"А можете показать, кто этот ваш старшеклассник?"
Увы, никто из нас не знал ни как его зовут, ни в каком он классе. Мы даже не были уверены, с нашей ли он школы. Так мы и ответили.
"Смотрите мне!" — продолжал стучать пальцем по столу директор. Мне он чем-то напоминал Джохара Дудаева. И внешностью, и голосом, и даже характером. Словно сам президент отчитывал нас.
"Всех троих исключу, если вы придумали этого старшеклассника!"
Директор никак не хотел нам верить. Завуч стала уверять директора, что мы не способны на такое. Тем более я, Хамзатов Беслан. В конце концов, нас отпустили. "На пока что", как сказал директор. Позже, классная руководительница рассказала мне, что директор хотел меня исключить, но завуч за меня заступилась и меня оставили. Так я и не понял, поверил нам директор или нет. Того старшеклассника так и не нашли. И я его больше не видел. Видно, после того случая, стал меня избегать.
И вот, я снова стал ходить в старую школу. Мои друзья рады были меня видеть. Все-таки старые друзья лучше, чем новые.
21 апреля в селении Гехи-Чу ракетным ударом был убит президент Республики Ичкерия Джохар Дудаев. Это был настоящий траур для нас. Да что уж скрывать — почти для всей Чечни. Пусть он и развязал войну, но это был самый смелый и отважный человек. Удивительно, как один человек может вселять в целый народ уверенность, а после его смерти люди начинают терять всякую надежду.
На улице каждый день кого-то убивали. Военные — боевиков, боевики — военных, военные — мирных жителей, мирные жители — военных, боевики — мирных жителей, мирные жители — боевиков, военные — военных, боевики — боевиков, мирные жители — мирных жителей. В общем, творился беспредел. Мирной жизни не предвиделось никакой. Да и вывод войск прекратился.
В июне отключили электричество. Света не было почти месяц. Говорили, что это связано с ремонтами. Мол, многие районы еще остались без электричества, и надо туда провести провода. Наконец, в следующем месяце подали электричество. Теперь свет горел не только по всему району, но и почти по всему городу. Включать ночью свет стало уже не так опасно. Казалось бы, преддверия мирной жизни уже близко. Вскоре начнут восстанавливать город. Но не тут-то было. 6 августа 1996 года на город напали чеченские боевики. Начались ожесточенные бои.
На нашей улице стоял недостроенный трехэтажный дом, в подвале которого устроили бомбоубежище все соседи. У нас дома был свой подвал. Никто из нашей семьи не хотел в нем прятаться от бомб, тем не менее, я присоединялся к соседям. Как бы это дико не звучало, там было весело. Почти все соседские ребята собирались в этом доме. Мои родители не были против того, что я хожу туда, поскольку там безопаснее. Над головой летали самолеты, и могли в любой момент сбросить бомбу на наш дом. Но меня это особо не волновало. Меня даже забавляла эта напряженная ситуация. То же можно было сказать и о моих друзьях. Мы вместе собирались в подвале дома и наблюдали за бомбившими самолетами, играли в карты, ну и просто веселились. Может, со стороны это и похоже на безумие — веселиться в период военных действий. Мы просто привыкли к войне.
Перестрелка и бомбежка были интенсивными. Мы с друзьями поднялись на второй этаж дома, и наблюдали за сбиваемыми боевиками самолетами. Боевиков мы, конечно, не видели, так как бои шли далеко от нас.
Бомбы падали то тут, то там. Мы даже слышали свист пролетающих над головой осколков от разрывающихся ракет. Не смотря на это, мы просто стояли и наблюдали. Взрослые не знали, что мы поднялись наверх. Мы часто такое проделывали, за что потом получали от ворот поворот.
Самолетов было несколько. Помимо них в небе кружили два вертолета. С юго-западной стороны один был сбит, и он стремительно летел вниз, неся за собой полоску дыма. Мы ликовали, будто сами его сбили. Самолеты продолжали кружить по небу, осыпая землю ракетными ударами. А вертолет решил отступить. То, что произошло потом, наверное, стоило ожидать. Им на подмогу с северо-восточной стороны прилетели еще несколько самолетов, чтобы атаковать то место, откуда был сбит вертолет. После того, как они пролетели над нами, послышался свист падающих ракет. И не откуда-то, а именно над нами.
Мы взглянули наверх, и, точно, — над нашими головами возникло несколько полосок дыма, предвещающих беду. Видно, федералы решили охватить для страховки больше местности, чтобы наверняка уничтожить врага.
Мои друзья тут же сорвались с мест и, не оглядываясь, побежали вниз. А я стоял на месте, будто загипнотизированный. Никто из них не заметил, что я не побежал с ними.
Свист все возрастал, приближаясь. Мне он напомнил тот неприятный звук, каким сопровождались мои сны про тропу. Звук, словно скребущий по душе. Тут же вспомнились неприятные ощущения, возникающие при "зависании". Я их не раз вызывал самовнушением. И вот, это произошло снова. Пространство начало давить на меня. Сила притяжения казалась раз в десять сильнее. Кожа стала очень чувствительной. Даже легкий ветерок превратился для меня в сильный ураган. Оконная рама, на которую я опирался, словно расширилась, стала больше, и с силой давила мне в руки (или же я в нее так сильно прижался). В общем, начался мой бред.
На небе я разглядел точку, понемногу увеличивающуюся в размерах. Это была ракета. Она летела прямо на меня. Только двигалась она почему-то медленно. В первое время я даже усомнился, ракета ли это? Я не мог понять, сон это или явь. Чувство реальности исчезло с приходом ощущения "зависания". Звуки тоже стали замедленными. Появилось и чувство бесконечности.
Я вспомнил про тот случай, когда я проснулся с повышенной температурой среди ночи, и вдруг заметил, что время вокруг замедлилось. Потом я вышел на улицу, и мне захотелось пробежаться, после чего время, наоборот, ускорилось. С тех пор прошел год. О том дне я вспоминал лишь как о кошмарном сне. Наверное, тогда я был в бреду, думал я. Никак иначе. Не может же время вот так просто взять и изменить свой привычный темп?
Но вот оно опять замедлилось…
Когда ракета исчезла с поля моего зрения, на крыше поднялся какой-то вой. Я взглянул наверх и увидел, как потолок пошел трещинами. Отвалился кусок штукатурки и плавно, подобно пуху, падал вниз. Из трещины показалась ракета. Я стоял, не веря своим глазам, но наблюдать за этим зрелищем не собирался. Мне вполне хватало вида ракеты. И я дал деру.
Двигался я медленно. Так же, как и ракета. Не знаю, на сколько медленно. Может, раз в пять медленнее, чем обычно. В общем, мои движения были так же замедленны, как и мир вокруг.
А мир ли двигался так замедленно, думал я.
Неприятные чувства все еще не покидали меня. Но чувство реальности с приливом адреналина возвращалось. И в данный момент я не мог сказать, что замедление времени — бред. Я ощущал всю реальность происходящего.
