Даже если кто-то и пытался ей "открыть" глаза, она всё равно не устраивала мужу ника- ких допросов, а "сердобольным" отвечала с улыбкой, " что было, то прошло и травой по- росло…" Она хоть и молодая была, но понимала, что простого женского счастья, особенно после войны не каждая женщина смогла получить вдоволь. И, если ей, Марии, посчастли- вилось… Хотя кто его знает, в чем счастье женщины?
Семнадцатилетней девчонкой она приехала в Керкен, сбежав от того, кого кажется, люби- ла больше всего на свете. Любила? Да кто его знает теперь, когда прошло почти пятнадцать лет. Любовь ли это была, или так, смятение души свойственное юности. Но если бы тот другой, приехал в то время, или хотя бы написал, позвал, она бы не раздумывая бросилась обратно, или… Хотя, опять же, кто его знает? Глупая ссора когда-то развела их по разным дорогам. А Антон оказался рядом в тот тяжелый для неё момент. И он стал её судьбой! Ведь не прошло и полгода с момента устройства её на работу в милицию, как начальник спецотдела, сидевший тут — же, напротив, в тесном кабинете, всегда очень серьезный и даже мрачный великан Антон Иванович стал проявлять к ней повышенный интерес.
Странно то, что она ответила на его ухаживания! Даже вопреки советам своей младшей
сестры Фани. Конечно, Фаня была права, когда уверяла, сколько парней может найти себе такая красавица как Мария. Но, разве можно что-то вдолбить силой в ту голову, где засела обида. А в Керкене, в этом дивном послевоенном Керкене и в самом деле, было столько женихов…
Мария улыбнулась. Она вспомнила вдруг, как несколько раз ходила на танцы в местный
клуб, и парни в военных кителях, молодые красивые щеголи наперебой приглашали её на танцы. Да, удивительно! Какая привилегия выпала им, семнадцатилетним и восемнад- цатилетним девчонкам, когда в послевоенные годы на них стали обращать внимание эти бывшие вояки, герои войны 45-го года, покорившие пол-Европы, теперь смущенно опус — кавшие глаза, когда неуклюже пытались пригласить на танец какую-нибудь девчонку, годившуюся по понятиям Марии им в дочери. Но именно в марте, когда в Керкене цве- ли подснежники, Антон Иванович сделал ей предложение, и она его приняла…
А через три дня, в марте 1946 года они расписались в местном загсе, в обычный рабо- чий день. Она была в самом обычном ситцевом платьице, и только в руках Мария держала маленький букетик подснежников. Она вдыхала их нежный, чуть уловимый запах, и немного успокаивалась, так как сердце её готово было выскочить из груди от страха и волнения.
Да, она вышла замуж легко и быстро, за какую-то неделю, когда поняла, что тот, кого она любила три долгих года, её видимо забыл, и ответа на письмо уже не пришлет…
Значит, она вышла замуж назло тому, другому? А любовь? Любила ли она мужа, или его первый, случайный поцелуй застил ей глаза и опалил сердце? Поцелуй опытного мужчины, который быть может, и, решил её судьбу. Ведь с Гришей они даже не умели целовать ся. Они были как дети. А этот мужчина вызвал непонятный жар в её теле, и смятение в душе…
Значит все — же она любила Антона. Нет, вначале она его боялась, да-да, очень сильно боялась и стеснялась. Ну, а теперь, когда прошло столько лет?
Мария прислушалась к голосам, доносившимся из столовой. Мужчины опять хохотали над чем-то, а её муж густым и сильным голосом рассказывал что-то очень веселое, судя по взрывам хохота. Мария вздохнула.
Теперь она не боится Антона, и не стесняется. Значит любит? Кто его знает? Кто знает её душу, и что в ней творится? Почему иной раз её раздражает всеобщее внимание, которое проявляют к Антону его многочисленные друзья, знакомые, и совсем незнакомые люди.
Но его друзья уже стали её друзьями, потому — что одно поняла Мария за эти годы сов- местной жизни. Антона невозможно не любить! Его нельзя не замечать. Потому — что его привлекательная некрасивость, его мужественность, его умная голова, его сильные горячие руки — это всё он, Антон, отец её детей, её муж, и даже, наверное, её судьба. И пусть кто угодно ей говорит, что она превратилась в домработницу, чуть ли не рабыню своего дома, мужа, детей. А разве можно жить иначе? Она выбрала то, что дала и дает ей судьба. И она не вправе плакать оттого, что родился ещё один ребенок. Неужели это не радость, тем более девочка вылитая она, Мария!
Ну, дай бог счастья её девочке, и терпения её матери, потому — что терпение ещё должно пригодиться в будущем, ну хотя бы в завтрашнем дне этой нелегкой, женской доле…
Мария опять вздохнула, и, обхватив руками подушку, прижалась щекой к её тёплому мяг-
кому боку.
Через пять минут, словно легким покрывалом, сон уже окутал женщину. И она заснула, по детски вытянув ещё пухлые губы, и становясь похожей в эту минуту на маленькую обиженную девочку. Но вдруг, словно волна пронзила её тело. Женщина вздрогнула, открыла глаза, и, приподнявшись, тревожно посмотрела на ребенка, лежа-щего на соседней койке. Всё было тихо!
Женщина опустила голову опять на подушку, и через минуту замерла, теперь уже улыба- ясь во сне. Мать и дитя спали, тихо посапывая. Их сон был спокоен, а смех мужчин, доно- сившийся откуда-то издалека, уже не тревожил их. Всё было хорошо в этом мире! Всё хо- рошо и спокойно!
Глава 3.
ГОД 1964–1965.
Мария, откинув со лба темную прядь волос, огляделась. Вероника опять куда-то исчез- ла. Женщина чуть не застонала от досады. Ну что за девчонка! На месте ни минуты не си- дит. Так и норовит убежать куда-нибудь подальше на улицу, или в самый дальний угол сада. Ведь мала ещё! Конечно, старших детей уже не страшно отпускать в горы, или на большое озеро за железнодорожную линию, что уходит от села в сторону степи на целых пять километров. Конечно, это далеко, но дети есть дети! Пять километров пути до озера, или двенадцать километров до подножия гор — это почти ничего не значит для молодых и сильных ног! И она спокойна за старших, они более умные и сообразительные. А млад-шая — шкода! Она или крутится под ногами и всем мешает, или убежит куда-нибудь так далеко, что приходится целый отряд ребятишек на её поиски отправлять. Вот и сейчас, где она?
Мария, подняв голову, глянула на солнце. Нет, ещё рано! Девочки придут из школы по- позже. У них подготовка к экзаменам, а у сына сегодня экскурсия в горы. В конце учеб — ного года в школе как обычно организовывают походы на природу. До четвертого класса детей водят в степь, где в это время цветут маки и голубые колокольчики, и где учителя проводят с детьми последний день перед летними каникулами. А вот подростков цветущей степью уже не заманишь. Они считают себя почти взрослыми, им уже горы подавай! Так что Сашок появится дома только к вечеру, раньше не жди.
