— И почему же? — спросил Спархок, бросившись в одно из синих кресел, которыми были обставлены королевские покои.
— Потому что может случится так, что это окажется ненужным. Отец, ты не найдешь Беллиом, пока я тебе этого не разрешу.
— Ты хочешь, чтобы мы плыли с Тиниеном и Эмбаном?
— Да.
— И далеко?
— Это не имеет значения. Я только хочу, чтобы Тиниен был с нами, когда мы отправимся в путь, вот и все.
— Так ты не считаешь, что мы должны плыть именно на этом корабле?
— Нет, конечно. Я только хочу, чтобы Тиниен был с нами несколько дней. Мы отплывем в море на несколько лиг, а затем, если хочешь, пару дней покружим. Мне все равно.
— Спасибо, — кисло пробормотал он.
— Не за что. — Она взяла на руки кошку. — Как, по-твоему, она смотрится в новом чепчике?
— Вполне.
Мурр одарила Спархока ненавидящим взглядом.
— Сейчас я не могу объяснить вам, в чем дело, ваше превосходительство, — говорил Спархок Оскайну в тот же день, когда они встретились наедине в одном из коридоров. — Все, что я могу сказать, что мне нужен предлог покинуть Материон с группой в восемь или девять моих друзей на неопределенное время — недель так на семь или около того. Необходимо убедить мою жену, что это важно, но не настолько серьезно, чтобы она обо мне беспокоилась, и что я должен плыть на одном корабле с Эмбаном и Тиниеном.
— Хорошо, — согласился Оскайн. — Ты хороший актер, принц Спархок?
— Не думаю, чтобы кто-нибудь стал платить деньги за мою игру.
Оскайн пропустил эту фразу мимо ушей.
— Предлог нужен в первую очередь для того, чтобы успокоить твою жену, не правда ли?
— Да.
— Тогда лучше всего будет, если она сама отправит тебя куда-нибудь. Я попробую убедить ее послать тебя в некую поездку, и ты сможешь отправиться по своим делам.
— Мне будет интересно посмотреть, как ты будешь убеждать Элану.
— Доверься мне, дружище. Доверься мне.
— Тэга? — недоверчиво переспросил Сарабиан у своего министра иностранных дел. — Единственное суеверие на острове Тэга заключается в том, что считается дурной приметой не поднимать каждый год цену на раковины.
— Раньше они никогда не сообщали нам этого, так как боялись, что мы сочтем их глупцами, ваше величество, — отозвался Оскайн. Он чувствовал себя стесненно в голубом дублете и чулках, которые Сарабиан приказал ему носить. Он не знал, куда девать руки, и был очень недоволен своими костлявыми ногами. — Слово «глупец» должно очень сильно ранить душу каждого тэганца. Они ведь скучнейшие люди в мире.
— Знаю. Гахенас, моя тэганская жена, может заставить меня уснуть почти мгновенно — даже когда мы… — Сарабиан быстро поднял глаза на Элану и тут же отвел их.
— Тэганцы превратили занудство в этакую разновидность искусства, ваше величество, — согласился Оскайн. — Есть один старый тэганский миф о том, что устричные отмели посещаются русалками. Они якобы едят устриц вместе с раковинами, и это действительно расстраивает тэганцев. Они также похищают тэганских ныряльщиков, которые тонут во время… гм… обмена любезностями.
— Русалка — это наполовину девушка, наполовину рыба? — поинтересовался Улаф.
— Так говорят легенды, — ответил Оскайн.
— И нижняя половина у нее рыбья?
— Я слышал, что так.
— Но как?.. — Улаф тоже быстро взглянул на Элану и отвел глаза.
— Что — «как», сэр Улаф? — невинно поинтересовалась Элана.
— Это, кгхм, не особенно важно, ваше величество, — ответил он, деликатно покашливая.
— Я бы даже не вспомнил этот абсурдный миф, — сказал Оскайн Сарабиану и Элане, — если бы он не помог мне пролить свет на некоторые недавние события. Параллели между вампирами в Арджуне, сияющими Южного Атана и оборотнями, вурдалаками и ограми в других провинциях Империи весьма замечательны, не правда ли? Мне кажется, что, если отправиться на Тэгу и расспросить хорошенько тамошних жителей, можно услышать историю про какого-нибудь доисторического ныряльщика, женившегося на русалке. И этот господин со своей хвостатой супругой, естественно, поведет своих устриц войной на Материон.
— Экая чушь, — пробормотал Сарабиан.
— Извините, ваше величество, — развел руками Оскайн. — Мне кажется, что на Тэге тоже есть какой-то плохо скрытый заговор. Он еще только начинается, так что видны кое-какие их промахи. Но, независимо от того, насколько заговорщики опытны, они неплохо разбираются в заговорах в целом. Пока наши друзья не захотят как следует расспросить Колату, нам необходимо собирать информацию из других источников.
— Мы не то чтобы деликатничаем с вашим министром внутренних дел, ваше превосходительство, — пояснил Келтэн. — Мы просто знаем, что может случиться со слишком разговорчивым пленником. Колата нам еще нужен, но только до тех пор, пока он цел. Он, в виде клочков и ошметков по всему замку, принесет мало пользы.
Оскайн содрогнулся.
— Я приму твои слова во внимание, сэр Келтэн. В любом случае, ваше величество, если кто-то из наших эленийских друзей возьмется отправиться на Тэгу, поймать за руку заговорщика и хорошенько расспросить его до того момента, как он скроется, это даст нам немало полезной информации. Как я понимаю, сэр Спархок имеет свое мнение по этому вопросу. Он хочет найти этого заговорщика и скрутить его так, что кровь потечет из его волос.
— У тебя очень живое воображение, Спархок, — отметил Сарабиан. — А что ты думаешь, Элана? Ты сможешь на некоторое время обойтись без своего мужа? Если он с кем-нибудь из своих рыцарей отправится на Тэгу и опустит несчастный остров в воду на несколько часов, только бог знает, какую информацию они там пробулькают.
— Это неплохая идея, Сарабиан. Спархок, почему бы тебе не взять с собой кого-нибудь из своих друзей и не сплавать на Тэгу?
— Я не хочу расставаться с тобой, дорогая, — ответил он, призывая на помощь все свои актерские способности.
— Это очень мило, Спархок, но существуют же и обязанности.
— Ты приказываешь мне ехать, Элана?
— Ты не должен так говорить. В конце концов, это лишь пожелание.
— Как прикажет моя королева, — вздохнул он, приняв самое скорбное выражение лица, на которое только был способен.
Императрица Гахенас была тэганской дамой средних лет с поджатыми губами и суровым нравом. Она носила простое серое платье, застегнутое под подбородком, и шерстяные перчатки с длинными крагами. Волосы ее были неизменно туго стянуты и забраны в пучок на затылке, что придавало ее глазам вечно удивленное выражение, а ушам — вид топориков. Она пришла к Спархоку, дабы изложить ему информацию об острове Тэга, и пришла не одна. Императрица нигде не появлялась без своих фрейлин, и сейчас они уселись тут же на скамье, напоминая ряд горгулий на воротах замка.
