Хмурый седой дядька, явно вызванный на службу из запаса, устало проверял на площадке подорожные у целой толпы прибывших откуда-то с дальнего юга купцов. Халлек покосился на здоровенную буро-рыжую тварюгу с двумя горбами. Запах, исходивший от зверя, напоминал запах тёплого одеяла, но был куда более немытым.
Тварюга, свесив немного голову, косилась на него неприятным взглядом и плямкала большими мозолистыми губами, явно задумывая какую-то пакость. Халлек, покосившись в ответ, повернулся было к старшине, тот как раз закончил с бумагами. И тут верблюд, додумав, видимо, свою пакость, отвесил Халлеку душевный плевок, залепивший всю левую щёку, шею и частично волосы. От неожиданности он даже шарахнулся в сторону. Караванщики заржали, лопоча что-то по-своему и показывая на нордхеймца смуглыми пальцами. Халлек, оглядевшись незаплёванным правым глазом, нашёл колоду с водой, умылся и спокойно подошёл к верблюду. Южане, наблюдая бесстрастное выражение на его лице, ещё больше развеселились, а тварь ехидно скалилась, выворачивая губы лаптями. Старшина тоже улыбался, но больше с интересом — как варвар выберется из такого, прямо скажем, унизительного случая? Никто из них и не думал обратить внимание на играющий костяшками кулак и то, как Халлек слегка встряхнул плечами, расслабляя руки…
Хлёсткий удар, казалось, раскатился по всей площадке. Верблюд, получив в голову тяжеленную плюху, в которую Халлек вложил всю свою массу, удивлённо взблеял противным голосом, покачался на всех четырёх ногах и рухнул набок. Караванщики застыли с открытыми ртами. Тварюга, пару раз дёрнув ногами, затихла и завоняла ещё больше — из-под туши поползла неопрятная лужа.
— Ну вот, — ещё раз, теперь демонстративно, повёл плечами Халлек. — Где тут у вас сидит Четвёртый отдел?
Обалделый старшина-запасник даже мысли не допустил о том, чтобы задержать варвара, который только что одним ударом кулака убил семидесятипудовую скотину. Выдавив адрес, он начал успокаивать медленно приходящих в себя торговцев. А Халлек вошёл в город и направился к улице Канатчиков, где располагалась здешняя управа Канцелярии.
В зале было светло и тихо. Только на втором этаже кто-то медленно ходил, слегка поскрипывая досками. Спиной к выходу, у противоположного окна, маячил обрисованный светом смутно знакомый силуэт. Рядом, на просторном столе, был небольшой беспорядок из бумаг, двух письменных приборов и статуэтки свернувшейся в тугой клубок длиннохвостой кошки. Пахло почему-то травами. Едва дверь за Халлеком закрылась, силуэт повернулся и вышел из противосвета.
— Так-так-так…
Фарон неторопливо шагал, переступая мягкими сапогами по потёртому ковру. Заложенные за спину руки придавали походке этакую… леность. Сходную с законной леностью опытного уличного кота. Подойдя к нордхеймцу на расстояние шага и вытянутой руки, он остановился и посмотрел на Халлека снизу доверху.
— Я уж думал сначала, ты совсем пропал, после того что навертел под Нордхагалем. Мы надолго потеряли тебя из виду.
Халлек, оторопевший от такого приёма, повертел головой, отыскивая куда сесть. Но ни кресла, ни хотя бы скамьи вокруг не было. Фарон, усмехнувшись уголком рта, бросил взгляд на дверь, ведущую куда-то вглубь здания.
— Сахиль!
В зал вошла-вплыла жительница далёкого Тарума, на этот раз одетая как весталийка из богатой, но не особенно знатной городской семьи — сапожки с шитьём, юбка из мягкой ткани до середины лодыжек, приталенная замшевая курточка с недорогим наборным поясом и шёлковый платок на шее, заправленный свободными концами под воротник. За время, что Халлек её не видел, светлые северные волосы Сахили отросли до плеч.
Тут он ощутил, что сил удивляться уже не осталось. Плюнув на приличия, Халлек скинул с плеч ранец и уселся прямо на него.
— Жрать хочу, — заявил он вопросительно посмотревшему на него сотруднику Четвёртого отдела. Фарон пожал плечами и кивнул девушке. Сахиль, разворачиваясь, улыбнулась Халлеку и вновь скрылась за дверью. Через некоторое время появилась прислуга, шустро собравшая из принесённых частей стол, следом легла парадная скатерть с узорами, прославляющими Тэру. Стол уставили разнообразными вкусно парящими блюдами и корзинками с заедками. Наконец внесли и три кресла, вполне достойных обеденного зала какого-нибудь вельможи.
— Мы тебя ждали со дня на день, — сказала Сахиль, пластая совершенно не декоративным кинжалом кусок запечённой оленины.
— То есть как? — Халлек, осознавший, что разбирательства за все его художества, скорее всего, не будет, позволил себе немного расслабиться. — Я не понял, вообще-то, на кого ты работаешь?
Фарон хрюкнул, едва не подавившись вином, отставил бокал.
— Сахиль работает на себя. Книга, кстати, у неё. Для нас — для Империи — особенной ценности не представляет. Все записанные в ней сведения так или иначе сохранены в архивах, вывезенных в разное время из Хенлита времён распада. Собирали их долго, но собрали. Просто в книге всё это красиво изложено да ещё перевода требует.
— Что-то я подозреваю, что ты, Фарон, имеешь весьма слабое отношение к Четвёртому отделу…
— Ну… — казначей повертел в воздухе вилкой, качая её в пальцах, а потом коротким замахом отправил в полёт. Сверкнув через весь зал — добрых двадцать шагов — вилка воткнулась в стенную балку. — По обстоятельствам, — миролюбиво уточнил он.
— Угу, я примерно так и подумал, — кивнул Халлек, внутренне содрогнувшись от такого зрелища.
— Так вот, Сахиль работает на себя. А на нас она вышла чтобы разыскать тебя. У нас свои способы, правда, не на все земли они распространяются. С помощью Низы я восстановил некоторые отрезки твоего пути. И со дня на день ждал тебя здесь, — развёл он руками.
— Это всё, конечно, познавательно, — сказал Халлек. — И я рад тебя видеть. И тебя тоже, — он склонил голову в сторону Сахили. — Но мне охота узнать, чем закончилась история с… — Вздохнув, он прикрыл глаза и договорил, — …тем происшествием в горах.
Девушка отложила вилку и посмотрела сначала на Фарона, потом на нордхеймца.
— Я, кажется, чего-то не знаю?
Фарон пропустил вопрос Сахили мимо ушей.
— Мы провели своё расследование. С комендантом и его дамой сердца была проведена беседа. Конечно, ещё какое-то время тебе там лучше не маячить, но и бить морду никто не станет. Мы умеем быть убедительными.
Сахиль покачала головой, пробормотав что-то о мужских закидонах, но настаивать на разъяснении не стала.
— Фарон, я хочу получить ясность с нашими деньгами, — сказал Халлек после небольшого перерыва, заполненного сосредоточенным хрумканьем.
— С твоими?
— С нашими, — твёрдо сказал Халлек, и казначей понимающе кивнул, чем вызвал ещё один озадаченный взгляд Сахили. Она определённо не понимала, какая неясность с деньгами может быть у её косвенного сородича и одного из самых высокопоставленных полевых работников Тайной Канцелярии.
— Давай ты сегодня отдыхай, я свяжусь с Белой Цитаделью и в здешнем банке выпишем все бумаги. Переведёшь в любой вид законных ценностей, как захочешь.
Халлек согласился. Закончив с первым нормальным обедом за последнее время, он почувствовал себя почти хорошо. Оставалось выспаться, но после ухода Фарона на него насела Сахиль. Внятных ответов об их делах с казначеем она всё равно не получила, зато Халлек узнал, что случилось во время нападения пиратов на их скромную стоянку. Сахиль, утром отлучившаяся к ручью, хотела наедине с природой попробовать открыть замки на книге. Услышала непонятную возню и затаилась, а когда рассмотрела, что происходит, решила не вмешиваться в заведомо безнадёжное дело. Когда всё успокоилось и Халлека уволокли на корабль, она пошла по восточному берегу на север, и через двадцать дней выбралась на коренные земли Тарума. После чего нашла способ связаться с имперцами и убедить их в важности поисков. Как только сведения дошли до Фарона Кейлиса, он задействовал свои возможности. А предположить, что первые, с кем захочет встретиться Халлек после возвращения из своего запутанного путешествия, будут люди Канцелярии, особого труда не составило.
