Массивная льдина, вздымаясь, погруженным концом выдавливала корабль на поверхность. «Клио» вышел из пучины носом вперед, замедлился, замер – движение льда вновь прекратилось. Корма осталась под новорожденным торосом, но все остальное вылезло сушиться на мороз. Тим впервые увидел днище и киль «Клио». И, несмотря на дикость ситуации, банально удивился: почему-то он считал, что вода скрывала гораздо меньше. Поразительно, как велика была осадка корабля.
Бедствие оставило от корабля лишь тень былого «Клио». Мачты оторвало, в пробоинах по бортам виднелись лопнувшие шпангоуты и сплошное ледяное крошево, заполнившее трюм. Казалось, что судно пробыло подо льдами годы, а не несколько минут.
Тим, осмотрев корабль издали, сразу понял две важные вещи: вряд ли там кто-то смог уцелеть – даже если не попал под удары льдин, нескольких минут без воздуха в ледяной воде не пережить; и второе – у него самого появился шанс протянуть подольше. Насколько подольше – неизвестно, но он постарается.
«Клио» перестал быть кораблем: теперь это просто груда мусора, но в этом мусоре была масса жемчужных зерен, способных продлить жизнь Тиму. Надо только не медлить – мало ли что затевает опять этот лед. То заберет, то отдаст… Может опять забрать в любой момент.
Оскальзываясь на свеженьких, темных ледяных глыбах, выдавленных из моря, Тим бросился к кораблю. Если сейчас по этой трещине вновь начнется движение, он погибнет.
Это его уже ничуть не пугало: гораздо страшнее медленно умирать от холода, кутаясь в драную куртку. Лучше уж так – сразу.
Возле борта на крупной ровной льдине лежал вельбот. Почти целый – лишь корму размозжило и пару банок там же вышибло. Раскидав руками ледянее крошево, Тим добрался до уложенных на днище трокелей, вытащил один. Длинноват – ему таким работать будет очень неудобно. Просунул его в трещину льдины, поднажал, рванул. Дерево треснуло, у лезвия остался полутораметровый кусок.
То, что надо.
Подскочил к обширной пробоине, цепляясь за обломанные доски, забрался в дыру. Опираясь ногами на завалы изо льда и древесных обломков, добрался до палубы, кинулся к салотопке. Тим наивно надеялся, что там могли сохраниться тлеющие угли. А почему бы и нет? Он точно помнил, что задвижка на дымовом отверстии была опущена. Прилегала она очень плотно, значит, в топке мог остаться воздушный карман.
Салотопка уцелела – стояла как новенькая. Но, открыв железную дверцу, Тим чуть не взвыл – ему под ноги хлынул поток грязной воды, обдав штаны сажистыми брызгами. Ох и дурак же он! Какие угли здесь могли остаться?! Топили же не углем, а отходами вытопки – эта вонючая гадость тлеть часами не будет.
Значит, с костром придется повременить – эту проблему Тим решит позже. Огонь придется добывать – иначе ночью он не выживет.
На салотопке в железных гнездах крепились инструменты для команды топильщиков – широкие топоры для рубки негабаритных кусков китовой плоти, здоровенные двузубые вилки на деревянных ручках для перемешивания содержимого котлов, широкие ухватистые лопатки для очистки котлов от огарков, плоские жестяные совки для извлечения золы из топки, стальная кочерга.
Последнюю Тим ухватил с собой – ее можно использовать вместо лома, если трокелю не поддастся крупный обломок. Также прихватил лопатку.
Палубный настил над камбузом снесло, сам камбуз засыпало льдом. Работая кочергой и трокелем, Тим остервенело докапывался до своей цели – в шкафчике возле печей кок хранил огниво и жир для растопки. Пока что ледяной мусор поддавался инструменту легко – почти везде хватало трокеля, а то и лопатки. Но это будет продолжаться не вечно – холод в конце концов сцементирует эту массу в крепкий монолит, и вот тогда Тиму придется несладко. Если он до этого момента доживет.
Хотя если откровенно, то и сейчас особой сладости в его положении не было.
К шкафчику Тим добрался часа за два, порвав левую рукавицу и натерев мозоль на все еще нежной коже ладони. В интенсивной работе был свой плюс: от холода он не страдал – даже куртку тянуло расстегнуть.
Шкафчик особо не пострадал, только опрокинулся. Открыв дверцу, Тим горестно вздохнул: ему опять не повезло. Внутренности шкафчика оказались залиты жиром – бутыль разбилась. Увидев среди обломков маленький кувшинчик, достал, вытащил деревянную пробку. Есть! Кувшинчик почти до самого верха забит кусочками трута. Причем они абсолютно сухие – вода сюда не забралась!
Закрыв кувшинчик, Тим вылез на палубу, положил драгоценную находку в котел салотопки. Туда же отправилось огниво, найденное в том же шкафчике. Более безопасного места он придумать не сумел.
Вернувшись в руины камбуза, продолжил раскопки. На этот раз его целью были печи. У кока их было две – на большой он готовил горячие блюда на всю команду. На малой – подогревал остывшую еду, делал обеды для офицеров, кипятил чай. Вот к малой Тим сейчас и пробивался.
Работа заняла у него еще часа два или три и вымотала Тима основательно. Но своего он добился. Осмотрев раскопанную печку, остался доволен: то, что надо. Железный ящик длиной около метра, а шириной и высотой вполовину меньше. Даже труба уцелела: составная, выходит на угол камбуза – и дальше за борт.
Трубу Тим отделил от печки, разобрал, вынес к салотопке. Затем с помощью топора и кочерги расправился со скобами, удерживающими ножки печки. Взвалив железный ящик на спину, вытащил его на палубу. Несмотря на небольшие размеры, тащить оказалось тяжело – габариты мешали, да и вес немалый.
Прикинув высоту салотопки, Тим понял: печку ему на нее не затащить. Можно попробовать, но рискованно – слишком здесь скользко, опасно: если упадет, травм не избежать. В его положении любая серьезная травма – это смертный приговор.
На палубе и вокруг корабля валялось множество исковерканных досок, бывших ранее частями обшивки борта и палубного настила. Тим из них наскоро соорудил горку маленького пандуса и уже по нему затащил на салотопку печку.
Переведя дух, оценил размеры дверцы печки и размеры выходного отверстия салотопки. Вроде бы печка его будет перекрывать. Все, что Тиму надо, – провести здесь одну или две ночи: дальше он соорудит себе более серьезное жилище. Но эти ночи надо провести без приключений и пожара.
Дело в том, что у салотопки был один конструкционный недостаток, затруднявший замысел Тима. По сути, это была самая обычная печка с парочкой вмурованных котлов и огромной топкой под ними. Но не было у нее одного из главных атрибутов стандартной печи – дымохода. При работе салотопки дым выходил из квадратного отверстия за вторым котлом. Вместе с дымом, разумеется, вылетали искры, а бывало, и языки пламени. Тим намеревался устроить себе шатер прямиком на печке – протопить салотопку и провести ночь в тепле. Естественно, при этом он не хотел, чтобы его шатер подвергался риску пожара, вот и импровизировал на ходу.
