— Не позволяйте ей, Ваша Милость, — тихо сказал Гаральд, подойдя к целителю. — Он куда сильнее Элая. И ему ничего не стоит проявить грубость к женщине. Быть может, он и не покалечит её, но поранит.
Лорен не ответил. Бой продолжился. Поблажек от Руфина Кицвилана девушке ожидать не пришлось. Музыка изменилась. Из лёгкой и игривой она стала грузной и мощной. Руфин Кицвилан без предупреждения кинулся в атаку, но не застал соперницу врасплох.
Она отскочила назад и в сторону, выгнув спину, пропустив мужчину вперёд и встретив его натиск с правого бока. Кицвилан не был столь же лёгок, как более изящный Элай, но движения его и удары брали если не грациозностью, то всей своей основательной мощью, а щадить девицу он не намеревался. Некоторое время ей пришлось привыкать к силе его ударов, отступая, быстро отскакивая, кружась и танцуя.
Змеёй прогибая спину, она успешно уворачивалась от выпадов соперника, ловко отражая их и отбивая. Невысокая, сильная и юркая, она уходила от него всякий раз, когда он был уверен в победе.
Злость заставила её двигаться быстрее, сильнее наносить удары и не только уверенно встречать натиск, но и нападать. Но злость придала сил и Кицвилану, отчего он едва не вывихнул девушке кисти рук.
Из глубин груди Акме вырвался приглушённый рык, и Кицвилан засмеялся, рассчитывая ещё больше разозлить девушку, чтобы ярость ослепила её и привела к поражению. Но она всегда знала: ярость — плохой советчик.
Руфин загнал её в ручей, и сапожки Акме сразу промокли. В узкой ложбинке сражаться было тяжело, и девушка пыталась отвести бой в сторону, но противник не выпускал её.
— Прекрати, Кицвилан! — выкрикнул Арнил, кинувшийся было к ней, но его остановили.
Оступившись на скользком камне, Акме рухнула на траву, но, спасаясь от неустанного натиска Кицвилана, перекатилась со спины на бок, пнула мужчину по ногам, удовольствовалась его криком, вскочила, воспользовавшись его заминкой, и ринулась в атаку, стараясь всей силой обрушиться на его более слабую левую сторону.
Руфин, осознав её намерения, грубо и бесцеремонно проломил её защиту, поймал за руку и заломил за спину. Акме вскрикнула от боли и гнева, и тело её наполнилось знакомой раскалённой волной, загремевшей в ушах и гудением своим перекрывшей возмущённые возгласы зрителей.
Бешенство ненадолго придало ей сил, и она, стукнув Кицвилана по пальцам ног невысоким, но устойчивым каблуком сапога, почувствовав, как хватка его ослабла, ударила его свободным кулаком по носу и высвободилась окончательно, налетев на него своей молниеносностью.
Кицвилан, не желая сдаваться, с кровоточащим носом умудрился подрезать её снизу, заключить Акме в объятия, словно в железные тиски, и повалить на землю. Один из кинжалов противника при падении сильно порезал её ладонь. Акме, измазанная и кровью сильванца, и своей, отбросила его сильными ногами в сторону и прыгнула за оружием.
— Не уйдёшь! — вдруг захохотал Кицвилан, успев схватить её за ногу и вновь повалить на землю.
Акме уткнулась лицом в траву, тёплый аромат которой придал ей сил, но сумела схватить одну из рукоятей кинжала кровоточащей от пореза рукой и прижала холодное лезвие оружия к шее нависшего над нею Руфина.
— Бой окончен, Кицвилан! — радостно загремел Хельс. — Ты убит!
Акме, яростно вдыхая и выдыхая, вдруг угрожающе улыбнулась своему противнику и с издёвкой осведомилась:
— Надеюсь, вы не слишком пострадали, господин Кицвилан? У вас всё лицо в крови… — получив удовольствие от волны гнева, покрывшего его окровавленное лицо, Акме прошипела: — А ну слезь с меня, пока я тебе не отбила всё, что у тебя есть между ног!
Кицвилан медленно повиновался, и девушка выползла из-под него, намеренно задев его локтем по подбородку и коленом по груди.
Поспешивший к ней Лорен бешено глядел на мужчину, торопясь обработать сестре глубокую рану на ладони.
— Что за балаган! — злобно выкрикнул Арнил, во время поединка постоянно норовивший занять место Акме, но удерживаемый то Буливидом Торкьелем, то Хельсом. Принц отшвырнул пиалу с ароматным супом и отошёл подальше от лагеря.
— Мальчишка!.. — досадливо фыркнул Хельс и повернулся к Кицвилану. — Ты теряешь форму, дорогой друг. Тебя побила девица!
Лорен напрягся, готовясь защищать сестру, Гаральд встал рядом с Акме, но, к изумлению всех, Руфин лишь раздражённо повёл плечами и не произнёс ни слова.
Быстро утомившись от восхищённого щебета Плио, которая крутилась вокруг Акме, пока Лорен обрабатывал ей руку, девушка поглядывала в сторону Руфина, отмывавшегося в ручье от крови. Она не чувствовала ни тени торжества над его упрямством, вспыльчивостью и самоуверенностью. Нисколько не раскаивалась в том, что разбила, а, возможно, и сломала ему нос, и кулак её до сих пор приятно гудел от удара, но она сочла необходимым устранить последствия своего поступка.
Хельс хвалил её навыки и обещал приступить к обучению владением мечом уже на следующем привале. Он с одобрением отмечал её ловкость, подвижность, бдительность и комбинации ударов, но дочери барона надоело его слушать. Сдержанно поблагодарив его за похвалу и брата — за помощь, быстро сделала успокаивающую настойку из трав со склона Орна и раствор из разных порошков, взяла с собой полотенце и решительным шагом направилась к ручью, не обращая внимания на удивлённые взгляды спутников.
— Позвольте мне осмотреть ваш нос, — не терпящим возражений тоном проговорила Акме, подходя к Руфину Кицвилану.
Мужчина повернул к ней своё изумлённое, слегка опухшее лицо, искоса поглядел на ней, затем покорно сел и задрал голову.
— Барышня желает доломать мне нос? — вежливо осведомился тот с еле заметной улыбкой.
— Если вы желаете, я так и сделаю, — последовал ответ.
— Пожалуй, не стоит, — шелестел Кицвилан. — Я сомневался в вас.
Она прижала к его носу смоченное в ледяной воде полотенце.
— Я поранил вас.
— То, что лечит Лорен, заживает быстро.
— Полагаю, мною он заниматься не станет, — усмехнулся сильванец.
— Он доведёт до конца то, что не смогла сделать в поединке я. Молчите и не двигайтесь. Через четверть часа выпейте этот раствор, — Акме протянула ему пиалу с красноватой жидкостью. — Это снимет боль.
И, не взглянув на него, девушка отправилась собирать травы на холм. Резко изменившаяся интонация Руфина Кицвилана, вопреки ожиданиями Акме, умиротворило её и даже расположила к мужчине. За недоверие её силам и духу Акме отомстила сильванцу ожесточенным противостоянием, ушибленной ногой и разбитым носом. Осознание этого удовлетворило её вдвойне.
— Ты не горда! Ты — упряма, — спустя некоторое время услышала Акме и обернулась.
Позади стоял Гаральд, спокойно и вежливо её разглядывая и раздражая снисходительной улыбкой. Ей казалось, что этот мужчина беседовал с ней не как с равной себе, но как с упрямым и глупым ребёнком.
— Как самочувствие, Ваше Сиятельство? — учтиво осведомилась девушка, возвращаясь к прерванному занятию. Её теперь всё раздражало. Даже он. Особенно он.
— Ваш отвар, сударыня, вернул мне силы. Даже на вкус он весьма сносен…
— Не смейте лгать, он отвратителен на вкус, — заметила Акме.
Услышав тихий низкий смех Гаральда Алистера, девушка зарделась, пальцы задрожали и ослабели, а ладонь засаднила с новой силой.
— Я благодарен вам за вашу заботу.
— Буду рада оказать вам помощь, Ваше Сиятельство.
Гаральд вдруг приблизился к ней. Его изумрудные глаза пронзили её, отчего Акме выронила травы, застыла и в недоумении, граничащим с исступленным смятением, взглянула на мужчину.
— Если вы ещё раз обратитесь ко мне со словами «Ваше Сиятельство», мы с вами станем врагами.
— Вы столь не жалуете свой титул, господин Алистер? — прохладно, с ярким огнём в глазах осведомилась девушка, и испугалась — он зыбким туманом обволакивал её.
— Нам лучше быть союзниками.
— А с чего вы, господин Алистер, решили, что я хочу быть вашим союзником? — прежняя обида вдруг вернулась к ней, но ненадолго.
