– В самом деле, клянусь потом Матери, вы, парни, слишком уж горячитесь по любому поводу.
– Во всяком случае, прекратите шуметь. Откуда Брайон узнал эти новости? И как случилось, что он один их знает? – удивился Томас Черный Глаз.
– Угу, – поддержал Свейн, – откуда мы знаем, что он все правильно понял. Всем известно, что парни из Лукула славятся своей глупостью.
– А что, парни из Ривинанта отличаются от них? – парировал Моно. – Ривинант ведь тоже находится в долине Лукула.
– Тоже скажешь! Они совсем другие. Парни из Ривинанта умные, головастые и мудрые. Глядите на меня!
– Да уж, то-то и плохо, что нам приходится это делать, – заметил Томас Черный Глаз.
– Свейн велик, но его рот еще больше, – добавил Джак.
– Ага! Не хочешь ли ты попытаться заткнуть мне его, Джак?
Ростом Джак был чуть не вдвое меньше, чем Свейн.
– Кончай, Свейн, успокойся. Дай Брайону рассказать нам, как он об этом узнал, – подал голос Релкин.
– Да! Да!
Глаза парней повернулись к золотоволосому Брайону, который вдруг застеснялся. В глубине души Брайон был очень скромен.
– Ну, ладно. Я, гм, как раз говорил с этой девушкой, с Сенди. Она прислуга в семье Вегана. От нее-то я и узнал.
– Ты хочешь сказать, что спишь с этой девицей? Я просто восхищен, Брайон. Не думал, что ты смог уже замочить свой клювик, – завопил Свейн.
– Не смей так говорить о Сенди, Свейн, – произнес Брайон с внезапным гневом, очень удивив этим своих товарищей. Обычно он никогда не сердился.
– Как ты можешь быть уверен, что она знает то, о чем говорит?
– Она подружка дочери Вегана и слышала, как генерал говорил об этом с ее матерью.
Глаза дракониров широко раскрылись при этих подробностях семейной жизни. Вряд ли кто-либо из них знал хотя бы одного из своих родителей.
– Это доказывает правоту некоторых старых пословиц, – заметил Мануэль, который был среди них единственным исключением – у него и сейчас была семья.
– Что ты имеешь в виду? – Свейн повернулся, чтобы взглянуть на него. Мануэль сидел чуть в стороне, полируя громадный шлем Пурпурно-Зеленого.
– От прислуги нет секретов, вот что.
– Этот проклятый горожанин все знает, – пробурчал Джак.
– Похоже, так и есть, – вздохнул Релкин. – Не придется нам отправляться в Кохон. Интересно, куда еще он пошлет патрули?
– В Арго, конечно. Мы туда уже ходили, – предположил Моно. Релкин кивнул. Он и Моно были единственными, кто остался в живых от старого Сто девятого, посланного в Арго в обычное патрулирование!
– Или аж до самых гор Дракона Бекса. Там всегда после весны остаются какие-нибудь бесы и тролли, – пробормотал Томас. – Не понимаю, как они ухитряются туда пробраться – с такой охраной, какую держат в провинции Арго! Но они туда все-таки проползают.
– Думаю, что нам остается завязать узелок на память и молиться о лучшем, – заключил Мануэль.
Они вновь вернулись к своему занятию: макали куски грязной ветоши в полировку, наносили на металл, полировали валиками из овечьей шкуры, пока не убеждались, что каждый дюйм снаряжения доведен до совершенства и блестит как положено. Таррент был беспощаден.
По мере того как дракониры один за другим заканчивали работу, они устало тащились в спальню, чтобы прилечь возле своих драконов.
На рассвете они проснулись под звуки колокола и горнов. Драконам дали воду и завтрак и вывели на поверку к командиру эскадрона.
Таррент был в мрачном настроении. Он безжалостно разнес Джака за грубо пришитую заплату на боевой упряжи его дракона и приказал Свейну отжаться пятьдесят раз на плацу, потому что услышал, как Свейн шепотом прокомментировал его слова.
Когда наконец он добрался до Релкина и Базила, то потратил на них массу времени, проверяя каждую деталь снаряжения. Он даже приказал Релкину предъявить личные вещи, что было почти неслыханным требованием. Релкин мрачно подчинился, подумав мельком, уж не ищет ли Таррент его Звезду Легиона, полученную за участие в штурме Туммуз Оргмеина. Релкин хранил награду в банке легиона, в личном сейфе.
Таррент рылся в вещах некоторое время и кончил тем, что отложил в сторону гребень Релкина – сувенир из Урдха.
– Это не уставной предмет, драконир. А где тот гребень, который был вам выдан добрыми плательщиками налогов Марнери? Почему вы пользуетесь вместо него иностранным предметом?
Релкин покраснел. Гребень подарила ему Миренсва Зудейна вместе с множеством других вещей, но главное – она подарила ему знание искусства любви.
– Я потерял свой в прошлом году в Урдхе, сэр. Это случилось при обстоятельствах, которые от меня не зависели. Мы потеряли много вещей из нашего снаряжения во время этой кампании.
Тарренту не нравились упоминания о прошлых кампаниях. Он с болью сознавал, что ему, к несчастью, не хватает боевого опыта. У него была всего одна-единственная звезда за боевые заслуги, а ведь у некоторых из этих парней есть две, три и даже пять. Он задержал свой взгляд на Релкине.
– Ну что ж. Теперь, драконир, вы понимаете, что уставы существуют не просто так. Мы не можем позволить, чтобы наши солдаты пользовались неуставными вещами. Мы начинаем со скромного маленького гребня из Урдха, но закончим тем, что не будет вообще никакой формы и будет низкое моральное состояние.
Релкин уже понял, что единственный путь справиться с подобными нападками – оставаться спокойным и никоим образом не протестовать. Любые протесты еще более разозлят командира эскадрона и заставят его искать новые ошибки.
– Теперь я знаю, и генерал знает, и, конечно, весь мир знает, что вы за выдающаяся личность, драконир Релкин, с вашей Звездой Легиона и прочим. И конечно, мы понимаем, как нам повезло, что вы находитесь в наших рядах.
Релкин слышал злобу, скрытую в словах Tap-рента. Почему? Ведь он всегда прятал свою любимую Звезду Легиона, носил ее только на полковых смотрах и никогда не надевал на простой смотр части. Отчего же командир эскадрона так его ненавидит?
– Но, драконир Релкин, – Таррент склонился над ним и дышал прямо в лицо, – несмотря ни на что, мы не хотим просто сидеть и наблюдать, как вы расчесываете свои драгоценные кудри этим чудесным неуставным гребнем. Несмотря ни на что, драконир Релкин, мы хотим видеть вас использующим надлежащую уставную вещь, как это предписано.
– Да, сэр, – невнятно пробормотал Релкин.
– Что?
– Да, сэр!
– Итак, драконир Релкин, как мы будем решать эту маленькую проблему? Возможно, мне следует конфисковать этот неуставной предмет? Релкин заставил себя оставаться спокойным. Таррент пристально глядел на него еще некоторое время, оценивая его реакцию. Наконец он фыркнул.
