— Другие тоже могут сопоставить факты.
— Я буду осторожна. Очень, — прошептала Алана, а затем вдруг привстала на цыпочках и легко поцеловала мужчину в губы.
Шейран хотел отстраниться, но не успел. А может, не так уж сильно и хотел?.. Пожалуй, впервые доводы разума настолько противоречили желаниям души и сердца.
— Забудь, что я принцесса. Мне не нужен трон. Мне нужен только ты.
И он сдался, окончательно канул в бездну безумия. Ферт обнял девушку и жадно впился в ее губы…
* * *
Проснулась я гораздо раньше Шейрана и теперь тихо лежала на кровати, прислушиваясь к размеренному дыханию мужчины. Даже во сне Ферт крепко меня обнимал, наверное, боялся, что могу убежать. Я наслаждалась неожиданно выдавшимися мгновениями покоя и со страхом ждала, когда граф проснется. Вдруг он посчитает эту ночь ошибкой и вновь заведет песнь о том, что я должна стать императрицей. Вдруг назовет меня лицемеркой и эгоисткой.
На этом свете не так много людей, которые любят свою страну также сильно, как Шейран Ферт. Я же эту страну ненавидела. Наверное, впитала такое отношение к Империи еще с молоком матери. А после того, как мама, дед и немногие верные нам люди погибли, эта ненависть усилилась в разы.
Я не считала, что должна отдавать свою жизнь за идеалы, в которые не верила. Не хотела становиться марионеткой в чужих руках.
Хотя, возможно, если бы в моих силах действительно было спасти множество жизней, то я бы ввязалась в борьбу за престол… Вот только, кто возьмется подсчитать, сколько жизней я при этом погублю?
Принцесса Иоланта мертва, так пусть и остается мертвой. Так у меня будет крохотный эгоистичный шанс на личное счастье.
— Давно проснулась? — спросил Ферт.
— Нет, — не раздумывая, солгала я, а затем добавила: — может, час назад.
— Ты не передумаешь? — Шейран пристально посмотрел на меня. — Не будешь жалеть?
— Нет. Никогда… А ты?
Он улыбнулся.
— Я же сказал, что готов отдать жизнь за тебя.
— Шей!..
Мужчина ловко запечатал мне губы поцелуем.
— Тише, олененок! — рассмеялся он. — Ты же знаешь, я живучий и вполне могу за себя постоять.
Пока Ферт так спокойно размышлял о жизни и смерти, я пыталась восстановить дыхание и успокоить сердце, которое бешено колотилось в груди. Сложно думать о политике, гражданской войне и собственном выживании, когда рядом с тобой на кровати лежит такой любимый и желанный мужчина.
Шейран нежно провел рукой по моей груди, затем его пальцы скользнули ниже…
Судорожно вздохнула. Кажется, не только я сейчас не способна мыслить конструктивно. А потом все мысли улетучились…
* * *
— Что теперь будет? — спросила я, когда мы, опустошенные, лежали на мятых простынях.
Шейран ответил не сразу.
— Хотел бы сказать, что все будет хорошо, и я смогу тебя защитить, но не хочу ни врать, ни вселять ложных надежд.
Я грустно улыбнулась.
— В столице тебе оставаться слишком опасно, — продолжил мужчина, — но уехать ты не можешь, потому что, по сути, из-за меня стала заложницей. К тому же твоя личность заинтересовала барона Иргуса и придворного мага. А если даже получится сбежать, то…
— …Из-за меня вновь погибнут люди, — тихо сказала я. — Шейран, я не сидела этот месяц без дела и, поверь мне на слово, в этот раз детально продумала план побега и уверена, что меня не поймают. Я просто исчезну. Вот только, если это произойдет, у секретной службы будет много вопросов — к Марте и слугам, к тебе, к Дэну, который в тюрьме.
— Не расскажешь свой план? — вскинул брови Ферт.
— Прости… — покачала головой.
— Понимаю.
Я виновато отвела взгляд. Не хотелось произносить вслух, но, несмотря на все произошедшее, я все еще не доверяла Шейрану полностью.
— У ведомства сейчас слишком много работы и мало людей, чтобы всерьез заниматься тобой. К тому же, чтобы узнать твое прошлое, надо связаться с эрлайцами, а это несколько затруднительно, — уголок рта мужчины дернулся в слабом подобии улыбки. — И не только потому, что в провинции восстание. Во время пожара и беспорядков архивы в Грейдене должны были пострадать… Меня больше беспокоит, что ты как-то выдашь себя или тебя узнают.
— Я осторожная. Правда. И только с тобой теряю бдительность, — игриво сказала я.
Шейран коротко рассмеялся, а потом его глаза стали серьезными и он спросил:
— Как думаешь, тебя многие могут узнать?
— Не знаю, — задумчиво протянула я, — мне говорили, что я очень похожа на мать, практически полная ее копия. Но моя мама половину жизни прожила, как затворница, а затем почти всех, кто ее знал, убили. Да и времени много прошло. К тому же я давно не рыжая, а брюнетка и никому неизвестно, что я выжила.
— И все же тебе надо быть очень осторожной. Уверен, Ортэм Тиарис, если тебя увидит, сразу узнает. И не только он.
Кивнула. Шейран прав, я могла только гадать, с кем была знакома моя мама.
— Как я понимаю, тебя послали убить герцога, но тот жив и здоров?
Ферт внимательно посмотрел на меня, а затем после некоторой паузы сказал:
— Почти здоров. Я его отравил, но он чудесным образом выжил.
— И ты вернулся в столицу, чтобы быть глазами и ушами Тиариса?
Мужчина кивнул.
— Прости, но детали тебе рассказать не могу. Не потому что не доверяю. Не хочу, чтобы ты еще глубже увязла в этой истории.
— На службе тебе все еще доверяют?
— Сложно сказать. Но, как видишь, домой меня отпустили.
— Да, спустя два дня…
Сердце сковали ледяные тиски страха. Шейран ходил по краю пропасти, один неосторожный шаг и он сорвется в бездну.
— Ты можешь затаиться? Просто ничего не делать? — спросила я, хотя уже и знала ответ.
Ферт покачал головой.
— Я должен спасти страну. Должен очистить имя Кайла Харриса.
Он хотел еще что-то сказать, но не успел — в дверь постучали. А затем в комнату зашла Марта.
— Прошу прощения за беспокойство, — чопорно, избегая смотреть в нашу сторону, сказала экономка. — Господин Ферт, в холле вас ожидает сотник стражи Эрик Локхард.
Я мысленно выругалась. И зачем это Эрик пожаловал? Еще недавно идея сблизиться с сотником казалась мне неплохой, но сейчас я так не думала.
