— Извини, я опять задержался у Кона.
— Какие извинения? Ты потрясающе помогаешь брату. Ты молодец.
— Когда я вырасту, я обязательно найду лекарство от ликантропии.
— Надеюсь на это.
— Верь в это. Я дал слово, и я сделаю. Больше никто не должен мучиться!
— Это потом, а сейчас спи.
И Виктория выходит.
— Ну, что делала? Опять укладывала Пата в постель? — через пять минут спрашивает Тед.
— Несложно угадать.
— Шикарный парень Пат.
— Согласна.
— А ты столько лет боялась рожать второй раз. А парень вышел просто шикарный!
— Да.
— Я давно тебе говорил: ну вышла осечка с Коном, с кем не бывает. Давай еще попробуем! Авось повезет — а ты ни в какую. Всё эти дурацкие врачи тебя напугали: не смей, лучше аборт, он будет больной как Коннор… Говорил же я тебе: не слушай их, они ни тролля не понимают! Давай попробуем, должно же нам повезти хоть теперь? И кто был прав? А врачи остались с носом.
Виктория зевает:
— Спокойной ночи, Тедди.
— Давно надо было меня слушать! А то мы на грани развода были, если бы не родился Пат. А как родился здоровый парень, сразу брак исправился! И ты успокоилась. Надо было с самого начала так сделать.
Виктория улыбается в темноте.
— Или ты всё еще боишься? Боишься, что Пат вдруг завоет на луну?
— Нет, — четко отвечает Викки, — вот этого я совершенно не боюсь.
— И правильно. Он здоровый парень.
— Совершенно и абсолютно здоровый.
— Знаешь, Вик, я считаю так, что Пат — это самое правильное, что ты сделала в жизни.
— Я тоже так считаю, — шепотом отвечает Виктория.
Тед засыпает, а Викки, потрясенная его последними словами, смотрит на луну.
Она действительно не боится за Патрика.
У его биологического отца, Бобби Грейнджера, в роду никогда не было ликантропии.
И Шляпа сказала: «Слизерин!»
Одиннадцатилетний Патрик Люпин, волнуясь, стоит в толпе других будущих первокурсников и старается взять себя в руки. Держаться прямо, успокоить лицо, разгладить новенькую мантию. Теряют контроль над собой только дураки. А он не должен, и он — мужчина.
И он приехал сюда не за детскими забавами.
Патрик снова и снова повторяет про себя: «Я приехал поступить на Равенкло, чтобы стать ученым и найти средство от ликантропии.»
Он морально готовится спорить со Шляпой — вдруг она по привычке отправит его на Гриффиндор, потому что все Люпины учились на Гриффиндоре? Нет, только не на Гриффиндор. Не сейчас. Когтевран.
Патрик собирается и приказывает себе успокоиться. Что, в самом деле, он затрясся? Хогвартс — знакомое место, кругом — знакомые лица. Море кузенов всех мастей Уизли, они уже ему приветливо машут. Дети его соседей по Годриковой впадине, с которыми он с детства играет вместе, дети знакомых его родителей — да он всех здесь знает; учителя, которых он знает не хуже, потому что они каждый месяц приходят к нему домой давать уроки Коннору.
Профессор Гарри Буллер — вообще друг семьи, его ближайший знакомый Фред Уизли — крестный Коннора, а профессор Роберт Грейнджер лечит Коннора почти всю его жизнь. Только жаль, что даже он (гений, как говорят) вылечить его не может.
Дождался!
— Люпин, Патрик!
Патрик решительно и прямо подходит к Шляпе. Он многого ждет — но только не того, что Шляпа, едва коснувшись его волос, не дав никому и секунды на размышление, завопит:
— СЛИЗЕРИН!
Хороший мальчик, и хорошо держится, думает с одобрением профессор Грейнджер. Для него решение Шляпы — страшный удар, но как сразу он берет себя в руки! И не забывает даже учтиво поблагодарить Шляпу за распределение — гхм. Манеры, что ни говори, вполне слизеринские.
Мальчик с достоинством подходит к слизеринскому столу и садится, приветствует новых коллег — замечательно. Даже заставляет себя есть! Но как ни старайся, для профессионального шпиона Грейнджера он — как на ладони, и Роберт прекрасно видит, как мальчик расстроен.
Ну–ну. Первый урок факультета Слизерин, который сопляк получит сегодня же после ужина: никогда не вешайте нос до времени.
Ужин кончается, и все расходятся по факультетам.
Профессор Грейнджер легко встает и ведет свою паству, подгоняемую старостами, в подземелья.
Какие же они мрачные, эти подземелья, думает Патрик. Он сидит посреди слизеринской гостиной с другими однокурсниками и думает, что дедушка Рон правильно описывал эту мрачную гостиную: и темень, и черепа, и факелы… Неуютное место.
А кто‑то рвется провести здесь семь лет жизни!
Перед толпой бесшумно возникает профессор Грейнджер. Выждав секунду, чтобы все взоры обратились на него, профессор начинает негромкую речь:
— Леди и джентльмены, я профессор Роберт Грейнджер, я рад поздравить вас с началом нового учебного года и приветствовать в стенах древнего факультета Слизерин. Я приветствую тех, кто вернулся сюда после долгих летних каникул — надеюсь, они удались, потому что сил учебный год потребует немало, — я приветствую тех, кто пришел сюда сегодня Первого сентября в последний раз. Леди и джентльмены, чествуем наших выпускников!
Патрик, как и все присутствующие, зааплодировали.
— Желаю вам удачного окончания года и успехов во внешкольной жизни! Знайте, если вы оставили Слизерин, то Слизерин не оставит вас. Связи, завязанные на нашем факультете, обычно длятся всю жизнь и даже больше — ваши внуки и правнуки будут поддерживать эти драгоценные связи, которые и создали из нас одну дружную, сильную и непобедимую семью, что даже наши идейные противники признаю как сильнейшую черту факультета Слизерин. Вы всегда можете вернуться в школу и ко мне за советом и поддержкой. Вы всегда можете обратиться в Союз выпускников и в Слизеринскую общину. Мы поможем вам, помните об этом.
Все снова зааплодировали.
— Но больше всего сегодня мы приветствуем первокурсников! Сегодня ваш праздник. От лица нашего факультета заявляю: этот день — ваш! Мы будем чествовать наших новых товарищей весь этот вечер, а поддерживать — все семь лет, что вам суждено провести на нашем факультете. Пусть пребывание на Слизерине превратится в радость!
По знаку декана старшекурсники одарили изумленных первоклашек подарками.
— Помните: я ваш декан, и это значит, что в любое время и по любому делу вы можете — и должны — обратиться ко мне, а я попробую вам помочь. Мой кабинет справа по коридору. Вы всегда найдете меня там или в классе зельеварения, примыкающем к кабинету. Я, ваш декан, и мои помощники, старосты, всегда рады поддержать вас, указать дорогу, если вы заблудились, восстановить справедливость, если вас обидели.
Старосты вышли вперед, и декан их представил.
— Не стесняйтесь обращаться к нам. Помните, что в школе Хогвартс учиться нелегко. Требования здесь высокие, правила строгие, а к нашему факультету я предъявляю их даже выше, чем к прочим. Если вы попали на Слизерин, значит, вы способны обойти в успехах всех остальных учеников, и обычно так и бывает. Слизерин в течение многих лет остается первым в учении и в спорте. Поэтому я знаю, на что вы способны, и я предупреждаю: я строгий декан, и волынить никому не позволю. Каждый будет выжимать из себя всё лучшее!
