— Мост устойчив и почти не раскачивается, — объявил мужчина, успешно перебравшись на другую сторону.
Хельс пошёл рядом со своим конём, внимательно глядя под ноги и ворча что-то себе под нос.
Руфин Кицвилан, а следом Лорен тоже гладко справились с задачей.
— Уверен, Акме, будет лучше, если я помогу тебе, — решительно воскликнул Арнил, беря её за руку.
— Может, вы её ещё на руках перенесёте, Ваше Высочество? — усмехнулся Лорен.
Отвергнувшая помощь Арнила девушка почувствовала себя крайне неуютно под пристальными взглядами брата, сына короля и сына герцога. Она уверенно повела коня, вскоре она легко спрыгнула в объятия Лорена.
Следом за ней спрыгнул принц, а на другом берегу возникла заминка.
— Ах ты, трусливая скотина! Пошла! — бранилась Плио, нетерпеливо ведя под уздцы свою перепуганную громовым шумом воды кобылу.
— Не дёргай её, принцесса! — предупредил Руфин. — Она ещё больше упрямится.
— Идите вперёд, Ваше Высочество! — встревоженно проговорил Элай. — Я переправлю вашу кобылу.
— Вы раскачиваете мост! — воскликнул Гаральд. — Принцесса, идите! Ну же!
Лошадь вырвалась и понеслась по мосту. Плио, вынужденная с криком отскочить, упала на перекладины, не выдержавшие столь мощного толчка, и тотчас обломившиеся.
Но несчастья не последовало, и Лорен, вместе с Элаем кинувшиеся к принцессе, обнаружили, что девушке удалось удержаться на мосту. На строгом лице барона отразилось облегчение, но, вновь облачившись в ледяную отчуждённость, он, всё же, молча предложил Плио руку. Просияв, венценосная барышня приняла её и благополучно добралась до берега.
— Ты разбиваешь ей сердце, — многозначительно прошептала Акме, на что Лорен, покосившись на Плио, вновь помрачневшую от нерадивости целителя, фыркнул:
— Пусть довольствуется виконтом из Полнхольда. Он ей сердце быстро исцелит.
— Вот дурак, — презрительно и разочарованно обронила Акме и оседлала коня. «Да и я сама тоже дура», — мысленно добавила она.
— Я не буду её капризом, — последовал резкий ответ. — И не ходатайствуй за неё.
— Нужно мне больно! — ввернула Акме, горделиво вздёрнув голову.
На подобной душераздирающей ноте пререкания брата с сестрой закончились. Никто не был ранен, все перебрались успешно и задерживаться не стали.
Путь их шёл вдоль расширяющегося Арниха на юго-запад. Недалеко на севере и северо-западе растянулось полотно диких изумрудных полей, а над ними, не скрываемые ни деревцем, ни холмом, высились Кереи, вспарывающие лучезарный небосвод, к небу обращающие свои таинственные пики, где, быть может, словно птицы, множество столетий назад обитали драконы. Яркое солнце цеплялось лучами за их вершины и сияющим саваном лило свет на долину.
Впереди темнело ущелье, утопающее в дремучих голубых лесах, омываемое резвой рекой, убаюканное ветрами, играющими в прятки меж вершинами скал.
— Здесь можно будет поохотиться и поужинать как следует! — повеселел Хельс, хлопая по плечу Элая, которому не терпелось продемонстрировать принцессе свои умения и перещеголять Лорена, в котором он увидел своего главного противника. Таланту целительства полнхольдский виконт вознамерился противопоставить талант охоты.
Авдий Верес же, никогда ни о чём не говоривший, зорко примечал всё на свете и, благодаря своему опыту и молчаливой наблюдательности, знал и видел больше, чем Акме. И несколько членов отряда, раздираемые противоречиями романтического толка, тревожили его и раздражали, ибо вместо того, чтобы направить все свои старания на бдительность, молодые путники занимались своими неуместными порывами.
По обыкновению своему переменчивая погода июня благоволила путникам. Лёгкость пути, чудесная природа, хорошая погода и весёлость Хельса поднимали настроение. Даже обычно хмурый и всем недовольный Руфин Кицвилан смягчился и шутил вместе со всеми. И не забывал отдавать неожиданное предпочтение Акме Рин.
Быть может, он и не был столь же навязчив, сколь принц, он не укрывал плечи её у костра тёплым пледом, он редко подавал ей руку, когда по особо крутым тропам они шли пешком, держа коней под уздцы, но он не забывал обращаться к ней то любезным словом, то отвлечённым вопросом. И Акме вежливо отвечала ему, однако, всегда стараясь держаться ближе лишь к одному мужчине — своему брату.
Но неизменно взгляд её обращался ко второму предводителю отряда, — Гаральду Алистеру. Поначалу Акме уговаривала своё сердце, что ей не следовало думать о нём, стены разума слабели час за часом, и вскоре приходилось уговаривать и разум. А когда она собиралась смириться и более не иметь насчёт этого господина решительно никаких надежд, он, будто читая её мысли, неожиданно оборачивался, властно ловил лишь её взгляд, и этого хватало, чтобы стены были сметены.
Но на третий день их путешествия по Кереям, когда отряд развернул лагерь в середине дня в одной из самых живописных местностей, что-то сдвинулось. Акме стояла одна на горной тропе на краю склона, будучи не в силах отвести заворожённого взора от раскрывшейся картины.
Недалеко внизу разлеглось маленькое озеро, зеркалом отражающее безоблачное небо. Над ним навис высокий серый холм, а вокруг бриллиантовым ковром расстелилась пушистая изумрудная трава с опалами, чароитами, родонитами да янтарями цветов. Акме очень хотелось спуститься по тропинке, но Лорен был занят своим конём и поклажей, просить кого-либо спуститься с ней она не решалась, а одной ей бы никто не позволил.
Так она и стояла с накинутым на голову ослепительно-белым палантином, нерешительно любуясь захватывающей красотой горного озера.
— Любопытно, что скажет мне ваш брат, если вы упадёте?
Позади стоял Гаральд Алистер и глядел на неё. Он был без плаща и даже без колета, в одной лёгкой белой рубашке, сквозь ткань которой просвечивались крепкие бугры его мускулов.
— Причём здесь вы? — спокойно отозвалась она. — Вы хотите меня столкнуть?
— Я ваш Хранитель. Я поклялся перед Богом, перед Аваларской царицей и перед самим собой.
— Вы не мой Хранитель, господин Алистер. Вы освобождены от этого долга.
— Освобождён перед Провидицей, перед Богом, но не перед собой.
— Так что мешает вам освободиться? — Акме в упор посмотрела на него.
— Это озеро называется Зеркалом Облаков, — сменил тему Гаральд. — Облака проплывают так низко, что заглядывают в него и любуются собой.
— Не терпится спуститься к нему, — ответила Акме, по-детски опустив глаза. — Я прожила в Орне несколько лет среди подобной же природы. Долго думала, что привыкла, и гористая местность более не взволнует моего сердца, но я не думала, что в Кереях есть такие места, которых не было в Орне. От этой красоты захватывает дух!..
— Так давайте подойдём поближе! — улыбнулся Гаральд.
Он прыгнул на крутую тропинку, лихо уводящую вниз, и протянул ей руку. Девушка положила узкую ладонь на его широкую, и оба начали неторопливо спускаться вниз.
— Акме! Гаральд! — звонко крикнула Плио. — Подождите нас!
Принцесса и виконт спускались следом.
Рука Гаральда была тёплой и крепкой, и Акме вспомнила ту ночь в парке, когда они под покровом тьмы пробирались к Провидице. Она больше месяца мечтала о том, чтобы её ладонь вновь оказалась под покровительством его руки. Вот он вновь держал её за руку, и дочь барона не знала, куда деть глаза и поставить ногу, чтобы не оступиться.
Они спустились благополучно. Акме нагнулась, чтобы провести по траве ладошкой и погладить красивые бутоны, выпрямилась, вытащила из волос шпильки, от которых гудела голова. Мягким, пленительно женственным движением распустила тяжёлые волосы, обернулась к Гаральду, ослепительно ему улыбнулась и бегом пустилась к озеру, легко преодолевая кочки.
— Акме, подожди меня! — крикнула Плио, смеясь и тоже пускаясь за ней.
Девушка остановилась у лазурной воды. Дно усеяно мелкими камушками и, если бы в отряде были одни барышни, она непременно бы искупалась в ледяной воде.
— Как здесь хорошо! — воскликнула сияющая Плио, догнав Акме. — И чего хмуриться? Гляди, как кузен наблюдает за нами! Неужто разобиделся, что мы не взяли его с собой?
