – После отставки, выслуженной в далеких землях, что и послужило причиной его прискорбной неизвестности, он удалился в глухие места нашего королевства исключительно из стремлений к простоте и покою. Но поручиться за него я могу, как за себя самого.
– За него или за этого юношу? – спросил король, продолжая мерить Трола испытующим взглядом.
– Разумеется, за Трола, поскольку он ни в чем не виноват. Как вы уже поняли, государь, – снова поклон, – имперцы убили моего друга, надеясь, вероятно, найти драгоценности или дорогое оружие, или в знак мести за неприятности, который Султунар причинил им во время службы.
– Мы говорим не о нападении кинозитов, – высказался король. По-видимому, его поставили в известность и об этом. – А о бессмысленной драке на дороге… В любом случае, юноша, один из поручителей у тебя уже есть. Кстати, Перес, не лишай своего оппонента голоса, это просто нечестно.
Перес снова как-то очень уж плавно повел рукой в воздухе, и владетель Высокого Бора снова заговорил, хотя его голос сделался странным, словно бы идущим из глубины груди, а не из горла. Но высказывался он весьма решительно:
– Надеюсь, государь, мои контраргументы против этого юного негодяя, как слова благородного человека, будут опровергнуты столь же благородными людьми?
– Высокоборский, слово моего дворцового мага, я думаю, может считаться поручительством благородного человека? – мирно спросил король.
А ведь ситуация не кажется ему напряженной, решил Трол. Не исключено, он даже получает от всего этого удовольствие.
– Второе поручительство могу дать я, – подал голос Приам.
– Он чужак, государь, его еще самого нужно проверять…
– Пожалуй, ты излишне строг, Гифрул. Но закон есть закон, мастер Приам. Действительно, твое поручительство я не могу принять. По упомянутым нашим оппонентом причинам.
«Нашим» прозвучало довольно решительно. Трол почти успокоился.
– Тогда я, верный рыцарь вашего величества, командор одного из отрядов Белого Ордена на землях вашего величества, подаю голос за честь этого юноши. Думаю, мое мнение устроит благородного владетеля Высокоборья.
Глаза короля Малаха блеснули.
– Вот это поручительство принимается. Хоть ты долго учился не в наших землях, сэр Арбогаст, чего стоит офицерская верность, если ее не принимать в таких вот ситуациях?
– Хочу надеяться, что третьего поручителя он тут не найдет! – уже не столько проорал, сколько провизжал Гифрул.
– Напротив! – Входная дверь зала, в которой были видны головы всех столпившихся в приемной людей, была широко распахнута. И в ней стоял… Визой Честный. Он был бледен, и Ибраилу приходилось поддерживать его под руку, но решимость его казалась вполне надежной. – Государь, несмотря на то что у меня вышло… неприятное столкновение с этим юношей, хочу подать в его пользу свой голос. Он защищался, а мы… Пожалуй, мы обошлись с ним немного невежливо. Вернее, сделали такую попытку… Но я свидетельствую, что он до конца пытался остановить драку, затеянную владетелем Гифрулом исключительно по недоразумению.
– Очень хорошо, Визой, – улыбнулся король, – что ты проявил свойственную тебе честность. Но плохо, что встал с постели. Ибраил, а ты куда смотришь?
– Я пытался его остановить, – проговорил врач, – но, даже раненный, он сильнее.
– Визой, ты сказал свое слово, справедливость восторжествовала, возвращайся под опеку лекаря. А с тобой, юноша, теперь все выглядит не так просто. Фактически я признал тебя своим подданным, следовательно, ты можешь требовать моей защиты по делу нападения на пещеру, в который жил с отчимом. Желаешь ли ты этой защиты?
