— Аббатство Изби, — объяснил мистер Норрелл, — основано Королем-вороном.
— Как и Хартфью, — добавил Чилдермас.
— Вот как! — удивился Ласселлз[68]. — Получается, что вы жили в доме, имеющем с ним весьма прочные связи. Признаюсь, после всего сказанного вами в его адрес это выглядит несколько странно.
— Вы не понимаете, — раздраженно сказал мистер Норрелл. — Речь о Йоркшире, королевстве Джона Аскгласса в Северной Англии, которым он правил на протяжении трех сотен лет. Вряд ли вы найдете в тех краях деревушку или даже поле, так или иначе не связанные с его памятью.
— Семья Финдхелмов владела и еще одним достоянием аббатства. Сокровище это отдал им на сохранение последний аббат, и оно переходило от отца к сыну вместе с землей.
— Книга по магии? — не удержался Норрелл.
— Если то, что рассказали мне в Йоркшире, правда, то это нечто большее, чем просто книга по магии. Это Книга Магии. Книга, написанная собственноручно Королем-вороном.
Все замолчали.
— Возможно ли такое? — обратился к мистеру Норреллу Ласселлз.
Хозяин дома не ответил. Новость глубоко и, видимо, неприятно его поразила.
Наконец мистер Норрелл заговорил. Казалось, он не столько отвечает на вопрос, сколько размышляет вслух.
— Книга, принадлежащая Королю-ворону либо написанная им самим, — один из величайших обманов в истории английской магии. Некоторые уверяли, будто видели ее или знают, где она прятана. Среди поддавшихся обману были умные люди, способные написать что-то достойное внимания, вместо этого они растратили отведенные им годы на поиски книги, которая, вероятно, никогда и не существовала…
— А если она все же существует, если ее нашли, что тогда? — Ласселлз все еще не мог успокоиться.
Мистер Норрелл лишь покачал головой. За него ответил Чилдермас.
— Тогда всю английскую магию следовало бы пересмотреть в свете обнаруженных знаний.
Ласселлз вскинул брови.
— Это так?
Мистер Норрелл нахмурился. Судя по всему, ему очень хотелось ответить «нет».
Ласселлз повернулся к Чилдермасу.
— Вы верите, что то была Книга Короля? Чилдермас пожал плечами.
— Финдхелм определенно так думал. В Ричмонде мне удалось разыскать двух стариков, служивших в пору юности у Финдхелмов. Оба утверждали, что хозяин гордился ею и считал ее смыслом своей жизни. Он был прежде всего Хранителем Книги и лишь потом — мужем, отцом, фермером. — Чилдермас помолчал. — «Величайшая честь и величайшее бремя, какие могут быть возложены на человека в наш век», — задумчиво повторил он. — Финдхелм, как мне представляется, и сам был в некоторой степени магом-теоретиком. Покупал книги по магии и даже брал платные уроки у некоего волшебника в Норталлертоне. Меня же заинтересовало другое: оба старика утверждали, будто хозяин никогда не читал Книгу Короля и очень смутно представлял, что в ней написано.
— А! — негромко воскликнул мистер Норрелл. Ласселлз и Чилдермас посмотрели на него.
— То есть он не мог ее прочесть, — сказал мистер Норрелл. — Что ж, это очень… — Он снова замолчал и начал грызть ногти.
— Возможно, она была на латыни, — предположил Ласселлз.
— Почему вы думаете, что Финдхелм не знал латыни? — с некоторым раздражением возразил Чилдермас. — Если человек работает на земле, это еще не значит…
— О, нет! Нет! Я с уважением отношусь к таким людям, уверяю вас, — рассмеялся Ласселлз. — Земледелие — полезное занятие. Однако мало кто из фермеров может похвастаться классическим образованием. Сумел бы такой человек узнать латынь, если б ее увидел?
Чилдермас возразил, что Финдхелм, конечно, узнал бы латынь. Он был не дурак.
На это Ласселлз резко ответил, что ничего подобного и не утверждал.
Перепалка грозила перерасти в ссору, однако пыл спорщиков охладил мистер Норрелл. Он медленно и задумчиво сказал:
— Когда Король-ворон впервые появился в Англии, он не умел ни читать, ни писать. В те дни грамоту знали очень немногие. И далеко не все короли. А Король-ворон рос среди эльфов, которые не пользовались письменностью. До прихода в Англию он вообще не видел письменных знаков. Бывшие у него в услужении люди показали ему буквы и объяснили их назначение. Однако он был тогда слишком молод, ему едва ли исполнилось пятнадцать. Он успел покорить королевства двух миров и имел в своем распоряжении всю магию, какую только мог пожелать. Самонадеянность и гордость переполняли его. Зачем ему знать мысли других? Что такое чьи-то мысли в сравнении с его собственными! Так что он отказался учиться латыни, как хотели его слуги, и вместо этого изобрел собственное письмо, дабы сохранить свои мысли для грядущих времен — якобы оно лучше латыни отражало работу его ума. Так было в начале правления Короля-ворона. Однако чем дольше оставался он в Англии, тем сильнее менялся, становясь менее молчаливым и более общительным, то есть делаясь менее похожим на эльфа и более — на человека. В конце концов он согласился обучиться грамоте, но при этом не забыл и свой алфавит — так называемые «королевские письмена». Он даже обучил им нескольких доверенных магов, чтобы те лучше понимали его волшебство. О «королевских письменах» упоминают в своих трудах Мартин Пейл и Белазис, но ни тому, ни другому не довелось увидеть их даже мельком. Если сохранился хотя бы малейший отрывок, написанный рукой самого Короля-ворона, то, несомненно… — Тут мистер Норрелл снова погрузился в молчание.
— Ну и ну, — подал голос Ласселлз. — Сегодня вы не перестаете нас удивлять! Какое восхищение тем, кого вы, по вашему собственному утверждению, всегда ненавидели и презирали!
— Мое восхищение ни в коей мере не уменьшает моей ненависти! — резко возразил мистер Норрелл. — Да, я сказал, что он — великий волшебник. Но я не говорил, что он приличный человек, и я по-прежнему убежден в том, что его влияние не принесло английской магии ничего хорошего. К тому же я выражал сейчас мое частное мнение, не предназначенное для публичного распространения. Чилдермас знает. Чилдермас понимает.
Мистер Норрелл с некоторой тревогой взглянул на Дролайта, но тот уже давно утратил интерес к истории Чилдермаса, поняв, что речь не о великосветских особах, а о йоркширских фермерах да пьяницах-слугах. Сейчас он полировал табакерку носовым платком и ничего не слышал.
— Итак, Клегг украл книгу? — обращаясь к Чилдермасу, спросил Ласселлз. — Вы же это собираетесь нам сообщить?
— Можно и так сказать, хотя выглядело это несколько иначе. Осенью 1754 года Финдхелм поручил Клеггу отвезти книгу одному человеку в деревню Бреттон в Дербишире. Зачем — не знаю. Клегг отправился в путь и на второй или третий день достиг Шеффилда, где и остановился на ночь в таверне. Там он познакомился с неким кузнецом, тоже отъявленным пьяницей. Они поспорили, кто кого перепьет. Состязание длилось два дня и две ночи. Сперва они просто пили, потом принялись заключать самые безумные пари. В углу таверны стояла бочка с соленой селедкой. Клегг заявил, что кузнец не пройдет от стены до стены по усыпанному рыбой полу. Поглазеть на необычное соревнование собралась изрядная толпа бездельников. Зрители тут же перевернули бочку и разбросали селедку. Кузнец добрался-таки до противоположной стены, правда, перепачкавшись с ног до головы в давленой рыбе — столько он падал. Теперь он бросил вызов: предложил Клеггу прогуляться по коньку крыши. Тот согласился, хотя пил уже второй день и едва держался на ногах. Не раз и не два зрителям казалось, что он сорвется и сломает свою никчемную шею, но ничего подобного не случилось. Следом Клегг объявил, что кузнец ни за что не сумеет поджарить и съесть собственные сапоги. Кузнец поджарил и съел, а в ответ предложил Клеггу съесть книгу Роберта Финдхелма. И тогда Клегг разорвал ее на полосы и съел по кусочкам.
Мистер Норрелл вскрикнул от ужаса. Даже Ласселлз удивленно заморгал.
— Через несколько дней, — продолжал Чилдермас, — Клегг протрезвел и понял, что натворил. Он отправился в Лондон, а спустя четыре года сошелся в Уоппинге с одной служанкой, которая и родила Винкулюса.
— Все ясно! — вскричал мистер Норрелл. — Вот вам и объяснение. Книга вовсе не была утеряна! Историю о состязании в таверне придумал сам Клегг для того, чтобы обмануть Финдхелма. На самом деле он присвоил книгу, а впоследствии передал ее сыну! Если бы только удалось узнать…
— Но почему? — сказал Чилдермас. — Зачем идти на такие ухищрения? Чтобы передать книгу сыну, которого он ни разу не видел и до которого, похоже, ему не было никакого дела? К тому же ко времени путешествия Клегга в Дербишир этот самый сын еще не родился.
— Э… мистер Норрелл… — Ласселлз смущенно кашлянул. — Признаюсь, здесь я на стороне мистера Чилдермаса. Если бы Клегг имел книгу при себе или хотя бы знал, где она находится, он несомненно предъявил бы ее в суде и попытался обменять на свою жизнь.
